– Это правда, – кивнула Синичка. – В зеркалах не отражается никто из тех, кто создает свой облик с помощью колдовства. Я могу позаботиться о том, как выгляжу в твоих глазах, в глазах встречных прохожих. Но ни один колдун не в силах уследить за бесчисленными отражениями. Разве это так важно?
– Нет, конечно, – Саша привлек Синичку к себе. – Извини.
– Кстати, – звонко хлопнула себя по лбу девушка, – о памяти. Боюсь, я скоро запутаюсь во всех тех местах, где мы побывали. Ты не мог бы купить мне клубок ниток?
– Зачем? – не понял связи Трофимов.
– Увязать все, что видела. Кстати, хочешь, я научу тебя писать?
Придя домой, Саша в первую очередь слазил в тумбочку к матери, достал клубок акриловой пряжи и протянул Синичке:
– Такая подойдет?
– Вполне.
Они ушли в сашину комнату, уселись на тахту и девушка принялась учить Сашу «писать»:
– Вот смотри. Вот так, еще с незапамятных времен, создается дорожная лента. Купец берет путеводную нить и начинает делать узелки на память, – пальцы девушки быстро мелькали, нанизывая на нитку пряжи узелки разного размера, с выступающими или нет петельками, стоящими где-то совсем рядом, а где-то довольно далеко друг от друга, и сматывая их на клубок. – В конце путешествия получается клубочек. Когда нужно возвращаться назад, достаточно потянуть за «нить повествования», и по памятным узелкам определить обратную дорогу, как бы запутана она ни была.
– А если дорога слишком длинная? Это какой клубок должен быть!
– Ну, сколько веревочке ни виться, а конец-то будет.
– В этом способе есть один большой недостаток: если захочешь взглянуть на середину пути, надо перематывать половину клубка.
– Тут ты прав, – согласилась Синичка, не переставая «увязывать слова», – но для путников это не важно. Заглядывать в середину необходимо в научных трактатах и художественных книгах. Но в таких случаях «плетут сюжет» другим способом. Создается «ткань повествования», похожая на обычную ткань для одежды.
– То есть, – рассмеялся Саша, – в «длинное повествование» при заморозках и одеться можно?
– Одеться нельзя, – улыбнулась девушка, не переставая работать, – а укрыться можно.
– И спросонок «запутаться во вранье»?
– Нет, – поправила его Синичка, – во вранье путаются, когда хотят внести исправления: «рвут нить повествования», пытаются «увязать концы», а «концы с концами не сходятся».
– Тьфу ты, – закрутил головой Трофимов, – никогда не думал, что в просторечии так часто говорят о нашей письменности, как об узелковой.
Он встал, достал из стола блокнот, взял ручку:
– Ты, наверное, думаешь, что я «двух слов связать не могу»? Смотри… – и он крупными буквами написал: «СИНИЧКА»
– Что это?
– Это твое имя.
– У меня нет имени, – задумчиво поправила девушка, разглядывая буквы. – Так вот это что… А я понять не могла, что за рисуночки такие рядом с платьями в журнале?
– Возьми, – протянул ей Саша блокнот.
– Не нужно. Ваш способ письма еще очень несовершенен. Ты писал довольно долго, а на нитке это делается вот так: – и она быстро сделала пару узелков.
– Ну, я могу писать и быстрее, – Саша быстро начертал прописью: «Синичка». По времени получилось примерно одинаково.
– Дай попробовать, – девушка потянула блокнот к себе. Задумалась, глядя на чистый лист бумаги. Потом решительно провела прямую черту, пририсовала несколько хвостиков снизу, пару сверху. Провела еще линию, пририсовала хвостики, потом повторила в третий раз.
– Что это? – с любопытством спросил Саша.
– Я написала: «Начинаю путеводный клубок». Маленькими узелками отмечаются гласные – их я нарисовала сверху, а большими – согласные. Они снизу.
– Где-то я это видел, – зачесал голову Трофимов, подошел к книжной полке, после недолгих поисков нашел «Бхагавадгиту», купленную год назад в подземном переходе, раскрыл. – Точно! Ты только посмотри: черточка, узелки; черточка, узелки. Да это же язык хинди!
Синичка заглянула через плечо, сравнила написанное там со своими словами в блокноте, отрицательно покачала головой:
– Нет, ни слова не понимаю.
– Естественно. Это же язык хинди, а ты говоришь по-русски. Однако, похоже, узелковая письменность совсем недавно процветала и в нашем мире!
– Конечно, – кивнула девушка. – Узелки надежнее. Для вашей письменности необходимо изготовить специальный материал, на котором писать, потом нужно довольно сложное устройство, чтобы наносить рисунки. А мне нужна только нитка. Ее можно спрясти где угодно и из чего угодно.
