после совещания, скоротать время до поезда.
После общей беседы с командирами рот и заместителями совещание разделилось на две части. Одну половину, молодых офицеров, собрал начальник политуправления. С другой половиной «перестарков», долго служащих в должностях замполитов и командиров (в основном, всё капитаны), решил встретиться командующий армии Череватов.
Генерал-политработник, построил совещание на чествовании героев, вернувшихся из Афганистана. Молодой комбат, капитан, Герой Советского Союза, получил из рук командующего запоздалый орден за ранение, еще несколько офицеров — тоже ордена и медали. Затем два часа беседы. Точнее, монолог. О дисциплине. В разделе разное можно задать вопросы.
Никита поднял руку:
— Товарищ член Военного Совета! Я писал рапорт в Афганистан, но меня не отправляют. Почему? Не посодействуете отъезду за «речку»?
— Лейтенант! Служи там, где Родина приказала! Не суетись. Придет твое время — отправим. Набирайся опыта и военного мастерства. Таких молодых и горячих, как ты, в первую очередь убивают. Считай, что спасаю тебе жизнь! — ответил ЧВС.
— Спасибо за спасение, — буркнул под нос Никита. Вырваться из этого «болота» опять не получалось.
Хлюдов направился в актовый зал штаба вместе с другими «неудачниками-карьеристами». Занял место в задних рядах, сразу задремал. И был отнюдь не исключением из правил…
Первые полчаса бубнил полковник, начальник отдела кадров, — нудно, монотонно. Дремал почти весь зал, отведавший в перерыве стирально— порошкового пива, уснул. Ну что интересного в информации о том, что половина сидящих в зале, пребывают в званиях по пять-десять лет, а в должностях и того дольше. А то они сами не знают!
Но тут в актовый зал ворвался командующий армией — молод, статен, груб, косноязычен. И беседа приняла более энергичный оборот.
— Сколько лет служишь, капитан? — ткнул он пальцем в одного из ротных. — Что расселся?! Не встать?! И член, небось, уже не встает?!
— Капитан Шаров! — представился ротный. — Никак нет, встает!
— Ишь ты! Вставальщик! Ну и чего ты тогда недоволен?
— Желаю замениться в Россию! Служу одиннадцать лет в Туркво. Устал…
— Ха! Устал он. Что, мешки носишь или бочки катаешь? Ведь груши околачиваешь… тем, что у тебя встает! Да водку хлещешь! Какой гарнизон?
— Кызыларбат. Виноват! Я не пью, у меня язва, товарищ командующий.
— Во! Допился! Уже язва! Ай-яй-яй! Тебе бы еще жить да жить!
— Умирать не собираюсь, хочу замениться.
— Хрен с тобой, живи. Садись.
— А по поводу замены? Срок вышел. Десять лет!
— В других гарнизонах служил?
— Так точно! Пять лет в Ашхабаде и шесть в Небитдаге.
— Молодец! Как только десять лет прослужишь в своем Кызыларбате, так и напишешь рапорт. А пока отдыхай и гордись — в Кызыларбате служишь! Кызыларбат — «красный Арбат»! Можно сказать, почти древняя столица!
Ветераны возмущенно зароптали. Десять лет без замены в одном гарнизоне, без надежды выбраться! Ничего себе заявочка!
— А-атставить шум! Службой недовольны? Тепло круглый год, фрукты-овощи! Если б Заполярье, с белыми медведями, я б вас всех еще понял.
Кто-то не выдержал, встал без разрешения:
— Товарищ генерал! Я русский человек! Родился в России!
— Нашел чем хвастать! А я хохол! Ну и что?
— Не могу я больше в этих песках париться!
— Фамилия? Должность?
— Иванов. Зампотех роты.
— Зампотех. Зам потех. Зам по потехе, да?
— Никак нет! Зам по вооружению! — поправился капитан.
— Вот так и докладывайся! — генерал окликнул кадровика: -Полковник! Что у нас с заменами зампотехов?
Полковник-кадровик пошелестел бумажками:
— Одного можем отправить в Забайкалье, в Борзю. Еще один нужен в Афгане, внеплановая замена.
— О! Внеплановая! Взамен убитого! Трупом хочешь стать, капитан? Хотя обычно двоих на одной должности подряд не убивают. Как говорится, в одну воронку второй снаряд не ложится. Ну, что молчишь? Согласен?
— Нет уж, спасибо! У меня двое детей. В Афган не желаю!
— Ага! Повтори-ка фамилию свою?
— Иванов. Кизыларбатский гарнизон.
— Отлично! Еще один из столичного гарнизона! И на периферию ехать он не пожелал! Ох, уж эти столичные ферты! Отметь кадровик. Капитан Иванов от замены отказался! Не желает выполнять интернациональный долг!
Аудитории хранила гробовое молчание.
— Вопросов больше нет? Что ж, все по домам и не ныть! Служите! Все свободны!
— Товарищ командующий! И это все, что вы нам хотите сказать?! — возмутился еще один из капитанов, вскакивая с места.
Генерал Череватов туго посоображал, понял, что перегнул палку и решил напоследок скрасить впечатление. Мол, я ж отец-командир, строг, но справедлив, а к месту и пошутить могу.
— Ты на ком женат, капитан? — он ткнул пальцем в осмелевшего офицера.
— На медсестре.
— Понятно. А ты? — поманил он сидящего в первом ряду старшего лейтенанта.
— Моя жена библиотекарь.
— Ага! А у тебя? — спросил третьего.
— Выпускница сельхоз академии.
— Вот то-то и оно! Женитесь, балбесы, по-молодости на ком попало, на доярках, а потом жалуетесь на неудачную карьеру. Я вот женился на дочке Василь Васильича Кузева, члена Политбюро ЦК партии. И вот — генерал, командарм! И главкомом еще стану! А ты, чудило, если майором станешь — радуйся!
Надо понимать, товарищ генерал изволили таким образом пошутить.
— Ха-ха-ха! — преувеличенно громко и преувеличенно раздельно издал Хлюдов в задних рядах. — Шутка юмора!
— Капитан, — нахмурился Череватов, — ко мне! Ты чего ржешь как жеребец?! Кто таков?!
— Капитан Хлюдов! Замполит роты! Педженский гарнизон, танковый полк!
— В Педжене и сгниешь!
— Это вряд. У меня, как и у вас, хорошая родословная.
— Ну-ка, ну-ка? Докладай!
— Батя — пусть и шестой по счету, но заместитель министра газовой промышленности. Сам я коренной москвич. Был женат на дочке крупного дипломата, но развелся. Теперь женат на дочери члена Верховного Суда России.
— А-а! — протянул задумчиво генерал. — Что ж ты тут забыл? Как оказался в Туркестане? «Декабрист»?
— Так точно, в ссылке! Папаня не доволен моим разводом, на исправление отправил. А я не сдаюсь, терплю.
— Ну-ну! И ты тоже балбес, как и эти бедолаги. Проси прощения и дуй в академию! Потом поздно будет.
