кавалерии конфедератов, пока не получил маленькую дробину в колено. За спасение ноги пришлось серьезно побороться – и Филиппу, и Генри, и Эммануэль, но все же ампутации избежать не удалось. Впрочем, Антуан все равно был обречен, поскольку одна пуля в том бою попала ему в живот и привела к неизлечимой болезни. Он мог прожить еще два года, может быть, пять, но состариться ему было не суждено.
– Антуан, – произнесла Эммануэль снова, сжимая, может, чересчур сильно его левую руку выше кисти. – Я должна с тобой поговорить.
Она заметила удивление в его светло-карих глазах.
– Да, конечно, дорогая. – Он бросил взгляд на Флетчера, усердно фиксирующего что-то в своей записной книжке. – Возможно, нам следует удалиться из комнаты.
Они молча вышли из столовой в заднюю галерею. В этот час небо было уже темным, воздух наполняли запахи жасмина и жимолости, свежих олив и апельсинов, росших в темном саду.
Антуан достал из кармана сигару. Взявшись за поручень, Эммануэль смотрела вниз, на слабо белеющие в лунном свете цветы.
– С тобой все в порядке, Эммануэль? – тихо спросил Антуан. – Даже при том, сколько ты всего видела, убийство не могло быть для тебя легким зрелищем.
Эммануэль повернулась, чтобы поблагодарить его улыбкой.
– Все нормально.
Из всех друзей Филиппа ей всегда больше всех нравился Антуан. Он был в семье единственным сыном, получил хорошее образование, но родители хотели, чтобы он продолжил дело отца и в один прекрасный день взял на себя руководство плантациями.
– Что-то случилось? – встревожился Антуан.
Эммануэль кивнула.
– Этот начальник военной полиции янки тебя видел?
– Нет. Зачем я ему? Если только…
Он сузил глаза, кончик его сигары отчетливо алел в полумраке.
– Это правда? В Генри выстрелили миниатюрной стрелой из арбалета? С серебряным наконечником? Бог мой! – Он шагнул назад, кончик его костыля глухо ударил о деревянный пол. Остановившись, Антуан повернулся к ней снова. – В полиции об этом знают?
– О наборе для убийства вампиров, что ты подарил Филиппу? Не думаю. Но, Антуан… – Она осеклась, поскольку невдалеке послышались шаги и голоса.
Антуан предостерегающе прижал палец к ее губам.
– Нам не следует говорить об этом здесь.
Эммануэль кивнула.
– Ты можешь прийти в больницу завтра утром?
– Да, конечно.
Она заглянула в переполненную комнату.
– Я не вижу Клер. Она здесь?
Антуан отрицательно покачал головой:
– Почему тебя это интересует? – В неровном свете газовых фонарей его лицо казалось бледным и напряженным.
– Она была этим утром в больнице, когда пришел Зак Купер, и могла что-нибудь ему сказать.
– Сомневаюсь. – Антуан сжал зубами кончик своей сигары. – А он довольно интересный человек, этот начальник военной полиции. Совсем не похож на Батлера и остальных политиканов и юристов из его банды.
– Разве? – Эммануэль откинулась на железную решетку ограждения галереи, ее локти оперлись на поручни.
– Это обычный кавалерийский офицер, окончивший Вест-Пойнт. Он попал сюда из-за какой-то раны.
– Из-за ноги, – кивнула Эммануэль и, видя, как Антуан удивленно поднял бровь, поспешно добавила: – Он хромает. Наверное, у него не много опыта в полицейских делах.
– Я думаю, ты ошибаешься.
– С чего бы? – покачала головой Эммануэль.
– На Западе, где он охранял форт Маккена, произошло сенсационное убийство. И именно он поймал убийцу. Об этом писали во всех газетах несколько лет назад.
Где-то вдалеке зазвонил соборный колокол.
– Я никогда об этом не слышала, – произнесла Эммануэль, ее голос прозвучал на удивление отчужденно.
Антуан улыбнулся:
– Ты редко обращаешь внимание на то, что не связано с медициной, моя дорогая.
Молиться начали примерно через полчаса.
