— Зачем все это? — не понял Варнак.
— Затем, что тебе за это платят.
— Я думал, мне платят за охрану чиновника.
— В армии тебе тоже говорили, что платят за защиту Родины. Но при этом требовали форму носить и устав соблюдать. Так вот амулет — это твоя форма. А полынь, рябина, тряпки на зеркалах — это устав. Коли задержишься здесь, потом поймешь, что к чему. Не задержишься — так и знать тебе не надо. Перекусить ничего не купил?
— В голову не пришло…
— Тогда тоник в холодильнике бери и хлеб, коли есть хочешь, и усаживайся. Сейчас футбол начнется.
— А когда мне приступать, чего делать?
— Ты про клиента? Так сегодня он уже спит, если не ошибаюсь. Не слышно и не видно. Ты мотоцикл купил? Ну, так завтра оформляй, а в среду за нашим чинушей покатаешься. Посмотришь, попривыкнешь. Работа простая: не дать его убить, побить или ограбить. В общем: защищать. Подвохов нет, Рома. На что тебя нанимали, то самое делать и придется.
— Странно все это… — Пить Варнаку не хотелось, и он просто сел на диван рядом с Игорем. — Полторы тысячи только за то, чтобы я ездил за одним человеком?
— Не просто ездил, — поправил его тот. — На нашего парня наложено проклятие. Поэтому с ним постоянно случаются всякие неприятности. Работать, Рома, придется на совесть. Впрочем, через пару дней сам убедишься. Увидим, на что ты годишься в реале.
Игорь ошибся всего на день. В среду Варнак без особых происшествий прокатился за ржавым «Паджеро» до Большой Ордынки, весь день слонялся там из конца в конец, изучая витрины и меню ресторанов. Однако приемник от встроенного в машину «маячка» в кармане не пищал и не пищал. Утомившись бродить, Еремей засел в ресторанчик и выпил там четыре чашки кофе с восемью пирожками, пока, наконец, чиновник не наработался. В семь часов вечера он притащился вслед за медлительным джипом обратно на улицу Удальцова, устав так, словно разгрузил вагон картошки.
В четверг день оказался еще более длинным: клиент после работы отправился в ресторан и исчез за массивными дубовыми дверьми, которые охраняли сразу двое молодых плечистых швейцаров. Еремей долго и мучительно размышлял: идти ему следом или ждать снаружи? Решил подождать: не рискнул ломиться в явно престижное заведение в потрепанной курке и с облезлой битой каской. Швейцаров бы он, разумеется, раскидал. Но нужно ли прорываться такой ценой? Шум, гам, скандал, полиция…
— Придется еще и одежду новую покупать, — сделал Варнак печальный вывод. — Этак из аванса вовсе ничего не останется.
Около полуночи его чинуша выбрался на воздух вместе с лысым боровом, узким в плечах и широким в бедрах. На фоне товарища «клиент» — слегка упитанный, лопоухий и стриженный под «горшок», — казался настоящим Аполлоном. Парочка забралась в «Паджеро» и покатила в сторону Каширского шоссе. Еремей, мчась следом на удалении в полторы сотни метров, начал уже преисполняться презрением — но чиновник всего лишь высадил борова на углу Шипиловского проспекта, развернулся и отправился домой. Варнак отстал еще дальше, чтобы не мозолить человеку глаза на полупустых улицах. Мотоциклов в Москве ведь не так много. Если один из них постоянно торчит позади — его трудно не заметить. Поэтому на улицу Удальцова новоявленный охранник вывернул лишь тогда, когда джип уже заезжал во двор. Еще несколько минут ушло, чтобы припарковать «Урал» возле столба и надежно прихватить его цепочкой, продетой через спицы обоих колес. Когда же Варнак направился к парадной, то увидел, что его «клиента» уже обступают четверо парней, издалека в сумерках похожих на темно-коричневые тени.
— Вот, проклятье! — Он ускорил шаг, пряча ключи в карман и перехватывая шлем за нижнюю дугу.
— Пары сигарет жалко хорошим соседям? — Кто из гопников вел вкрадчивые разговоры, Варнак не понял. Двое в свитерах стояли к нему спиной. Еще один, в брезентовой ветровке — боком. Между скамейкой и чинушей занял позицию четвертый, весь в черном, с тонкими усиками — отрезая жертву от двери парадной. — Ну, тогда купи клумбу. Хорошая клумба, бетонная.
— Позвольте пройти? — Еремей перевел дух и попытался протиснуться между гопниками в свитерах. Те и правда слегка разошлись, не успев от неожиданности ничего отчебучить. — Спасибо…
Заступив за противников, он со всего размаха ударил левого гопника шлемом в лицо, тут же двинул руку назад, вгоняя локоть в нос второго, сделал шаг вперед, взмахнул ногой. Парень в куртке, открывший рот, сказать ничего не успел — согнулся от удара в пах и, хватая воздух, на полусогнутых побрел к скамеечке. Варнак перебросил шлем в левую руку, правой резко рубанул назад, вметелив самому первому противнику по горлу. Тот ведь почти не пострадал, просто растерялся на секунду от неожиданного удара. Гопник с разбитым носом хрипел, потеряв всю самоуверенность, прижимал ладони к лицу и то и дело взглядывал на окровавленные ладони. Однако Варнак все равно добил его носком левой ноги в солнечное сплетение. Это было на уровне рефлекса: не оставлять врага за спиной.
— Три секунды, — удовлетворенно прошептал бывший спецназовец.
— Ах ты, с-сука! — Тонкоусый паренек только теперь осознал происходящее, дернул откуда-то из-за спины нож, кинулся в атаку. — Всех порежу!
Варнак обыденно поймал лезвие в шлем, качнулся вперед и встретил храбреца прямым в челюсть. Тот клацнул зубами — голова пошла назад, нога, продолжая движение, взметнулись в воздух, и бедолага плашмя грохнулся на спину. Застонал, ошалело хлопая глазами.
— Набегался? — усмехнулся Еремей, наклонился, забрал у него из руки нож, покрутил перед глазами. — Странная конструкция…
Широкое, чуть изогнутое вороненое лезвие в две ладони длиной, с острым кончиком и зазубринами на обратной стороне, замотанная черной изолентой рукоять, перед которой шли приваренные одна к другой четыре ржавые водопроводные гайки. Варнак попытался взять орудие в руку. Под гайки пальцы не пролезли, а вот в отверстия — вошли в самый раз. Несмотря на уродливый внешний вид, в руке нож держался плотно и удобно.
— Это, — кашлянул за спиной «клиент». — Вы… Спасибо.
— Не за что, — пожал плечами спецназовец. — Мы же соседи. Должны выручать друг друга.
— Да, конечно, — кивнул чиновник. — Если что… — Он опять кашлянул и пошел к парадной.
— Ну ты сука… — наконец смог заговорить тот, что получил удар между ног. — Мы же тебя…
— Так я здесь. Жду, — развел руками Варнак. — Есть желание поквитаться?
— Чтоб ты сдох, урод! — Парень, полусогнувшись, побрел вдоль припаркованных машин. Трое его товарищей продолжали елозить по асфальту, не делая попыток подняться.
— Я боялся, ты их совсем завалишь, — послышался знакомый голос из-за потрепанной темно-зеленой «Ауди». — Но, раз обошлось, будем считать испытание зачтенным.
— Игорь? Так это была проверка?
— Это была работа, — выбрался на свет бывший десантник. — Не мог же я клиента без подстраховки с новичком оставить.
— Мальчишки твои?
— Нет.
— Подожди, — мотнул головой Варнак. — Откуда тогда ты узнал, что они здесь окажутся, что страховка нужна?
— Расскажу. Все расскажу, Рома, — обнял его Игорь за плечо. — Только не сразу. У тебя пока допуска нет. Пошли, я на ужин мороженого купил. А то все пельмени да пельмени. Ножик, смотри, какой забавный. Нож-кастет. Хорошая штука, если надо с кем разобраться. Только громоздкая, в кармане не поносишь.
— Ерунда, — перешагнул через тонкоусого Варнак. — Чего-нибудь придумаю.
Странный клинок ему определенно начинал нравиться. Словно специально по руке был сделан. Пальцы закрыты, хороший упор, в ладони не провернется. Мастер заботился не о красоте, а именно об удобстве этого оружия. Настоящая вещь. Нормальный мужчина с такой игрушкой не расстанется ни за что и никогда.
