снизу было очень занятно, так как они все время ходили по палубе без нижнего белья, а по вантам и подавно лазали неглиже. Но времени на такие глупости сейчас не было, и только Худойконь, прекратив стрелять, прислонился к мачте и, задрав вверх голову, стал наблюдать в подзорную трубу за работой туземок-морячек. Занятые тяжелым трудом женщины не обращали никакого внимания на подглядывающего мужчину, вполне возможно, что они вообще не видели в этом ничего дурного, а казак в это время отпускал сальные шуточки в их адрес и с нетерпением ожидал, когда его подружка спустится вниз.
Строганов поднялся на капитанский мостик, встал к штурвалу и перекинулся несколькими восторженными русскими междометиями с Ипполитом. Напоследок полковник бросил взгляд на противника. Будем объективны, тот не был повержен, но уж точно унижен и основательно потрепан. Британцы, лишившись всех своих преимуществ после скоротечного сражения, приступили к ремонту, надеясь возобновить погоню.
– Миль на десять мы оторвались от них! – поделился Строганов радостной вестью с казаком.
– И хрен с ними! Они мне больше не интересны! – легкомысленно ответил атаман. – Ты глянь, какие крали парят в небе! Как сказано? «Ликом черен…» Право слово, басурманки!
– Отвлекись, казак! – одернул Сергей атамана. – Заряжай орудия! Сделай дело, а потом мечтай, о чем хочешь! Не расслабляйся, война не окончена.
Кузьма, недовольный командирским тоном Строганова, оторвался от просмотра эротического шоу, возможно, первого в истории. Бывший пират нехотя отклеился от мачты, с сожалением посмотрел наверх и направился к орудиям. Целый час бывший атаман и бывший полковник чистили пушки и заряжали их, едва успев управиться дотемна.
Собравшись за ужином в кают-компании, мужчины выпивали, радовались успешному бою и посмеивались над незадачливым казаком.
– Ты чего, Кузя, вчера родился? Баб голых, что ли, не видал? – смеялся Ипполит. – Я думал, у Худогоконя оприходован цельный табун кобылиц!
– Эх, на верхотуре была такая завлекательная картина! Я столь срамное действо только в Италии, в студии одного художника видал!. У него в мастерской штук пять дивчин раздетых сидели в креслах, лежали на коврах и стояли с кувшинами, а сам мастер и его ученики картины с них малевали. Но тогда бабы на меня зашипели, как змеюки, и прогнали. Мол, постороннему их прелести разглядывать не положено. За просмотр надо платить! Я что, дурной? Я отказался и пошел в кабак, вино пить и ждать, когда этот живописец освободится. Я ведь к нему тоже пришел не просто так, а для дела, с меня рисовали древнего римского бога. Сейчас точно и не помню какого.
– Скорее всего, это был сатир, – пошутил Ипполит.
– Сам ты сортир! Я же русским языком говорю: мужик с копьем и в шапке. Бабенки на том рисунке у моих ног лежали, как раз те, которые на меня гадюками шипели. Хе-хе, гадюки голышом. Вспомнил, Аполлон Блядерский, кажись, назывался мужик-то! Вот!
– А почему Блядерский? – хохотнул Степанов.
– А так они говорили между собой. А кто же еще будет у блудных девок в ногах валяться? Только Блядерский! Да и сам я был без одежки, когда рисовали, только лоскутком срам прикрыли, да веник велели в руке держать.
Ротмистр покачал головой и вздохнул:
– Вот серость! Может, оливковую ветвь?
– Может, и ее, – не стал спорить казак.
– Полжизни в Европе провел, а как был босяком, так им и остался. Неуч! Ну да ладно, эта тема меня сейчас не сильно волнует, я переживаю за завтрашний день. Очень беспокоит меня поведение англичан. Граф, один тощий мужчинка на «Плимуте» все в вас пальцем тыкал и что-то лепетал капитану. Что именно он кричал, я не разобрал, далековато мы были, но в том, что он вас знает, я уверен наверняка. Кто это был, друг мой? Что за злодей худосочный?
Сергей задумался, собираясь с мыслями и решая, что можно рассказать, а что нет. И как описать нынешним товарищам произошедшие на «Баунти» события? Он ведь все же граф! Не может русский дворянин, полковник, даже на английском военном корабле организовать мятеж. Зачем это ему надо? Он ведь не карбонарий! Надо придумать какую-нибудь правдоподобную причину для объяснения вспыхнувшей тогда вражды.
Сергей налил из кувшина мадеры, отхлебнул полчарки и начал вдохновенно врать. Это у него в последнее время стало хорошо получаться.
– С этой английской сволочью мы схлестнулись на балу, после приема у короля Тимора.
– А что, на острове Тиморе есть король? – удивился Кузьма Худойконь.
Сергей точно не знал, был ли на этом острове самодержец, или такого не было, но, вероятнее всего, кто-то же управлял этой территорией.
– Не придирайся к словам, не помню. Султан, шах, король, император…
– Императоров в этих краях, как у меня в станице грязи по осени! – согласился атаман. – Что ни островок, то какой-то царь или вождь. А весь его престол – пень от поваленного баобаба, акульи зубы на шее, стадо законных баб и просто наложниц.
– Ну-ну, граф, не отвлекайся на Кузю! – остановил словесный понос казака рассердившийся Ипполит Степанов.
– Да что тут говорить-то! Он, паршивец, лез вперед меня, наступил на ногу и толкнул даму. Дал я ему в глаз, вызвал на дуэль, стреляться. Этот гад вызов не принял, мол, сам он не дворянин, а простой ботаник, человек ученого звания, заниматься ерундой не хочет. Сорвалась дуэль, а злобу на меня он затаил и пожаловался английскому коменданту крепости. Они попытались меня арестовать, но этот номер не прошел. Со мной было два пистолета, я обоих посланных за мной солдат ранил, а этот шпион постыдно ретировался.
Сергей наблюдал за реакцией слушателей. Кажется, они поверили.
– И вообще, он шпион! Прислан сюда лордом-канцлером разнюхать, в каких направлениях перемещаются иностранные корабли, где иноземными мореплавателями открыты новые земли, которые надо быстренько приписать к Британии. Очень умная бестия, пронырлив, изворотлив, хитер, но трусоват и как солдат – просто никакой! Я уверен, на «Плимуте» главный не Нельсон. Фамилия этого ботаника именно такая – Нельсон.
– Понятно. Значит, у вас старые счеты. Ладно, с этим разобрались. – Степанов задумался, а спустя минуту продолжил свои рассуждения: – Он от нас не отстанет, этот ваш Нельсон, попортит еще нам нервы. Сегодня-завтра британцы починят корабль и будут гнать нас, как зайцев, до самого твоего Тимора.
– И я также думаю, – кивнул Сергей. – Куда нам путь держать? К Маршалловым островам теперь не прорваться и в Америку не проскочить. Куда подадимся?
– Я слышал от моих бывших сообщников по пиратскому ремеслу, что есть в океане чудесный остров, – мечтательно произнес Кузя. – Называется он Таити. Предлагаю поискать его на пиратской карте и плыть новым курсом именно к нему!
– Точно! И я что-то слышал от бывалых моряков об этом острове! – подал голос Гийом. – Там красиво и спокойно.
«Уф-ф! Опять Таити, будь он неладен! – возмущался про себя Сергей. – Дался он им всем! Таити, Таити! Не был я на Таити и не надо! Именно в том районе англичане будут искать „Баунти', и мы под раздачу попадем. Надо срочно что-то придумать, чтобы они и название этого острова забыли, увести мысли в другую сторону», – а вслух сказал:
– Братцы! Только не туда! Только не Таити! Я точно знаю, что вокруг Таити вечно шныряют английские корабли, целая эскадра охраняет пути к заморским колониям! – заверил присутствующих полковник. – Попадемся, возьмут на абордаж и повесят, приняв за пиратов! С такими рожами, как у Кузьмы, да без надежных документов висеть нам на рее первого встречного военного корабля!
– Ну вот, опять моя рожа графу не нравится! – обиделся атаман. – Если я обижусь, то за себя не отвечаю!
– Нам-то очень нравится, но английский военно-полевой суд скор на решения. Как правило, приговор в отношении таких темных личностей содержит всего одну фразу: «вздернуть на рее»!
– Никакая я не темная личность, – буркнул Кузя. Степанов выпил кружку джина, крякнул, понюхал рукав
