ли у него на это сил, Гриша не знал.
Никто его не тронул, только между двумя блестящими цилиндрами в рост человека проползло нечто, напоминающее сороконожку величиной с кошку.
– Не хочу на консервный завод! – тихо сказал Гриша и резко оглянулся. Никого, только горы инопланетного барахла вокруг и вонь. – Должно же здесь быть место, где можно тихо отсидеться?..
Кортик он освоил не так чтобы очень хорошо, но вполне достаточно, чтобы справиться с любой неразумной жизнью. Лучи, вылетавшие с острия при нажатии на красный камушек в рукояти, резали все подряд – Гриша успел попрактиковаться в квартире Ийермуска. Вот только куда идти? Гриша осторожно шагнул на блестящую крышку какого-то испорченного аппарата, но кроссовок вдруг начал погружаться в нее, словно в жидкость.
– Ай-ай! – Гриша потянул ногу назад. – Не туда… А куда?
Шорох заставил его обернуться. У самой стены дома, в котором жил Ийермуск и к которому примыкала помойка, из-под мусора не спеша выбирался то ли паук, то ли краб. Многоногость никогда не вызывала у Гриши симпатии, поэтому он тут же навел на несимпатичного помойного жителя кортик и выпустил длинный луч. Против его ожиданий, сириусянскому пауку хуже от этого не стало. Рука стрелка дрогнула, луч скользнул по мусору и легко располосовал какую-то тяжелую железяку, мешавшую твари выбраться на поверхность.
– Это не годится, не годится! – Гриша, не глядя, поднял руку и попытался поймать свою веревку. Иногда нужно уметь вовремя отступить на исходные позиции. Рука поймала пустоту.
– Ты зачем мой кортик украл, млекопитающее?!
Гриша задрал голову и увидел высунувшегося из окна сириусянина, он деловито сматывал веревку.
– Господин Ийермуск, простите! Я вам потом расскажу! Тут паук, огромный!
– Конец твой приходит, Гришенька. И поделом, нечего вещи красть. Что у тебя за пазухой?
– Так, ерунда… – Гриша следил за пауком. Паук потирал лапы. – Блюдо со стены!
– Вор!
– Да вам какая теперь разница?! Господин Ийермуск, пожалуйста, верните веревку! Во имя торжества разума!
– В гробу мы с Императором видали такое торжество! – Сириусянин все еще находился под немалым градусом. – Пока я спал, ты воспользовался моей беззащитностью, обокрал, обезоружил, разрушил полдома и сбежал в нарушение законов мира, в который тебя так гостеприимно пригласили! Есть на твоей планете животное свинья, так вот лучше бы я свинью привез. Гриша… – Ийермуск всхлипнул. – А ведь я тебе доверял…
Паук все потирал лапки. Но, кажется, быстрее.
– Я за помощью побежал… – сделал Гриша слабую попытку. – Хотел найти каких-нибудь ваших друзей… Оппозиционные силы… Партизан…
– Ну нашел. Вон он, твой партизан, к трапезе готовится. Легче тебе стало?
– Да при чем здесь я!!! – взвыл Гриша, хотя сам подумывал о том, чтобы пальнуть из кортика прямо в Ийермуска. Вот только бы он моток веревки держал поудобнее – надо, чтобы она упала вниз. – Вы в беде, мой господин! Разве по совести так поступать с тиро в третьем поколении, с героем Вторжения?!
– Ну вообще-то, совесть тут ни при чем, мы на Сириусе. С другой стороны, ты не сириусянин и даже не полугражданин, поэтому вполне можешь иметь извращенное представление о вселенской этике… – Ийермуск нерешительно стал разматывать веревку. – Я бы даже больше сказал: ты мог бы обманывать меня сейчас. Прикрываясь вполне естественной заботой о существе высшей расы, ты на самом деле мог бы попробовать похитить меня. Это было бы ужасно, но что я могу сделать? Ты овладел моим оружием…
– Да! – взвыл Гриша, потому что паук тронулся с места. Бочком, не спеша, прямо к человеку. – Да, все может быть!
– Ты мог бы похитить меня прямо из-под коричневого ареста, наложенного на меня Семьей. Ужасное злодеяние! Однако я так доверчив… Хватайся, червь.
Зажав кортик зубами, Гриша повис на веревке. Все время, пока Ийермуск поднимал его, он боялся посмотреть вниз. Оставалось надеяться, что паук не умеет хорошо прыгать.
– Вообще-то, он питается неорганикой, – заржал Ийермуск, когда оба оказались в квартире. – Их разводят для уничтожения мусора… Только мусор у нас такой, что роботы дохнут. Фу, как ты воняешь.
– Простите… – Не в силах стоять на дрожащих ногах, Гриша опустился в кресло. – Простите, господин… Я пойду выпью воды.
– Нет, дружок. Ты собираешься меня похитить, вот и нечего тянуть! – Ийермуск уже улегся на диван, подтянул поближе баллон с газом. – Сейчас я допущу неосторожность – накачаюсь этой штукой до состояния полной невменяемости, тут меня и хватай. С ветеранами такое бывает… Император, прости меня, а лучше убей!
– Так что делать-то? – не понял Гриша.
– Вынь мою душу, Император… Вложи пустоту Сириуса, заставь меня забыть, кто я…
Ийермуск, как гуманоид, больной стихоложеством, и даже немало пострадавший за него, легко и постоянно переводил на русский величайшие достижения сириусянской культуры, от которых у Гриши уже раскалывалась голова. Человек посмотрел на кортик у себя в руке.
– До Земли не добраться, не мечтай, – сказал сириусянин, прервав псалмопение. – Уходить будем огородами.
– Как?..
– Иди сюда, ничтожество.
Ийермуск вытащил из кармана явно заранее приготовленный приборчик – совсем маленький, вроде калькулятора.
– Не постичь твоим пещерным умишком даже сотой доли наших достижений… – Сириусянин рыгнул, семь пальцев свободной руки шустро забегали по кнопкам. – Вот эта, какого для тебя цвета?
– Зеленого, – присмотрелся Гриша. – Или салатового, я не очень…
– Заткнись. Запомни ее, недосущество. Когда твой господин так надышится, что уже не сможет сохранять активную верность Императору, ты свяжешь его, а потом нажмешь эту кнопку. На некоторое время откроется окно. Не медли, предатель: хватай высокопоставленного пленника и бережно волоки его туда.
– А куда мы попадем? – встревожился Гриша. – На Землю нельзя такое окно открыть?
– Конечно нет, бестолочь. Куда попадем – будет видно, когда попадем. Кстати, тебе понадобится допросить похищенного, так вот: дай мне понюхать эту капсулу. Все… – Ийермуск опять сунул в рот трубочку. – Дерзай, подонок. Но помни: Сириус тебе не простит этой низости.
Почувствовав себя немного лучше, Гриша прошелся по комнате. Выглянул в окно – на помойке валялся кверху лапами паук-робот. Наверное, успел отравиться какой-то гадостью. Землянин передернул плечами: вляпаться там можно было во что угодно. Он попробовал выйти из комнаты, чтобы выпить воды, но дверь оказалась заперта. Ийермуск не собирался давать питомцу много свободы.
– А может, и не брать тебя? – негромко спросил рассерженный Гриша. – Пользы-то немного от такого трофея.
– Я носитель величайшего во вселенной разума… – сквозь пьяную пелену пробормотал Ийермуск.
– Заметно.
– Слава Императору!
Время пришло. Воспользовавшись заготовленной из простыней веревкой, Гриша связал бывшего хозяина, больше стараясь не обездвижить его, а облегчить транспортировку. В любой момент из Дворца мог явиться какой-нибудь Лориклаксоз, блэро в седьмом поколении, и медлить не стоило. Гриша набрал побольше воздуха и нажал зеленую кнопку. Окно появилось посреди комнаты – заключенное в черную, блестящую рамку, оно висело в воздухе. За окном гнулась под сильным ветром зеленая, совсем земная трава! В комнату, наполненную выхлопом Ийермуска, пахнуло свежестью. Гриша кортиком постучал по рамке, нашел ее вполне прочной и, не колеблясь, потащил к окну сириусянина.
Коля и Костя сидели на подоконнике, со всем возможным подобострастием глядя на командира. С улицы доносился скрип первых переполненных экипажей, едва слышный сквозь ругань пассажиров. Доставалось
