и поцеловала его в губы. — Давай нарушим ее еще раз?
Шеньшун напрасно надеялся на отдых. В своем гнездовье Повелитель Драконов задержался всего на одну ночь, сменил измотанных невероятно долгим перелетом ящеров на свежих и на рассвете снова поднялся в студеный осенний воздух, грозящий вот-вот ударить ночными заморозками. Юный страж не успел даже увидеться с Хоттаку — ни розги от того не получил, ни ругани не послушал.
Впрочем, себя повелитель тоже не щадил, воздерживаясь от еды с середины лета. Десять дней, необходимые для отдыха и переваривания пищи, были сейчас слишком большой ценностью, чтобы ученый мог себе их позволить. Он слишком задержался с возвращением после праздника в храме Океанов, и теперь любой день, первая же ясная ночь грозили убить холодом с таким трудом выращенную в Серой топи лилию.
У болота, окруженного скалами, оказалось куда теплее, нежели окрест. Правда, и тут над всей поверхностью топи стелился белый пар, наглядно доказывая, что вода стремительно отдает свое тепло, пытаясь хоть как-то противостоять подступающей зиме. Пять огромных зеленых шаров и один маленький вяло покачивались над каменными уступами, иногда сталкиваясь, иногда отплывая под порывами ветра. Они были полупустыми, и оттого казались сонными, усталыми, опадающими, как пожелтевшая листва с соседних деревьев.
Драконы, что перенесли сюда повелителя и его стража, перекаркиваясь и норовя клюнуть друг друга длинной зубастой мордой, снялись со скал, полетели в сторону гнездовья Растущего. А вскоре появился и он сам, закружил над Серой топью, глядя вниз со спины дракона.
— Ты торопишься, учитель, — с беспокойством сказал бог. — Ты не убедился, насколько правильной выросла лилия, хватит ли прочности ее клубня, хватит ли силы листьев для безопасного полета. Ты голоден! К тому же небо в тучах — ты ничего не сможешь там увидеть, вскоре может случиться дождь…
— Я знаю, Растущий, — согласился Повелитель Драконов. — Но уже завтра может быть поздно.
Словно в ответ по поверхности болота застучали капли, пошли частые круги. Дождь намочил Шеньшуну волосы, потек по рукам, за ворот туники. Нуар недовольно поморщился. Приключение обещало стать куда более неприятным, нежели в прошлый раз. Мерзнуть мокрым гораздо хуже, чем просто мерзнуть. Хотя бы потому, что есть риск покрыться ледяной коркой, которую потом придется отрывать вместе с кожей.
Нуар невольно поежился, а Растущий вдруг вспомнил:
— Предсказательница сбежала, учитель! Вместе со своим кормителем.
— Печально, — ответил Дракон и сразу забыл о неприятном известии.
Под его взглядом корень лилии начал вспучиваться из болота, безжалостно обрывая верхние тонкие нити. Облепленная тиной и водорослями громадина медленно поднималась на свет, заставляя испуганно дрожать туго натянутые стебли. На сей раз клубень был выращен уже довольно крупным и с норой внутри. Сейчас из нее, переливаясь через матовый бесцветный край, выплескивалась наружу бесцветная жижа.
Повелитель поднял голову, следя за трепещущими шарами, потом скользнул взглядом по болоту, заставив его буквально вскипеть пузырьками, и снова вперился в клубень. С корнем лилии видимых изменений не случилось, однако бог испустил волну удовлетворения и пополз вперед. Шеньшун немного постоял, ожидая приказа — а потом проявил своевольность и сам полез следом.
Пещера в этом корне заметно отличалась от предыдущей. Прежде всего, она была овальной, и повелитель мог вполне благополучно ползать вдоль стены с места на место. Кроме того, стены оказались не просто бесцветными, но еще и полупрозрачными, какими становятся многие белесые окатыши после того, как смачиваются водой. Сквозь низ клубня были неплохо видны разводы тины, мечущиеся в ней стрекозиные личинки и плавунцы. Кроме того, хорошо просвечивала густая сеточка одревесневших прожилок, со всех сторон пронизывающая стенки внутри.
— Не высохнет, — неожиданно ответил повелитель на невысказанный вопрос нуара. — На воздухе слизь должна выделиться, она сохранит корень влажным.
Повелитель Драконов быстро заращивал отверстие, через которое они забрались внутрь. Вначале закрыл мякотью, потом выпустил в нее жилки внутреннего каркаса. Вскоре вход совершенно перестал отличаться от прочих стен клубня.
— Будь осторожен, Растущий! — предупредил бог.
Ученик отвернул в сторону, заставив ящера описать крутую петлю.
Лилия дрогнула, пошла вверх, мелко задрожала, обрывая один за другим тонкие корешки. Толчок — и клубень стремительно помчался ввысь, навстречу дождю, легко скользнув мимо тяжело взмахивающего крыльями дракона. Шеньшун и охнуть не успел, как вокруг сгустился мрак, снаружи обтекающий клубень крупными размазанными каплями. Однако, не успели путники огорчиться столь неудачным началом полета — туча посветлела, разошлась белыми пухлыми облаками, и со всех сторон на них обрушилось ослепительно- голубое небо.
Растение, на глазах расправляя листья, продолжало набирать высоту, облака проваливались все дальше под ноги, и вскоре стало ясно, что они занимают не все небо, а тянутся широкой и плотной кудрявой полосой от северных ледников на юг, к Пологим горам. На запад же и восток вдоль гор можно было разглядеть лишь отдельные мелкие облака.
Повелитель Драконов восторженно зашипел, крутя головой, пытаясь смотреть сразу во все стороны. Шеньшун же опасливо поглядывал наверх, на медленно набухающие листья. Они уже стали напоминать тугие круглые шарики первой лилии — однако продолжали медленно толстеть. Между ними тут и там стали просвечивать звезды, плавно набирая яркость. Одновременно с этим постепенно, словно вкрадчиво, чернел мир вокруг.
Страж сделал глубокий вдох и выдох. В этот раз он не то что не задыхался, а вроде даже ощутил свежесть, можно сказать сочность воздуха.
— Листья на свету тянут из клубня влагу, а вместо нее выбрасывают сюда получившийся газ, — пояснил бог. — Ученые давно заметили, что травы и деревья делают воздух лучше, но раньше это знание было бесполезным. Лилия, которая нас несет, дышит вместо нас!
Повелитель Драконов был безмерно горд своей идеей и ее воплощением. Его слова сейчас наверняка воспринимали слухачи Зеленца, передавали дальше, в гнездовья других родов, сохраняли в памяти для будущих поколений на вечные времена. И открытие того стоило: внутри толстого и тяжелого корня было тепло и уютно, легко дышалось, отсюда открывался великолепный обзор. Причем всего этого удалось добиться всего лишь со второй попытки!
Между тем, высота полета росла. Лилию уже давно окружала чернота, повсюду сверкали звезды, и только внизу, словно сверкающее летнее мелководье, светилась и переливалась яркими красками земля, далекий край которой слегка загибался по сторонам. Не мучаясь удушьем, не замерзая, путники могли спокойно наслаждаться открывающимися видами. Угодья Повелителя Дракона закрывала белая пелена, но зато за их пределами реки, моря и горы были полностью открыты.
— Вот оно, Западное море. — Бог поднял голову к самому потолку их норы, словно это могло улучшить обзор. — Отрезано горами и лесами от северного Ледяного залива. Земля рода Элам. А эта широкая сверкающая полоса и есть великая северная река, что отрезает нас от вечных ледников. Жалко, не видно проток, что впадают в нее от нашего гнездовья. Ты это видишь, страж? Похоже, она двигается к горизонту. Если так, то даже здесь, в безвоздушной черноте, существуют ветра.
— Да. — Любое пожелание повелителя звучало для нуара как приказ. — Я вижу, что река и вечные ледники уходят от нас за горизонт.
— Это мы летим на юг, — поправил его властелин и резко повернул голову в другую сторону. — Я тысячи раз летал над Пологими горами, но еще ни разу не видел их с такой высоты!
Впрочем, как раз с высоты они особого впечатления на Шеньшуна не произвели. Отсюда, из черноты, горы казались просто чередой коричневых выпуклостей. Никаких глубоких ущелий, крутых отрогов, мохнатых от леса склонов или суровых голых скал, что открывались путникам со спины дракона. Так, небольшая перемена цвета на далекой земле — и все.
— Мы пролетаем над Зеленцом, — между тем продолжал восхищаться ученый. — Он видит нас и поднял всех своих ящеров… Нет, никого не различить. Это огромную лилию в чистом небе заметить легко, а
