Друзья спрятали велосипед за ближайшими кустами лесного орешника. Касперль ухватился за собачий поводок, и Васьти потащил его через лес: мимо разбойничьей пещеры, сломя голову, к краю болота.
Поодаль, прямо в болоте, стоял господин Димпфельмозер и звал на помощь.
Он отчаянно размахивал руками, каска у него сползла набекрень, его лицо было пунцовым от испуга.
— Эй! — крикнул Касперль. — Что с вами?
— Вы не видите, что я увяз в трясине? Помогите-ка мне выбраться отсюда, иначе я погиб!
В поисках Хотценплотца Васьти, должно быть, напал на вчерашний след.
Это Касперлю и Сеппелю было ясно.
А господин Димпфельмозер?
Он, по всей вероятности, сбился в пылу погони с дороги; тут оказалось достаточно одного неверного шага, чтобы угодить в затруднительное положение.
— Погодите, пожалуйста, мы постараемся подобраться как можно быстрее!
Осторожно ступая, друзья двинулись в глубь болота. Теперь только без лишней спешки! На каждом шагу следовало быть дьявольски внимательным.
— Побыстрее! — крикнул господин Димпфельмозер. — Если вы не поторопитесь, я утону здесь со всеми потрохами! Кто должен будет тогда ловить разбойника — и как госпожа Худобок получит назад свой шар?
— Насчет этого вы можете не беспокоиться, — проговорил Касперль. — Шар госпожи Худобок мы давно нашли. Его увел вовсе не Хотценплотц, а Васьти. Что вы на это скажете?
Но в этот момент у господина Димпфельмозера были совсем иные причины для беспокойства. Он уже по самые икры погрузился в тину — и с каждой секундой, он это чувствовал, погружался все глубже.
— Вы так и будете наблюдать, как меня поглотит болото? Помогите мне выбраться отсюда, друзья мои, — помогите же мне!
Касперль и бровью не повел.
— Давайте все по порядку. Поговорим-ка прежде о Хотценплотце.
— Нашел время! — завопил господин Димпфельмозер. — Я умоляю тебя!
— Почему бы нет?! — возразил ему Касперль. — Хотценплотц не крал хрустальный шар, это точно доказано. Вы нам даете слово, что отныне оставите его в покое?
— Мое большое, административное, честное слово сотрудника местной полиции — если только вы меня вызволите отсюда!
— По рукам! — сказал Касперль.
Он ухватил господина Димпфельмозера за оба запястья, Сеппель вцепился пальцами в ремень Касперля, а Васьти, недолго думая, схватил Сеппеля за подтяжки.
— Раз, два — ухнем! Раз, два — ухнем!
Ну и трудная это оказалась работенка — вытащить господина Димпфельмозера из трясины, но она все же была выполнена. Правда, сапоги и гольфы его остались в болоте, этого было не избежать.
— Жизнь и босиком кое-чего стоит, — провозгласил Касперль.
Господин Димпфельмозер вытер рукавом пот со лба.
— Благодарю вас — это было избавление от страшной беды! А что теперь?
Они вывели его обратно на край болота.
— Теперь вы отправляйтесь, пожалуйста, домой, господин Димпфельмозер, и хорошенько попарьте ноги, чтобы, боже упаси, не схватить насморк.
— А вы?
— Мы оба и Васьти уладим все остальное. Если нам повезет, то все пойдет как по маслу.
— Гав! — высказал свое мнение Васьти. — Гав! Гав!
Это на собачьем языке означало: «Уж будьте в этом уверены, господин главный вахмистр!».
То в гору, то под гору
Они оставили господина Димпфельмозера в лесу и помчались к дороге, где спрятали велосипед. Сеппель усадил Васьти с собой на багажник — и с этого момента они понеслись так, что только педали замелькали.
У задней калитки бабушкиного сада они спустили Васьти на землю, и Касперль крепко обмотал конец поводка вокруг левого запястья.
— Ищи Хотценплотца, Васьти! Ищи Хотценплотца!
Крокодиловый пес не заставил себя долго упрашивать. Он понюхал здесь, он принюхался там, потом коротко и резко пролаял: «Гэв-гэв!» — и так стремительно припустил с места, что Касперлю пришлось изо всех сил перебирать ногами чтоб поспевать за ним.
Сначала они обследовали проселочную дорогу, ведущую на север, хотя Америка, как им было известно, лежала в западном направлении, — потом Васьти свернул на полевую тропинку.
Касперль готов был уже вывалиться от усталости из седла.
— Давай-ка я покручу педали! — предложил Сеппель.
С этого момента они менялись местами через все более частые промежутки времени.
Васьти, напротив, сохранял резвость и свежесть, он мчал на своих коротеньких ножках, словно в семимильных сапогах.
Они катили через лес и поле: какое-то время в гору, какое-то время под гору, какое-то по плоской равнине — и внезапно друзья заметили, что очутились в местности, где им уже случалось когда-то побывать.
— Погляди-ка! — воскликнул Касперль.
Он указал на колючую изгородь, вившуюся вокруг кучи битого кирпича и черепицы. Охваченные трепетом, они бросили взгляд на печальные развалины бывшего волшебного замка Петросилиуса Цвакельмана.
— А помнишь, как мы чистили для него картошку? — спросил Сеппель. — Слава богу, что его уже нет на свете, этого великого и злого волшебника Вакельцана!
Теперь Васьти избрал путь к Вересковому холму.
Вот так сюрприз для Касперля!
По-прежнему ли на месте старая ель, которая одиноко стояла возле черного пруда? Там он сидел тогда в ожидании восхода луны.
— Ты представить себе не можешь, Сеппель, как я был рад, когда мне навстречу из-под ели засверкала фейная трава: чисто серебристые, хрупкие стебли с серебристыми же нежными листочками…
Касперль отдался воспоминаниям.
— Одного небольшого пучка этой травы было достаточно, чтобы освободить фею Амариллис от заколдованности — после семи-то лет, проведенных в лягушачьем болоте! Впрочем, она вчера являлась мне во сне. И знаешь, что она сказала?
— Берегись! — вскричал Сеппель. — Мы сейчас врежемся прямо в дерево!
Касперль едва успел увернуться.
— Ну, это уж слишком! — пробурчал Сеппель. — Вместо того чтобы разглагольствовать о вчерашнем сне, ты бы лучше внимательней следил за дорогой!
На вересковом холме
