подруга.
Глава 2
План
Повернувшись, я увидела, что Мари стоит над телом Дентона. И тут ощутила такую боль и такую печаль, что у меня подкосились ноги. Я поняла, что нечестно обращаться с такой просьбой к маленькой хрупкой женщине. Тело нужно спрятать, причем так, чтобы его не нашли.
Да, я мала ростом и вешу чуть больше пятидесяти килограммов, но Мари такая же, и я должна ей помочь, прежде чем спасаться бегством. Настанет утро, и слуги Дентона станут искать хозяина. Меня обязательно спросят, потому что вся лондонская публика видела нас вместе на королевском балу. Наверняка никто не забыл мое платье, я единственная была в красном.
– Милая Мари, мы справимся.
– Разумеется, мисс Николетта.
– Я непременно должна помочь. Не знаю, где можно спрятать тело. А ты?
– Можно изобразить нечастный случай.
– Ах, Мари, ты чудо. И каким образом?
– Представим все так, будто его сбросила лошадь или переехал экипаж…
– Мне больше нравится идея с экипажем. Его карета как раз снаружи.
Я помолчала, раздумывая.
– А что, если он будто бы сломал шею? Оставим его на дороге в его поместье. Травму припишут несчастному случаю, интереса это не вызовет.
– Конечно. Мисс, я сломаю ему шею.
Девушка опустилась на колени. Но как только коснулась тела, поморщилась. Мари трижды перекрестилась, схватила Дентона за подбородок, и повернула к себе его голову.
Вдруг она вскрикнула и упала на пол.
– Ой, прошу прощения:
– Давай я помогу.
Я стояла на коленях в красном платье из бархата и парчи с открытыми плечами и соблазнительным вырезом.
Мари разместилась слева от тела, я – справа, вместе повернули голову Дентона так, что он смотрел мне в глаза. Когда я взялась левой рукой за голову, подбородок опустился. Казалось, Дентон смотрит на мое декольте.
Покинув бал, Дентон приказал кучеру доставить нас ко мне. Сидя в коляске, он не мог оторваться от Меня. Ему хотелось притронуться ко всему. К платью, к кружевным оборкам под юбкой – предметы женского туалета его словно гипнотизировали. Первый раз он дотронулся до моей груди и сделал вид, будто это произошло случайно. Я могла с легкостью остановить его, но не сделала этого.
Не встретив сопротивления, он осмелел. На каждое прикосновение к груди я реагировала одобрительным стоном.
Выглядел он великолепно – парадный черный костюм, шляпа в тон, трость с золотым набалдашником, белые перчатки. На балу он выставлял меня напоказ, словно я член королевской семьи. Пришлось терпеть ревнивые взгляды нескольких дам, вне всякого сомнения, жаждавших любви Дентона. Они не понимали, почему он предпочел англичанке француженку.
Я пригласила его выпить бренди. Приглашение он принял с такой улыбкой, будто то, что должно было произойти, не имеет ничего общего со спиртным. И действительно, бренди лишь слегка усилил возбуждение.
Я не хотела приводить его в будуар. Это правда. Знала, что должна поцеловать его, пожелать спокойной ночи и отослать. Но не смогла. После того что происходило в коляске. Он ласкал меня несколько часов, и я была настолько возбуждена, что могла утонуть в своем желании.
Мы вошли в гостиную. Я стояла рядом с ним перед изумительным полотном художника Каприоли. На картине изображен был ночной Париж. Полотно выполнено в энергичной импрессионистической манере, с использованием ярких синих и красных цветов, отображающих вечерний свет и восхваляющих волнение Парижа. Рама картины размером два на три метра украшена золотом в двадцать четыре карата, у некоторых зрителей от этого зрелища перехватывает дыхание. Сколько бы я ни смотрела на шедевр Каприоли, у меня всегда перехватывает дыхание, приходят воспоминания о волнующих парижских ночах.
Когда я предложила Дентону выпить, он сделал глоток и поставил бокал.
– Великолепно.
– Я тоже так думаю.
Дентон не сводил с меня глаз.
– Вы имеете в виду картину? – спросила я.
– И ее тоже. Но в первую очередь женщину по имени Николетта. Она великолепна. Просто великолепна.
Он подошел ко мне, запечатлел на моих губах поцелуй и прижал меня к каминной плите. Я почувствовала, как сильно он возбужден.
– Вы несколько порочны, да? – поинтересовался Дентон.
Я остановила на нем невинный взгляд. Подхватив меня на руки, он стал подниматься по лестнице.
– Ты такой сильный, – сказала я, переходя на «ты».
Дентон поставил меня на ноги.
Комплимент ему понравился – он гордо выпятил грудь.
– Хотелось бы увидеть твое платье на манекене. – Он тоже перешел на «ты».
Дентон указал на манекен, где обычно висело то, что я собиралась надеть на следующий день.
– Так помоги мне его снять. На нем слишком много пуговиц.
Он повернул меня и взглянул на двадцать пять маленьких жемчужных пуговиц, находившихся у меня на спине.
– С огромной радостью, дорогая.
– Когда-нибудь изобретут способ, с помощью которого мужчины смогут быстрее снимать с женщин платья, а если никто этим не займется, в ближайшем будущем займусь я.
Он расстегнул пуговицы на платье, после чего занялся пуговицами на запястьях – на каждом по десять. Закончив, он помог мне выскользнуть из платья и шагнул назад, чтобы оглядеть мои женские прелести.
– Николетта, ты поражаешь больше, чем величайшее произведение искусства в Лувре. Не могу себе представить мужчину, который мог бы смотреть на тебя и думать о чем-то, кроме любви.
Я улыбнулась ему. И тут меня охватил ужас перед необходимостью раскрыть тайну ничего не подозревающему мужчине. Но я не успела. Дентон взялся за оборки корсета.
– Мне нравится смотреть на оборки – женщины никогда мне этого не позволяли. Наверное, боятся, что исчезнет их загадка. Однако они ошибаются. Мужчина еще больше будет очарован. – Дентон нежно провел пальцами по тонкому кружеву корсета. – Не мог себе представить, что леди Викторианской эпохи может быть такой свободной.
Я зажгла еще одну свечу, специально для него, собираясь ему все рассказать.
– Николетта, ты – редкая женщина.
Он потянулся, но я отступила и отвернулась. Надеялась, что, если не буду смотреть ему в глаза, найду в себе силы спасти этого обаятельного мужчину.
– Дентон, я должна тебе кое-что сказать. Узнав это, ты уйдешь и никогда больше не захочешь видеть меня.
– Николетта, ты не можешь сказать мне ничего такого, что заставило бы меня уйти. Ты замужем?
– Нет.
– Беременна?
– Нет.
– Любишь другого?
– Нет.
– Тогда успокойся. Могу попросить твоей руки сейчас же, если хочешь.
Он потянулся ко мне, словно хотел остановить время, потом изогнул шею, чтобы взглянуть на мой бюстгальтер. Словно хотел получше рассмотреть грудь, так возбудившую его.
А затем Дентон поцеловал меня в губы и нежно прикоснулся носом к моей шее.
Я подождала, взяв голову в руки, пока Мари займет удобное положение. С ее помощью я повернула голову на девяносто градусов, но ничего не произошло.
Он застывал, шею было тяжело поворачивать, но мы продолжали нажимать, пока голова не оказалась лицом к полу. Сто восемьдесят градусов.
Мы не сломали шею. Мы толкали и толкали. Двести градусов. Сейчас голова была за правым плечом Дентона, повернута более чем в половину оборота.
Как я уже говорила, обе мы малы ростом и весили вместе столько, сколько он один. Вес его тела противостоял нашим действиям, задача у нас была не из легких. Двести сорок градусов.
Мари толкала, как могла, я тоже, но шея Дентона почему-то не ломалась. Двести семьдесят градусов, и еще чуть-чуть. Наконец мы услышали треск. Ах! Двести семьдесят пять градусов!
– Мари, потребовалось повернуть больше чем на три четверти, чтобы сломать ему шею!
– Матерь Божья.
Несколько минут мы приходили в себя.
Не хотелось никого вмешивать, но без помощи было не обойтись.
– Уилбур нам поможет? – спросила я.
– Конечно, мисс. Пойду разбужу его.
Мари потребовалось несколько минут, чтобы поднять Уилбура – самого сильного человека в доме. Это дало мне возможность задуматься о своей жизни. Картина была неутешительной, я устыдилась и опустила голову. В то же время я понимала, что я действую в целях собственной безопасности.
Господи, это несчастный случай, меня не в чем винить. Было бы несправедливо меня винить. Ведь я сделала все, чтобы предотвратить гибель Дентона.
В ожидании Мари посмотрела в зеркало. Вместо улыбки на лице страх. Щеки покрыты бледностью. Нос испачкан после возни с телом на полу.
Карие глаза с вкраплениями янтаря и зелени, обычно блестящие, погасли.
Волосы у меня всегда в порядке, но сейчас рассыпались по плечам. Нельзя в таком виде выходить. Это наверняка вызовет подозрения. Я поправила прическу, стараясь успокоиться.
Я опустилась рядом с телом Дентона, вернула на место его голову, поправила одежду и прошептала ему на ухо: «Прости».
Он лежал неподвижно, молча, не в силах освободить меня от чувства вины. Каждая клеточка моего тела трепетала. Я оплакивала потерю еще одного возлюбленного.
Мы с Мари сидели рядом с мертвецом. Когда пришел Уилбур, по его лицу было видно, что, имей он выбор, он предпочел бы не просыпаться. Но выбора у него не было. Чтобы сохранить место и хорошо заработать, придется ненадолго продаться.
– Добрый вечер, Уилбур. Как мило, что вы проснулись ради нас.
– Да, мисс.
– Уилбур, у нас тут проблема.
– Мисс, я все
