— Как же вы упрямы, двое безумцев! — недовольно воскликнул ученый. — Но мне нужен ответ, а не упрямство… Посмотри на меня! Если ты правильно предскажешь будущее, я помилую вас обоих и отпущу назад, дабы вы не раздражали меня своей невероятной глупостью. Не сможешь — умрете оба. Драконы голодны, скормлю вас им прямо сейчас.
— Ты обещаешь? — В очередной раз выдернутый с самого края гибели, Сахун крутанулся к властелину, приотпустив свою избранницу. — Ты нас действительно отпустишь, мой бог?
— Да, отпущу, — заполз на край котла ученый. — Если она не ошибется с предсказанием, то отпущу. Обоих. Навсегда.
— Скажи ему, — взял Волерику за плечи юноша. — Скажи ему, что он хочет, и уйдем.
— Но я не знаю… Я не умею. — Она опасливо покосилась на повелителя. — Сахун, правда, я не могу.
— Говори — или умрите, — повторил Дракон.
— Ты можешь, Волерика, можешь, — чуть встряхнул ее Сахун. — Можешь! Помнишь, ты видела, как боги ищут нас, как посылают нуаров, как спрашивают, чего мы хотим, как отпускают? И все это сбылось, это сбывается прямо сейчас! Тебе нужно только постараться, напрячься, попробовать.
— Я не могу, Сахун… Прости, не могу! Я не умею!
— Мне это надоело! Раб, ты знаешь, где находится стойло драконов? Ступай туда!
Это уже был приказ. Сердце бывшего кормителя сжалось от ужаса, душа заметалась, пытаясь вырваться из груди, все тело пробил холодный пот — однако ноги все равно развернули юношу и размеренным шагом понесли к далекому пологу, обращенному в сторону залива.
— Не-е-ет! — Волерика кинулась было за ним, но всего одно слово нуара пригвоздило ее к месту. — Сахун! Нет, не нужно! Сахун!!!
— Загляни в будущее, предсказательница, — еще раз потребовал ученый. — Загляни — и ты спасешь его жизнь!
— Но я не… Не-е-х-ш-ш… — Она вдруг сорвалась на хрип, изо рта пошла пена. Женщина упала, забилась в судорогах, выгнулась, словно натянутая на валун шкура. — Вижу! Вижу волну размером с гору, что потушит пожарища! Вижу огонь, низвергающийся с небес! Вижу рабов, неподвластных смерти, идущих убивать чуждых богов по приказу своих. Вижу чудищ неимоверных, жрущих все, что только колыхнется! Вижу смерть и разрушения по всей земле от края и до края. Боги мира восстали в драке великой, род против рода, земля против земли, восток против запада, юг против севера! Гибель найдет каждого: и малого, и великого, и мудрого, и глупца. И сгинут все живые в той страшной вражде, и рабы все сгинут старые, и слуги всякие, и рабы новые, для убиения придуманные, разумом разорванные, волей проклятые! Сгинут боги, Древом рожденные, и боги звериные, и боги всякие, что созданными во страхе появятся! И кровь станет питьем вашим! И сажа едой станет! И закроются врата мира для жизни любой. И будет мрак! И будет вода! И останутся лишь кости на дне волны великой, саму Землю с места вечного сорвавшей… Сорвавшей… вавшей… ш-ш-ш… хра-а-а…
Ее тело дернулось еще несколько раз и мертво обмякло.
— Волерика!!!
Властелин повернул голову к рабу. Тот сделал еще пару шагов навстречу гибели, но вдруг сорвался с приказа, стремительно промчался через поляну, упал рядом с ней на колени, обнял, приподнял:
— Маленькая моя, милая! Нет, нет… Милая, дыши… Она дышит! — радостно крикнул он.
Женщина застонала, открыла глаза. Увидела над собой юношу, улыбнулась:
— Ты жив? Как хорошо… А что со мной? Что это было?
— Ты заглянула в будущее, малышка. Понимаешь? Ты смогла!
— Значит, мы можем уходить домой?
Сахун, крепче прижав ее к себе, вопросительно посмотрел на повелителя.
— Ничего себе, про погодку спросили… — мрачно произнес Зеленец, покачиваясь под кроной из стороны в сторону.
Похоже, боги чувствовали себя ничуть не лучше женщины. И это понятно. Смертные слышали только слова — повелители увидели еще и образы.
— Дай мне попить… — попросила Волерика.
Сахун кинулся к озеру, влетел в него по пояс — туда, где нет прибрежной мути, — черпнул воды ладонями, понес назад. Но того, что удалось уберечь, хватило только на половину глотка.
— Вот, возьми. — Шеньшун достал из поясной сумки небольшую мисочку, дал смертному. Тот сбегал еще раз, напоил свою женщину, помог ей встать.
— Страж, — наконец напомнил о себе Повелитель Драконов. — Отведи их в какую-нибудь нору, пусть сидят там.
— Ты обещал отпустить нас, бог! — возмутилась немного пришедшая в себя Волерика. — Ты обещал.
— Я знаю, — ответил Дракон. — Но ты дала предсказание, которое трудно проверить. Поэтому мне непонятно, какое из двух обещаний нужно исполнять. Почему ты не сказала просто про грозу, зной или облака?!
— Я не знаю… — после короткой заминки призналась женщина. — Я ничего не помню. Это была не я!
— Идите. Я буду думать.
Шеньшун подступил к молодым людям, кивнул на гнездовье. Те послушно поплелись в указанном направлении. На поляне повисла долгая мучительная тишина.
— Забудь про это, Зеленец! — наконец решительно приказал Повелитель Драконов и с силой ударил хвостом по утоптанной смертными земле. — Забудь! Это был бред перепуганной самки, ужаснувшейся гибели. Бессмысленный бред. Давай вернемся к науке. Что нам удалось выяснить в этом своем опыте?
— Ничего, учитель. Мы запутались еще сильнее.
— Нет, обсуждать результаты так грубо — неправильно. У нас были различные идеи, конкретные цели у каждого эксперимента. Вот и давай оценим их по порядку. Первое… — Дракон хлестнул хвостом по котлу, и тот отозвался сухим коротким пением. — Я полагал, что беглец ленив и туп, и потому попросту сбежал от работ. Я его отпустил. Но этот дурной охотник, вместо того, чтобы удрать как можно дальше, тут же вернулся назад, к рожденной Древом.
— Второе! — снова загудел деревянный чан. — Я полагал, смертный обманул восьмую, и она пошла с ним, полагая, что следует моей воле. Но когда он нашел ее здесь, она опять убежала с ним! Хотя точно знала, что перечит моим желаниям.
— Третье! — прокатился над поляной знакомый гул. — Ты сказал, что смертные спариваются так же часто, как их китовые предки, и желание близости затмевает их жалкий разум. Мы дали непутевому молодых самок. Любых на выбор. И что? Он сбежал от них, не тронув ни одну, и опять полез к своей ворованной женщине!
— Четвертое! — последовал новый удар. — Ты сказал, что ему, как некоторым диким животным, для спаривания нужна свобода. Мы предложили ему и то, и другое. И самок, и свободу. И что? Он предпочел сдохнуть! А его женщина? Она потребовала того же самого! Четыре допущения, четыре опыта, четыре провала! Ты можешь предложить еще какую-нибудь идею? Что-нибудь вразумительное для объяснения поведения этих зверушек? В моем разуме не осталось ни одной научно состоятельной теории, которая обосновала бы их поступки! Как? Как управлять рабами, если мы не понимаем мотивации этих животных? Получается, любой из них может в любой момент взбрыкнуться и умчаться в леса? Мало того, еще и рожденные Древами оказываются подверженными этой заразе!
— Я поместил их в загон клюворыла, мой бог, — доложил вернувшийся Шеньшун.
— Как себя ведут?
— Обнимаются, плачут.
— Зато мы совершенно однозначно выяснили, — ответил учителю Зеленец, — что расставанию они предпочитают гибель. Осталось выявить причину этого феномена.
— Чтобы остаться вместе, они отказываются от более обильной пищи. Чтобы быть рядом, они отказываются от тепла, покоя и безопасности. Отказываются даже от более здоровых партнеров для спаривания! Какое этому может быть взвешенное и разумное научное объяснение? Да никакого! Похоже, они
