нарушить покой Великого Правителя, Сошедшего с Небес и Напитавшего Смертные Народы Своей Мудростью? Или, может быть, тут родятся новые расы, забывшие Нефелима. Зачем рисковать? Драгоценный ливийский кедр вечен и будет привлекать внимание еще много веков. Каменные могильники станут вызывать любопытство тысячелетиями. А осина сгниет года за три. Земля осядет вниз, плотно обняв саркофаг, сверху вырастет трава и деревья. Спустя десяток лет здесь не останется никаких следов нашего приезда. Только тайна, растворенная во времени и расстоянии, способна защитить покой Великого. А когда настанет час пробуждения, он легко пройдет сквозь податливую глину, ему не придется ломать древесные стволы и раскидывать камни. Он просто выйдет, и для мира настанет возрождение.
– Прости наши сомнения, Мудрый Хентиаменти. Ты прав. Ты всегда прав…
Извинилась не Нехбед, извинилась поджарая чернокожая смотрительница с верховьев Нила. Но другая невольница, тридцать лет назад привезенная в дар Великому из-за Зеленого моря, продолжала хмуриться, лелея какие-то тайные мысли. Однако Черный Пес не стал обращать на это внимания. Ведь пеклась она не о себе, а о правителе.
– Когда вы останетесь одни, не стройте своего селения на этом острове. Пусть он остается одним из многих. Всегда держите наготове сорок девственниц. Никто не знает, в какой из дней Сошедший с Небес пожелает открыть глаза и выйти к свету. Никому никогда не рассказывайте о Великом и не указывайте место, выбранное для его сна. Вам нечего бояться. Хотя Великий спит, силы его продолжают исходить наружу и всегда будут пропитывать вас, делая сильнее, мудрее и быстрее прочих смертных. Я дал вам знания, научил всем обрядам, заклинаниям и жертвам, которые знал сам. В этом мире нет никого, кто сравнится с вами своим могуществом. Вы обязаны сохранить себя и покой Нефелима, передавая свое знание из поколения в поколение. Когда Великий проснется, вы должны отдать ему свои силы и стать первыми из слуг.
– Ты приказываешь нам совершить невозможное, Мудрый Хентиаменти, – голос Уаджет осип. – Зачем оставляешь нас одних? Ужели нет у тебя опытных номархов, храбрых воинов, умелых строителей? Пусть они возьмутся за охрану Великого, построят здесь крепость, подготовят непобедимую армию…
– Шестьдесят веков, – снова повторил Черный Пес. – Я могу поручиться за номарха, воспитанного мной, – но каким станет его сын или правнук? Мужчины всегда ищут славы. Когда это желание соединяется с силой, когда воин становится правителем, он всегда стремится покорить весь мир, установить власть везде, куда дотягивается его копье. Только женщина способна, имея силу и власть, потратить их не на захват чужого дома, а на покой в своем. Только вы и ваши дочери смогут поколение за поколением хранить сон Великого и не использовать свое знание для власти над другими смертными. Поэтому я запрещаю вам передавать свои тайны мужчинам. Никогда, вы слышите, никогда оставленная вам магия не должна попасть в мужские руки!
– Слушаю, господин. – На этот раз перед Черным Псом покорно склонились обе смотрительницы.
– Тогда идите, и заберите у Эбер-Са парусину. В этих землях она вам очень пригодится. Да, и пусть передаст вам все лодки. Здесь они намного нужнее.
За время разговора глубина усыпальницы уменьшилась на пять локтей. Черный Пес хлопнул в ладоши, вскинул левую руку:
– Пусть сюда призовут отважного Уаджит-Нефера и его воинов!
На кораблях, привязанных к деревьям, послышались выкрики десятников, топот ног. Не дожидаясь дополнительных команд, могучие чернокожие вивиты, гроза отступников, гордость дворцовой охраны, стали прыгать в яму и выстраиваться ровными рядами: спиной друг к другу, лицом наружу, с обнаженными ритуальными мечами в руках.
Разумеется, советник Нефелима понимал, что ни железо, ни оружейная бронза не смогут выдержать в земле шестьдесят веков. Поэтому мечи вивиты получили из храмовой сокровищницы: золотые лезвия, к кромкам которых приклеены острые, как шип акации, пластинки из священного черного камня. В последний путь воины надели самые надежные и дорогие доспехи – кирасы из толстой буйволовой кожи, усиленные бронзовыми наплечниками и кольцами из слоновой кости на груди.
Дворцовая стража заняла свои места, и рабочие продолжили сбрасывать глину, навсегда закрепляя вивитов в боевой позиции. Когда глина дошла им до плеч, строители ушли к кострам ужинать, а Черный Пес, подняв с земли бурдюк и стаканчик, вырезанный из пахучего сандалового дерева, осторожно, по лестнице, спустился вниз. Он остановился возле первого из воинов, присел, налил в стакан выдержанного пальмового вина.
– Когда над твоею головою начнут полыхать огни, когда защитники врат в мир мертвых займут место возле усыпальницы и на эти земли соберутся хранители душ из трех стран пирамид, Великий проснется, и его дыхание пробудит тебя. Готов ли ты до того часа сохранить верность Сошедшему с Небес и вновь отдать свою душу, если таковым будет его желание?
– Готов, Мудрый Хентиаменти, – хрипло отозвался воин.
– Тогда очисти свою плоть… – Черный Пес поднес стакан с вином к черным губам, дал воину выпить все до последней капли, – и отпусти свою тень, сохранив имя…[14]
Советник Нефелима выдернул из ножен черный обсидиановый нож и нанес вивиту быстрый укол в шею, меж позвонков. Воин мгновенно уронил голову, а Черный Пес перешел к следующему.
– Когда над твоею головою начнут полыхать огни, когда защитники врат в мир мертвых займут место возле усыпальницы и на эти земли соберутся хранители душ из трех стран пирамид…
Обход всех воинов занял весь остаток дня и отнял у Хентиаменти куда больше сил, нежели даже перемещение саркофага и его закрытие. Однако теперь он мог отдохнуть. Теперь он мог отдыхать очень долго…
Черный Пес ушел к женщинам, к их ярким кострам и заунывным песням, сел, накинув себе на плечи жесткий холст паруса и закрыл глаза, стараясь не слышать мерные удары тяпок по глине и шлепки падающей на усыпальницу земли.
К тому времени, когда он проснулся, усыпальница Великого Правителя, Сошедшего с Небес и Напитавшего Смертные Народы Своей Мудростью, отличалась от окружающей земли только ровным прямоугольником утоптанной глины. Да и то постороннему человеку это не могло броситься в глаза, поскольку глины на острове было раскидано много и похожие проплешины виднелись среди травы тут и там.
Советник Нефелима подобрал с земли обычную палку, которых немало валялось вокруг после разделки деревьев, вышел на середину усыпальницы и начал чертить лабиринт. К тому времени, когда номарх Эбер- Са прибежал от кораблей, Черный Пес закончил свою работу и, аккуратно ступая между линиями, вернулся в центр и воткнул палку туда.
– Это центр алтаря, – сообщил он номарху. – Там должен лежать камень. Большой камень. Линии показывают гребни вала. На нем должны лежать камни поменьше.
– Смилуйся, Мудрый Хентиаменти, – склонил бритую голову номарх. – Здесь нигде вокруг нет камней.
– Сними с кораблей балласт. Соберешь другой на обратном пути.
– Слушаю, господин…
На завершение обряда ушел весь день. Уже изрядно уставшие после долгих земляных работ строители еле ворочали тяпками, насыпая вдоль тонких извилистых линий земляной вал высотой в полтора локтя, утрамбовывая его, выкладывая камнями. Черный Пес не подгонял их: обряд освящения алтаря Амона-Ра все равно нужно производить на рассвете. А к рассвету все будет окончено в любом случае.
Почти перед закатом рабочие вышли на берег реки и опустились на колени, повернувшись к выложенному камнями лабиринту, что вырос посреди лесной вырубки. Все они были опытными строителями и прекрасно понимали: их работа закончена. Глядя на своих товарищей, на берег выбрались гребцы, судовая охрана, женщины команды. Последним, впереди всех, почти у самого края лабиринта преклонил колени номарх.
– Вы сделали все, как должно, смертные… – Черный Пес возвысил голос до звенящей высоты и вскинул перед собой обращенные к лицу ладони. – Радуйтесь, Сошедший с Небес любит вас и распространит любовь свою и благословение на детей и внуков ваших. Теперь возвращайтесь в Кемет и сообщите всем, что Великий обрел покой. Когда его Ба завершит путь через миры, когда она познает забытое и обретет новое, когда она вернется к правителю, Нефелим проснется с новыми силами и вернется к вам. Отплывайте,
