дома и не заходил туда вплоть до вашего возвращения с охоты. Поэтому он не может быть убийцей.
— Может, если Лимбери умер еще до того, как он покинул дом, — угрюмо заметил Майкл.
— Но он не был тогда мертв, — твердо заявил Джеймс и вскинул подбородок, пытаясь скрыть свою тревогу. Бартоломью стало жалко парня, оказавшегося в столь незавидном положении. — Он был жив, — упрямо повторил мальчик. — Я не убивал его.
— Конечно, не убивал, — поддержал его отец. — У тебя не было для этого никаких причин.
— За исключением того, что вы могли потерять свою выгодную должность, передав ее Эскилу, — резонно возразил Майкл и решительно вскинул руку, когда Хог попытался возразить. — Я не говорю, что Джеймс действительно убил Лимбери. Я просто хочу обратить ваше внимание на то, что у него были для этого определенные мотивы и он последний видел Лимбери живым. То же самое можно сказать и про Хога, поскольку этот мотив касается его самым непосредственным образом. Он работал один, а значит, мог незаметно проникнуть в дом после ухода Джеймса и убить человека, собиравшегося уволить его с этой должности.
— Это было бы несправедливо со стороны сэра Филиппа, — удрученно промолвил Хог. — Я работал в его поместье всю свою жизнь, и он не имел никакого права увольнять меня с должности. Но я не мог убить его только по этой причине.
— Итак, на охоте были Эскил, Уильям и Доул в сопровождении Роуз, Джоан и Полин? — задумчиво спросил Майкл. — Джеймс в это время искал Уильяма, а Хог работал в поле?
— Да, — подтвердил Эскил. — Именно поэтому шестеро охотников невиновны в его смерти — мы в это время были далеко от дома.
— И вы оставались вместе весь день? — уточнил Майкл.
— Нет, только волки охотятся стаей, — грустно заметил Уильям. — Разумеется, мы не все время оставались вместе — разбивались по двое или по трое, а иногда и вовсе по одному.
— Этот лес находится не так далеко от дома, — напомнил им Майкл. — Значит, любой из вас мог незаметно отлучиться на какое-то время, вернуться, убить Лимбери и благополучно присоединиться к остальным охотникам.
Все шестеро удивленно посмотрели друг на друга.
— Да, это вполне возможно, — согласился Эскил. — Но мы этого не делали. Нас кто-нибудь мог заметить — например работавшие в поле крестьяне.
— Это не так, — осторожно возразил Хог. — По требованию Уильяма сегодня я послал их на самые дальние луга, так что они никак не могли видеть людей, снующих между домом и лесом.
— Я лишь позаботился о своих прихожанах, — сказал Уильям, словно защищаясь от необоснованных обвинений, когда все посмотрели на него с подозрением. — Я их священник и пытался хоть как-то помочь. Во время прошлой охоты несколько человек попали под копыта лошадей, и я не хотел, чтобы история повторилась. Я направил их на самые отдаленные луга не ради злого умысла. Кроме того, если Хог был один на верхних полях, то мог увидеть, как убийца выходит из дома.
— Там есть глубокая ложбина, и я не мог видеть это пространство все время, — пояснил Хог.
— Но когда мы обвиняли Джеймса в убийстве, вы говорили совсем другое, — заметил Майкл.
Хог мрачно уставился на него, но ничего не сказал.
— А я была с мадам Полин, — заявила сестра Роуз с триумфальной улыбкой. — Поэтому у меня есть твердое алиби.
— За исключением того часа, когда она крепко спала под деревом, — не преминула съязвить Джоан. — Я проезжала мимо, но она так и не проснулась. И тебя там не было поблизости.
— Я просто дала отдых своим больным ногам, — парировала Полин. — И хорошо тебя видела. Ты тоже была совершенно одна.
— Ха! — воскликнула Роуз. — А прошлой ночью ты ужасно поссорилась со своим мужем, и не надо отрицать этого. Полин слышала твой голос, когда пришла сюда за яйцами для приората.
— Верно, — согласилась Полин. — А еще я слышала, как Уильям ругался с сэром Филиппом по поводу стоимости бумаги, которую он тратил на составление новых завещаний.
— Да, я посоветовал ему быть более экономным, — неохотно признался Уильям и сразу же повернулся к Майклу: — Дело в том, что подобные вещи я покупаю на собственные деньги, и вы, будучи ученым человеком, должны знать, как это дорого в наши дни.
— А Эскил в этом споре встал на сторону Уильяма, — продолжала Полин, — что очень не понравилось сэру Филиппу.
— Лимбери был не прав, — пожал плечами Эскил. — Все люди спорят друг с другом время от времени. Это еще ни о чем не говорит. Вы же не станете нас убеждать, что никогда не спорите со своим патологоанатомом.
Однако Полин еще не закончила. Она повернулась к Доулу и ткнула в него толстым пальцем:
— Более того, я слышала, как он упрекал сэра Филиппа насчет этого меча. Доул говорил, что он должен любой ценой избавиться от него, потому что меч приносит несчастье.
Доул пожал плечами:
— И он действительно пронзил его насквозь. Думаю, это вполне можно назвать самым настоящим несчастьем.
Джоан предложила Бартоломью и Майклу отдельную комнату в своем доме, где они могли бы переночевать, но сделала это с такой недовольной гримасой, что отпало всякое желание принять столь любезное предложение. Они вышли из дома в тот момент, когда она суетилась вокруг Эскила и угощала его домашними пирогами. Хог и Джеймс помогли Уильяму перевезти тело своего хозяина в церковь, а Доул вообще исчез куда-то по делам.
— Мы остановимся на ночь в монастыре, — объявил Майкл, удостоверившись, что их лошади сыты и надежно привязаны в конюшне. — Я бенедиктинец, а это родной дом моего ордена. Они с радостью примут нас на ночлег, — добавил он тоном, не оставлявшим никаких сомнений, что, если они этого не сделают, у них будут крупные неприятности.
— А заодно потребуй у приорессы десять марок на нужды Майклхауза, — предложил Бартоломью.
— Я сделаю это утром, — пообещал Майкл. — Если скажу сейчас, что хочу получить от нее причитающиеся нам деньги, то она, вероятно, будет не такой гостеприимной. Вряд ли ей понравится, что мы намерены уехать с ее деньгами. А вот идут Роуз и Полин. Они доведут нас до монастыря.
— У нас есть специальный коттедж для гостей-монахов, — сообщила Роуз, кокетливо покачивая бедрами под тугим монашеским облачением. Она быстро пошла вперед, стараясь оставить Полин далеко позади, чтобы поговорить с монахом наедине. При этом она взяла его под руку и мило улыбнулась, заглядывая в глаза. — Но когда погода холодная, мы позволяем особо важным гостям погреться у нашего очага.
— Неужели? — невозмутимо проворчал Майкл. — Довольно опрометчиво с вашей стороны. Может, мне стоит рассказать об этом епископу?
Роуз надула губы, недовольная отвергнутыми домогательствами.
— Я просто решила подразнить вас, брат.
— Ничего подобного, — резко возразил Майкл. — Вы пытались поймать меня на хитрую уловку. Почему? Уж не потому ли, чтобы я не обвинял вас в убийстве Лимбери?
Роуз насупилась еще больше.
— Я забыла, что вы ученый и, стало быть, на все смотрите с точки зрения сухой логики. Если говорить откровенно, то я с самого начала хочу попросить вас не распространяться о моих симпатиях к сэру Элиасу. Наша приоресса чрезвычайно щепетильна относительно того, что она называет фривольным поведением, поскольку именно из-за этого сняли с должности ее предшественницу. И я боюсь, что она запретит мне посещать поместье и видеться с сэром Элиасом.
Майкл неодобрительно посмотрел на Роуз, и, не дождавшись ответа, она отстала от него и присоединилась к Полин. Бартоломью слышал, как они о чем-то шептались, и предположил, что Роуз пытается склонить старую монахиню на свою сторону. По веселому выражению на ее лице он понял, что та оказалась благожелательнее несговорчивого монаха.
