способом. Недопитый бокал с апельсиновым соком, оставленный на столе, с хрустом разлетелся на мелкие осколки. Миссионер автоматически поднял голову вверх – в окне напротив зияла характерная округлая дырочка, от которой во все стороны ползли трещины. Его слова, к огромному удивлению самого Слобцова, оказались пророческими. Промедление было адекватно смерти. Крутанувшись и увлекая за собой отбрыкивающуюся китаянку, он ушел с зоны обстрела.
На том месте, где они только что лежали в интимной позиции, взметнулись вверх лакированные щепки паркета. В унисон с паркетным фейерверком со звоном рассыпалось в разные стороны оконное стекло. Некоторое время они лежали неподвижно, глядя друг другу в глаза и вникая в новую реальность.
Сцена молчания прервалась распахнувшейся дверью. Двое молодчиков явно азиатского происхождения ворвались в комнату, суетливо поводя «пушками» и снуя взглядами в поисках потенциальных жертв. Обладательница ажурного нижнего белья, резво освободившись от объятий, несколькими хлопками «беретты» прервала их изыскания.
– Бежим отсюда! – Забыв про свои недружелюбные намерения, Миа вскочила с места и помогла встать на ноги Миссионеру.
До спасительного противоположного окна было метров пять. Кубарем перекатившись через зону обстрела снайпера, отчего вверх взвилась новая порция паркетных щепок, Миа махнула ему рукой: «Делай как я». Эх, была не была! Миссионер повторил рывок китаянки, и они с разбегу протаранили новенький стеклопакет, приземлившись на идеально подстриженный газон.
Их приметили сразу. Трое воинственно настроенных местных парней, дожидавшихся развязки на свежем воздухе, на ходу доставая оружие, ринулись к ним.
– Беги за мной, они не будут здесь стрелять, – шепнула Миа, припустив на противоположный конец улицы, где неоновыми огнями светилась вывеска ресторана.
Перед входом они остановились, чтобы отдышаться и стряхнуть с себя осколки разбитого стекла. Преследователи, убрав оружие обратно и приняв вид добропорядочных граждан, поспешили за ними. В ресторане в этот час было многолюдно: ужин для жителей Гонконга – святое дело. Отделавшись от швейцара местной купюрой, они прошли через весь зал, стараясь не привлекать к себе внимания. Краешком глаза Миссионер поймал вошедших вслед за ними китайцев. Упрямые парни не отставали.
Миа, галантно повиснув на руке кавалера, с улыбкой повела его к служебному входу. Пройдя по коридору, они свернули на кухню, ловя на себе удивленные взгляды поварской братии. Миссионер, натянув на себя извиняющуюся гримасу, развел руками. Сорри, всякое бывает. Пока он любезничал, вслед за ними показались преследующие их недружелюбные ребята. Шедший первым потянулся внутрь пиджака, собираясь-таки достать пистолет. Протолкнув вперед свою спутницу, Миссионер схватил первую попавшуюся под руку сковородку с кипящим в масле непонятным блюдом и пошел ему наперерез. Китаец успел выхватить оружие, но не смог им воспользоваться. Содержимое сковороды выплеснулось ему в лицо, и ужасный крик огласил кухонные своды. От полученного шока он рухнул как подкошенный, освобождая дорогу следующему претенденту.
Тот не стал тратить время понапрасну. Схватив со стола огромный хлеборез и размахивая им как мечом, он пошел напролом. Работники кухни замерли в предвкушении предстоящего зрелища. Отразив сковородой как щитом первый удар, Миссионер с трудом ушел от молниеносного выпада ногой. Достойный типчик, того и гляди, срубит голову как маковку. Еще один взмах хлебореза высек искры из нержавеющего металла. Левой рукой, не глядя, Миссионер нащупал на столе вилку и метнул ее в противника, приостановив наступление. Следующим пассажем он сокрушил новоявленного самурая, не успевшего убрать шею от ребра сковородки. Почти неслышный хруст кадыка сковал активные действия китайца. Хлеборез звякнул о пол, но был тут же поднят – не пропадать же добру – и взят на вооружение.
В противоположной стороне события развертывались с фатальным для его подружки исходом. Коварная (до недавнего момента) спутница стояла в боевой позе, а два молодца с раскосыми глазами, появившиеся с черного хода, пытались взять ее в плотное кольцо. Чувствительный удар в солнечное сплетение парализовал ее действия, позволив одному из нападавших схватить Миа за волосы. Его подельник занес над ее виском пистолет, готовясь самым варварским способом вырубить огненно-рыжую красотку.
Вмешательство Слобцова оказалось очень кстати. Прокатившись, как по льду, по забрызганному маслом полу, Миссионер рубанул хлеборезом по занесенной для удара руке. Кровь, брызнувшая в лицо держащему Миа за волосы китайцу, ослепила его и ослабила хватку. Очухавшись, она вонзила свой острый каблучок в его ступню. Хватка ослабла совсем, и Миссионер не успел уловить движение ее рук, развернувшее голову противника на девяносто градусов. Воспользовавшись паузой и зажимая кровоточащую конечность, оставшийся без внимания раненый абориген кинулся бежать.
– Останови его! – Кровожадная Миа, не дожидаясь помощи, выбрала из лежащих на столе ножичек поострее и метнула его в спину убегающего.
Хорошо заточенное лезвие мягко вошло в тело, остановив побег. Неловко шлепнувшись на пол, он затих. Нагнувшись над китайцем, которому она только что свернула голову, Миа разорвала на нем рубашку, обнажив витиеватую татуировку.
– Срезай ее, и уходим.
Пока она, повернувшись к поварам, проявляла чудеса скорострельности речи, Миссионеру пришлось заняться вырезанием художественного полотна из рамки. Свернув тату в трубочку, он сполоснул руки и кусок кожи под краном. Вот теперь все. Миа, закончив монолог, подмигнула Миссионеру, и они быстренько покинули ресторан через черный ход.
Припоздавшие головорезы, не сразу сообразившие, куда подевались их товарищи, и не успевшие к основным разборкам, застали не совсем приятную для себя картину. Вся кухня после жаркого побоища пришла в антисанитарное состояние. Мазки сюрреализма, оставленные ловкими беглецами, мурашками заползали по загрубевшим татуировкам более удачливых товарищей. Вовремя не удалившиеся слабонервные из числа поварской братии, разбежавшись по углам, вносили свою лепту в общую картину кухонного батального полотна.
– Где они?! – гаркнул самый быстро адаптировавшийся мафиози на застывших в страхе поваров.
Дар речи к ним еще не вернулся, поэтому максимум, на что они были способны, это дружно показать в сторону двери черного хода, где путь преграждали два изуродованных трупа, лежавших в потоках еще сочившейся из них крови. Прикрывая глаза руками, два мафиози ринулись вперед, посланные вдогонку отмашкой руки старшого. Осторожно перешагнув через своих невезучих товарищей, они исчезли за дверью. Пока те рыскали на свежем воздухе в поисках возможного следа, старшой придирчиво допросил свидетелей, мало что добавивших к понятной и без комментариев картинке. В спешном порядке убрав обезображенные тела с места кровавой разборки, он отрывистым гарканьем приказал работникам кухни стереть следы кровавой бойни и держать язык за зубами, на что те клятвенно заверили его в своей лояльности.
Как и ожидалось, поиски беглецов не увенчались успехом. К тому же вдалеке послышался знаковый для каждого криминального элемента, в какой бы точке земного шара он ни находился, за исключением джунглей, пустынь и вечной мерзлоты, вой полицейской сирены. Вступать в разговоры с полицией Сянгана не входило в планы собратьев невинно убиенных бандитов, поэтому они предпочли побыстрее сесть в авто и по-тихому раствориться в узких улочках Гонконга. С ужасом представляя свое возвращение пред грозные очи босса, могущего в порыве гнева порешить их.
Босс могущественного мафиозного клана был вне себя от бешенства. Мао метал громы и молнии, не уступая в этом самому хозяину Олимпа. И на это у него было две очень серьезных причины. Во- первых, его люди самым позорным образом засветили свое присутствие в криминальной хронике Гонконга на посмешище всему местному преступному сообществу. А во-вторых, и в самых главных, он не выполнил просьбу этого ублюдка Ю Миня, который наверняка уже в курсе произошедшего. Первую проблему можно было как-то решить, завуалировав беспомощность своих людей под самостоятельно предпринятые шаги, за которыми последовало их суровое наказание. Этим в самое ближайшее время займется Джимми – его правая карающая рука. А вот вторую решить было крайне сомнительно, поскольку парочка, заказанная ему Ю Минем, растворилась в неизвестном направлении, и вряд ли Мао сможет ее отыскать, даже если поставит на уши всех своих людей.
Оставшаяся в живых троица под свирепым взглядом главы одного из самых влиятельных кланов Гонконгской триады готова была провалиться сквозь землю. Понурые мафиози молча стояли перед своим боссом, боясь неосторожным словом разгневать его еще больше. Больше было некуда. Судьбу
