Дары ледяного неба

сильными, ловкими и умными!

И стало так, и стали жить в воде первые люди, и имена их были Джон и Дейзи.

В склоне большой скалы Джа показал им пещеру и объяснил, как в ней жить. Объяснил, как украсить стены ракушками и пленкой, как рассадить у входа сторожевых актиний, как прогонять из пещеры несъедобных рыб и как есть съедобных. Джа научил людей охотиться на разных рыб, бросаться на них из засады, пользуясь силой течения, обнимать туловище и душить, затыкая жабры руками. Также Джа научил их добывать устричную пленку и заворачивать в нее добытое мясо, чтобы оно не портилось. И еще научил их Джа вить веревки из растительных волокон и плести из этих веревок сети, и ловить сетями аммонитов, и варить их в жерле вулкана, а потом вычерпывать мясо из раковины и заворачивать каждый кусок в пленку, чтобы не испортилось. Люди охотно учились, и вышло так, что Джон стал более искусен в охоте, а Дейзи – в добыче пленок, витье веревок и других подобных делах. И с тех пор повелось, что мужчина плавает во внешней воде и охотится, а женщина сидит в пещере и выполняет домашнюю работу.

Джон был отличным охотником, нет в наше время охотников, равных ему. Никто не умеет, подобно ему, прятаться, скукожив антенну, в молодой коралловой поросли на склоне, омытом восходящим течением, и внимать текущей воде одной только кожей и присосками на ней. Джон умел так делать, и когда большая рыба неосторожно проплывала рядом с ним, кожа Джона сообщала его мозгу, что пора совершать бросок, и отталкивался он от скалы всеми восемью руками и выбрасывал воду из мантийной полости. И мчался наперехват, как самая быстрая барракуда, и ожившая антенна его озаряла воду фиолетовым сиянием, и страх сжимал рыбьи сердца и сфинктеры, и бросались рыбы в разные стороны, но для одной из них было уже поздно. Джон охватывал ее поперек тела четырьмя задними руками, двумя средними руками сжимал жабры, а передние руки засовывал в жаберные щели, левую руку в левую щель, а правую – в правую. И узнавала рыба, что пришла ее смерть, и начинала биться и извиваться, и пыталась разбить Джона о скалу, но течение выносило их в холодные воды, и умирала рыба. И приносил ее Джон к родной пещере, и разрезал острыми камнями, начиная с углов рта, и Дейзи заворачивала куски мяса в пленку и складывала в кладовых. И не было дня, чтобы кладовые у Джона и Дейзи были пусты.

Однажды охотился Джон на тунцов, и так получилось, что четырьмя руками он схватил одного тунца, двумя руками другого, и еще двумя руками – третьего.

– Вот это удача! – воскликнул Джон. – Много мяса принесу я сегодня в пещеру, радостно будет мне и моей Дейзи!

И потащили тунцы Джона в холодные воды, и заметил он, что не хватает у него рук, чтобы задушить хотя бы одного. И увидел он, как в небе засияла фиолетовая звезда, и мчалась она к нему, пока свет ее не стал ослепительным. И увидел Джон, что к нему приплыл огромный рыб, в пять размахов рук длиной, и звали этого рыба Симус.

– Кто ты такой? – обратился к Джону Симус. – Как ты смеешь охотиться в моих водах?

– Вах! – вскрикнул Джон в изумлении. – Говорящая рыба!

И так велико было изумление Джона, что он свернул все руки, набрал воду в мантийную полость, и принял стойку настороженного ортоцераса. Но Симус только рассмеялся, и звуки его смеха переливались желтым и оранжевым.

– Знай же, – сказал Симус, – что великий Джа, кроме людей, сотворил также акул и повелел людям и акулам дружить и вместе охотиться. Ибо трудно тебе догнать и поймать тунца, а мне это легко, но мои зубы соскальзывают с его скользкой шкуры. Отныне я и жена моя Нобс будем ловить тунцов, будем хватать их зубами за хвосты, а ты будешь оплетать тунцов руками и душить, хватая за жабры. А потом ты будешь относить убитых тунцов к своей пещере и твоя подруга Дейзи будет их разделывать, и мы с Нобс будем есть три четверти добычи, а вы с Дейзи – одну четверть. А то мясо, которое никто не съест, Дейзи будет заворачивать в пленку, чтобы оно не испортилось.

– Нечестно будет отдавать вам, акулам, три четверти всей добычи, – сказал Джон в ответ на эти слова.

– Тогда ты не добудешь ничего, – ответил ему Симус. – Потому что я тебя съем ибо не должно творение нарушать волю создателя.

– Не верю я, что создатель повелел делить добычу, как ты говоришь, – сказал Джон.

Симус, услышав эти слова, затрепетал и так Джон узнал, что акулы бесхитростны и не умеют лгать. А потом Симус сказал:

– Ты прав, что не веришь, но я все равно тебя съем.

И так Джон узнал, что акулы умеют впадать в дикую ярость.

Надо заметить, что пока они беседовали, течение, в котором они плыли, описало треть круга, и из восходящего стало нисходящим. И когда Симус бросился на Джона, намереваясь откусить ему руки, Джон выбросил воду из мантийной полости и нырнул на дно. Симус еще не знал, что люди- рыцари настолько же ловко маневрируют, насколько медленно плавают, так что Симус промчался мимо и его зубы бессмысленно клацнули красной вспышкой.

Достигнув дна, Джон не терял времени, и когда Симус вернулся, Джон держал в трех руках трех актиний, которых звали Ахмед, Махмед и Бахмед, соответственно. Почуяв Симуса, они зашипели и вытянули к нему щупальца, и Ахмед сказал:

– Смотрите, потолок красный!

Дейкстра потряс головой, отгоняя наваждение. Однако никакого наваждения не было, эти слова действительно прозвучали, но не во внешней воде, а внутри пещеры, и произнес их не актиния Ахмед, а юный травоед Ортега. Не в первый раз уже позволяет он себе нарушать дисциплину на занятиях, обычно, впрочем, он делает это более искусно.

– Ты будешь наказан, Ортега, – сказал Дейкстра. – Никто не смеет перебивать учителя во время лекции, особенно когда…

В этот момент внимание Дейкстры привлек багрово-красный отблеск, упавший с потолка пещеры и красиво отразившийся в настенных раковинах.

Однако мальчишка не соврал.

– Отставить, – сказал Дейкстра. – Ты не будешь наказан, Ортега. Дети, сейчас вы увидите редчайшее природное явление – небесный разлом. Мы поднимемся на вершину скалы, откуда открывается самый лучший вид на страну мертвых. Энрико, что вы должны сделать перед тем, как приступить к наблюдению?

Энрико растерянно встрепетал коричневой волной и не ответил ничего членораздельного.

– Учитель, позвольте ответить мне, – подал голос Ортега. Дождался утвердительного кивка и продолжил: – Небесный разлом сопровождается очень сильными вихрями и порывами течений, это может быть опасно, особенно для детей. Внезапный вихрь может унести человека в холодные воды, поэтому рыцари должны отплыть подальше от скалы и соблюдать осторожность, а женщины и маленькие дети должны укрыться в пещере. Полагаю, нам следует построиться в плоскую сеть, как только выйдем из пещеры, и восходить на вершину в этом порядке.

Дейкстра согласно кивнул. Удивительно разумный парень этот Ортега. Если не видеть его воочию, а только лишь слышать его умные речи, то и не скажешь, что он травоед. Сразу видно, что племянник Сантьяги. Будь Сантьяга не человеком, а акулом, Дейкстра подумал бы, что его отец – вовсе не его отец, а безвестный бродяга, склонивший его мать к нарушению закона, но Сантьяга – человек, а у людей всегда доподлинно известно, кто чей отец.

Дейкстра потряс головой, отгоняя непрошенные и несвоевременные мысли, вокруг его тела распространилось зеленоватое свечение.

– Ортега прав, – сказал Дейкстра. – Дети, выйдя во внешнюю воду, сразу соединяйтесь в плоскую сеть и не разрывайте ее ни при каких обстоятельствах. Следите за мной, слушайте мои команды и будьте готовы немедленно вернуться в пещеру, если я отдам такой приказ. Все меня услышали?

Фиолетовая тьма пещеры осветилась множеством желтых мерцаний.

– Вот и хорошо, – резюмировал Дейкстра. – Идите за мной.

Он растопырил руки, ухватился тремя руками за выступы пола, упруго оттолкнулся и вплыл во внешний коридор. Легко и грациозно пробежал по нему, отталкиваясь руками от противоположных стен, сложил