Мелко. И трех метров не будет. Душу жгло нетерпением.
– Э-э, где наша не пропадала! – махнул рукой Создатель и решительно спрыгнул.
Левая нога подвернулась, он со всего размаху ухнулся в сторону, однако ударился мягко. В темноте сухо загрохотало. Создатель встал, стараясь не ступать на ноющую ступню, пошарил руками вокруг – глаза привыкали к темноте до обидного медленно. Наткнулся на что-то угловатое, подтянул к себе. Это оказался легкий ящик из мягкого пластика размером с дорожный чемодан. Да, погибшая цивилизация добилась немалых успехов в науке!
Олег отшвырнул находку в сторону, решительно двинулся вперед, раскидывая ящики направо и налево, и внезапно ощутил тяжесть.
Есть! Один из ящиков не успели опустошить до него!
Создатель наклонился, нашарил замки. В темноте их секрет разгадывать было долго, и Господь просто срезал преграду клинком. Ящик открылся.
– И правда, похоже на «Калашникова», – несколько секунд Олег не решался дотронутся до найденного сокровища, потом резко схватил один автомат, отступил. Выдернул из-за пояса магазин, вставил на место, передернул затвор. Подождал, унимая дрожь в руках. Повернул ствол в сторону пробитого через крышу лаза и нажал спусковой крючок.
Та-та-та-та-та! – оглушающе загрохотал автомат.
– Есть! У меня получилось! Получилось! – во всю глотку заорал Создатель.
Трепещите, поклонники Дьявола! Возмездие идет.
Купить машину оказалось до удивления просто: Трофимов выбрал на толкучке пятнадцатилетнюю выцветшую «Ниву», которая по техпаспорту значилась зеленой, прокатился на ней до нотариуса; там прежний владелец выписал «генеральную» доверенность, получил полторы тысячи долларов и немедленно смылся, довольный тем, что получил за свою престарелую рухлядь самые настоящие деньги.
Однако Трофимов не считал себя обманутым. Он прекрасно понимал, что машина, теперь – его машина, прошла уже больше двухсот тысяч километров, а вазовские двигатели рассчитаны от силы на полторы сотни, что пороги и днище нужно переваривать, а кузов красить, что «Нива» будет «жрать» масло и бензин, вода из луж будет чавкать под ногами – все это можно исправить. Главное: он получил вездеход, способный отъездить как минимум пять-десять тысяч километров, прежде чем окончательно развалится. Этого вполне хватит, чтобы найти уютный уголок для Синичкиных переселенцев. А потом посмотрим…
Испытывая вполне понятный душевный трепет от осознания непривычного статуса автовладельца, Саша сел за руль, повернул ключ зажигания – двигатель послушно зарычал, – включил передачу и отпустил педаль сцепления.
Машина чутко слушалась руля, уверенно тормозила, решительно разгонялась, не глохла, не гремела, не «запиналась» в движении, и к своему дому Трофимов подрулил уже с некоторой лихостью.
Антонина Митрофановна покупку не одобрила. «Вот еще проблему завел на свою шею», – покачала она головой, взглянув из окна на четырехколесное приобретение, и даже спускаться посмотреть отказалась.
Синичка тоже не выказала радости. Она долго ходила вокруг «Нивы», приглядываясь, принюхиваясь, прислушиваясь, и наконец задумчиво изрекла:
– А ты уверен, что она действительно будет ездить?
– Ну, знаешь ли… – вскипел Трофимов, не находя слов от возмущения, открыл пассажирскую дверь и приказал: – Садись!
– Не может быть! – только и выдохнула Синичка, когда машина сорвалась с места.
– Слушай, колдунья, – изумленно покачал головой Саша, выруливая на Витебский проспект, – ты же почти вечность в нашем мире живешь, каждый день из окна машины видишь, кем я работаю знаешь. Что же тебя так удивляет?
– Если я с детства вижу, как стрекозы каждый день по небу носятся, это не значит, что я тоже могу летать.
– Почему же ты не удивлялась той, первой поездке на автобусе?
– Там ты управлял большой и мощной, но посторонней силой, а сейчас ты чувствуешь повозку, как часть самого себя. Это все равно, что… самого себя за волосы поднять!
– Как барон Мюнхгаузен?
– А вы что, и это умеете?!
– Да нет, – рассмеялся Трофимов, – сказка это. Научишься читать, я тебе эту книжку дам.
– Значит, неправда, – улыбнулась девушка и погладила стекло. – Тебе нужно дать ей имя.
– Кому?
– Машине.
– Зачем?
– Я знаю заклинание, которое оберегает коней от болезней. Только для этого нужно имя. Иначе вибрации мира не ощутят заклятия.
– А если конь уже болен? – улыбнулся Саша, вспомнив про дыры, прогнившие в полу, и настоятельно требующие сварки пороги.
– Должен выздороветь, – категорически пресекла намеки Синичка. – Не знаю, насколько это поможет твоей железной лошадке, но живым помогает.
– Пусть будет Чапа? – предложил Трофимов. – И пусть «чапает» по дорогам как можно дольше.
