— Напиться не желаешь, ведун?! — звонко выкрикнула чародейка, задрав лицо к небу.
— Спасибо, нет. — Понурив голову, Середин повернул назад.
Было стыдно, будто его застали за чем-то неприличным. Волшебница за его спиной расхохоталась, что- то сказала. Ей ответил Борис, который тут же окликнул ведуна.
— Олег! Разговор к тебе у меня есть!
— А у меня к тебе нет, — отозвался ведун, останавливаясь. — Разве что на ремни тебя порубить…
— Прости, что лгал! — Борис низко поклонился. — Но ты ведь видишь, как сильна наша хозяйка. Такую не ослушаешься, да и… Любим мы ее.
— Да как же ее не любить? — усмехнулся Олег и пошел своей дорогой. — Попробуй такую не полюби…
— Постой же! — Борис бегом догнал его, зашагал, сопя, рядом. — Я ведь серьезно, Олег Середин. Поговорить с тобой хочу. Прежде хозяйка не разрешала, хотя я хотел…
— Ты мне и в прошлый раз так сказал, — кивнул ведун, прикидывая, рубить старосту или в этом нет никакого смысла.
— Присядем! — попросил Борис и первый опустился на крыльцо дома Рады. — Понимаю я, что веры от тебя мне теперича никакой… Об одном прошу: выслушай, ведун, всю правду расскажу. Давно уж мы, да и, конечно, овражкинские, ну и те, кто дальше к востоку живет… В общем, давно под властью Асфири ходим.
Олег вздрогнул, впервые с интересом посмотрел на Бориса.
— Да, так ее назвали с самого детства. Повелительница разрешила мне ее имя назвать. Не наше имя, отец ей такое дал, Элокай его прозывали, из дальних стран в наши края прибился. Давно это было, очень давно, еще отец мой сызмальства знал про Асфирь и меня учил ее слушаться. Так вот, Олег Середин, зла нам чародейка не чинила, наоборот, одно добро от нее и справедливость. Хотя люди к ней жестоки были… да ты знаешь уже, поди. При Асфири у нас ни воровства нет, ни блуда, ни зависти, потому как она всему пригляд. Она и слуги верные ее.
— Ставр? — спросил Олег.
— Ставр над ними начальник был, но слуг много. Все как на подбор, богатыри, из тех, что изводить Асфирь приезжали. Да только одолеть ее невозможно. И не нужно — кто это понял, тот служить ей остался. Полюбить Асфирь не каждому позволено, а лишь тем, кому она откроется. Тебе открылась, ведун, счастье твое.
— Да уж я вижу, что за счастье… — Олег почесал затылок. — Значит, полна деревня оборотней — это вам от нее благодарность за верную службу. Так? За то, что новых жертв для своей паучихи приманиваете.
— Не надобно так о хозяйке! — Борис испуганно покосился в сторону колодца, откуда доносился звонкий голос Асфири. — Она, почитай, тут царица. Мы все у нее как за пазухой, тепло и сытно. А оборотни… Так ты не понял ничего, ведун. Оборотнем стать — и правда награда. Ни болезней, ни хозяйских забот, да жизнь вечная в придачу. Послужи хорошенько, и позволено будет ночью оборачиваться — это те, кто из леса в одном сапоге при ходил. А еще срок выдержишь без прегрешений — получишь полную власть над собой. Такие к нам и не возвращаются, больше по лесам бегают да радуются.
— Волки, — кивнул Середин. — Я уж понял.
— Нет, — качнул головой староста. — Волки — это как раз и есть ее любимые слуги, богатыри. Асфирь их заколдовывает так, на самом-то деле они люди обычные, только кажутся тебе волками. Удивился? — Борис, завладев вниманием Олега, почувствовал себя в безопасности, рассмеялся. — Да, ведун, Асфирь сильнее тебя, сильнее всех. Заморочит любого! В целом свете нет никого, кто бы смог ее в колдовстве превзойти. И ты, не серчай, против нее как ребенок.
— Откуда же у Асфири столько силы? Ведь она совсем маленькой была, когда отец ее в нежить превратил.
— Элокай ей секреты оставил, — напомнил Борис. — Но она и сама постаралась. У отца-то, вишь, только мертвая вода была. А у нашей повелительницы и живая имеется. Вон колодец, бери сколько хочешь! А в мертвой и живой воде сила великая.
— Что же она сама за водой не спускается, если такая великая чародейка? — Середин решил во что бы то ни стало выслушать все, что расскажет староста. Врет или наконец-то не врет — надо слушать.
— Для себя ей живую воду получить не трудно, а равно и мертвую, уж давно Асфирь и тут, и там, за Еловым лесом, стражей обхитрила, — охотно продолжил Борис. — Но для нас не может никак, подземные духи не пускают. Сам-то я не видел их… Но слыхали мы, как ты с ними бился. Тряслась вся деревня!
— Зачем вам живая вода?
— Чтобы оборотни жили вечно, нужна им и живая, и мертвая вода, — развел руками староста, будто говорил что-то само собой разумеющееся. — Ты же ведун, ты должен знать. Сами мы, конечно, чар не знаем, но Асфирь о своих слугах заботится.
— Значит, без нее вы не можете, — сделал вывод Олег. — Вот так она вас держит. А служба ваша — ни в чем не повинных путников заманивать.
— Так им же лучше! Разве Асфирь им что плохое делает? Нет… Правда, некоторых убила. Но ведь, Олег, люди это были очень плохие, не чета тебе. А иные с виду и хорошие, да никак не соглашались чародейке служить, и ее и нас извести хотели. А за что? — Староста уставился на Олега своими круглыми глазками. — За что? Кому мы зло чиним? Вот я уж старый, другой бы на моем месте в гроб собирался — а я и бодр, от живой водицы, и надеюсь на Асфиреву милость. Заберет она меня скоро в лес, недолго осталось маяться.
— Заберет, если я позволю. — Олег положил руку на эфес сабли, с интересом наблюдая за реакцией старика.
— Мертвая вода да живая вода — из кусков меня Асфирь соберет, — спокойно ответил Борис. — Бей меня, руби, ничего не боюсь. И за все спасибо нашей благодетельнице. Мало-помалу и другие деревеньки приберем, там тоже люди счастливы станут…
— А их спросили?
— Мы благо несем для всех, — твердо ответил староста. — Кроме тех, вестимо, кто от блага отказывается. Их право — смерть выбрать.
— Благо у вас странное, недоброе благо…
Олег потянулся, размял шею. Опять все перевернулось… Хотя в этот раз все ладнее складывается, сразу ко всем загадкам ответы нашлись. Хочется поверить, да нельзя. Сперва проверить… Впрочем, времени, кажется, будет достаточно. Нет другого выхода, кроме как идти на службу к Асфири и караулить там свой шанс прыгнуть чародейке на спину. Впервые Середин пожалел, что выбрал судьбу охотника за нечистью.
— Жена твоя не похожа на тех, кто живой водицей по утрам умывается, — припомнил Середин.
— Марья провинилась, — нахмурился Борис. — Бежать хотела… Асфирь на юге чем-то занята была, далеко отсель, а Марья, вишь, за озера, по болотам пошла. Всей деревней в погоню мчались… Изловили. Но и ей недолго ждать прощения, милостива Асфирь.
— Понятно, — опять кивнул Олег. — Складно брешешь, старик. Расскажи мне теперь про своих сыновей, в прошлый раз ты про них не очень-то ласково отзывался.
— Да не сыновья они мне, и не люди вовсе, — сморщился староста. — Так, в помощь даны. Чурбаны в облике человеческом. Уж не знаю, шутила Асфирь или всерьез, а сказала, что из чурбанов их сделала, чары новые учила. Вот и вся сказка, Олег… Пойду я, все же, пока в доме живу, надобно и огородом заниматься.
— Нет, уж ты постой! — Середин сгреб старика за шиворот, вернул. — Еще скажи: отчего живую воду здесь берете, а не на озерах, куда она сама вытекает?
— Потому что тут удобнее! — подивился непонятливости ведуна Борис. — В озерах она с обычной смешивается, сила не та.
— А Рада? — спросил наконец Олег о наболевшем. — Она — тоже все знала?
— Вот про нее Асфирь наказала с тобой не разговаривать! — закричал Борис, изо всех сил выворачиваясь. — Да пусти же! Все, поговорили уже! Пусти, а то повелительнице пожалуюсь!
Олег вытащил нож, всерьез намереваясь вытянуть ответы из Бориса не страхом, так болью. Он и сам
