– Именем Джа заклинаю тебя, Роланд, явись и защити меня от неправедного гнева этих неразумных созданий! – кричал Дейкстра, и голос его звучал торжествующе.
В очередной раз Дейкстра продемонстрировал свой великий ум! Из всех присутствовавших в той комнате он единственный вовремя заметил квадрат на стене и догадался, куда спрятался Роланд. А когда настал благоприятный момент для атаки, он сообщил об этом громким криком, при этом обратился к Роланду так, как обычно обращаются к Джа, потом этот эпизод красиво впишется в предание. Нет, не страх задержал атаку Роланда, совсем не страх! Джа в очередной раз подал знак, на этот раз не в виде чего-то такого, что можно увидеть, такой знак внутри стены не разглядеть, здесь слишком темно, а в виде неясного ощущения, очень похожего на позорный страх, недостойный рыцаря. Воистину велик Джа и беспредельны его возможности! Так вперед, во славу Джа, творец океана не подведет!
Роланд оттолкнулся от пола восемью руками, с силой врезался головой в квадрат, прочерченный на стене ударами меча, и, не обращая внимания на боль, вылетел в коридор. Мягко приземлился на руки, перекувыркнулся, выхватил меч и побежал туда, откуда из-за поворота коридора доносились голоса врагов.
Какой-то молодой рыцарь выглянул из-за угла и сразу напоролся на меч, Роланду даже не пришлось наносить удар, меч вошел в голову врага одной лишь силой инерции. Удар пришелся точно в антенну, противник умер мгновенно, еще до того, как его тело опустилось на пол. Роланд не стал тратить время на то, чтобы обойти поверженного врага, Роланд прыгнул, оттолкнулся двумя руками от противоположной стены дверного проема, и взмахнул мечом, прочерчивая широкую дугу слева направо, туда, где боковое зрение заметило чье-то тело. Роланд не видел, чье это тело, но точно знал, что это не Дейкстра, потому что Дейкстра стоял в дальнем углу комнаты и бестолково тыкал костяным мечом в воду перед собой, отпугивая трех рыцарей, явно вознамерившихся убить мудреца.
Меч Роланда вонзился в человеческую плоть, она затрепетала, брызнула кровь, она окатила голову и мантию Роланда и затуманила его взор, но Роланд успел разглядеть, кого он только что убил. Это Сакральбар! Воистину, с помощью Джа даже великие дела вершатся легко и просто!
Теперь к следующему врагу! Когда Роланд влетел в дверь с мечом наперевес, этот рыцарь неторопливо шел от Сакральбара к Дейкстре, теперь он остановился, стал разворачиваться, Роланд увидел, что в его левой передней руке зажат каменный нож, причем положение присосок удобно не для удара, а для метания. Роланд понял, что сейчас может произойти, ринулся вперед мощным толчком мантии и вонзил меч в нижнюю часть головы врага за мгновение до того, как он распрямил руку и разжал присоски. Нож, кувыркаясь, улетел в пространство, Роланд поймал его левой задней рукой. И одновременно провернул меч, рассекая плоть врага и лишая его возможности продолжить свой род. Последнее, впрочем, Роланд сообразил уже после того, как совершил это нехорошее дело.
– Плохой удар получился, бесчестный, – сказал Роланд. – Я сожалею.
И закрутил мечом, выписывая в воде эллипсы и звезды, и засуетились в панике рыцари, шедшие убивать Дейкстру. И зарубил Роланд одного из них, а второй отбросил топор, принял позу безоговорочного подчинения и завопил униженно:
– Не убивай меня, король Роланд!
Секунду спустя третий рыцарь повторил действия второго.
Роланд расхохотался и сказал:
– Теперь я вижу, что нужно сделать, чтобы стать королем этого племени! Видишь, Дейкстра, как все просто?
Дейкстра ничего не ответил королю, только нахмурился. Было видно, что он еще не отошел от испуга и дар речи пока еще не вернулся к нему. Ничего, скоро вернется.
6
– Почему Роланд убил Хасана так жестоко? – спросил Ахмед. – Хасан был очень достойным рыцарем, нехорошо, что он не смог оставить потомство.
– Так случайно получилось, – ответил Дейкстра.
Ахмед состроил скептическую гримасу.
– Не сомневайся, – сказал Дейкстра. – Я сам видел этот бой, и я видел, как Роланд нанес этот удар.
Дейкстра хотел сказать, что все произошло очень быстро, что удар Роланда не был точно рассчитанным, Роланд бил куда придется и вряд ли видел, кого именно атакует. Но Дейкстра не сказал этого. Потому что рассказ о поединке Роланда и Сакральбара обязательно войдет в предание, а предание – не только правдивый рассказ о реальных событиях, но и учебник для подрастающего поколения. Вряд ли стоит учить молодежь, что геройство совместимо с подлостью, а подлый и жестокий удар со спины не всегда считается преступлением. Поэтому Дейкстра остановил свою речь на этом месте.
– Жаль, – сказал Ахмед. – А как ты думаешь, Джа действительно помогает Роланду?
– Думаю, помогает, – ответил Дейкстра.
Он не стал делиться с Ахмедом другими своими мыслями. Раньше он считал, что Джа не вмешивается в жизнь океана и дела людей, так говорил мудрый Нейман, учивший Дейкстру, когда тот был молод и несмышлен. И когда Роланд одолел протосфирену, и когда он в одиночку разогнал охотничий строй великанов, Дейкстра полагал, что Роланду просто везет. Но не слишком ли много удачи для одного человека? Разве может такое происходить само собой, без ведома творца вселенной? И если может, то как рассчитать вероятность такого совпадения? Если бы арифметика позволяла выразить меру везения в числах, рассчитать ожидаемую степень удачи, среднее отклонение случайной величины от ожидаемого значения… Но арифметика позволяет только подсчитывать запасы мяса, пленки, веревок и ножей, и еще оценивать сроки истощения запасов, деля объем запаса на количество потребителей. И это все, что позволяет арифметика. Жаль, но ничего не поделаешь, мир, сотворенный Джа, именно таков.
Так вот, можно считать удачу Роланда длинной веревкой, свитой из счастливых случайностей. В океане много людей, у одних удачи больше, у других меньше, а у Роланда очень много. В любом косяке обязательно найдется рыба, которая будет в этом косяке самой большой, это очевидно. Так же и в любом племени обязательно найдется рыцарь, который будет в этом племени самым удачливым. А если рассматривать племя не в конкретный момент времени, а на протяжении многих поколений, то обязательно какой-нибудь рыцарь окажется самым удачливым за всю историю племени. И его современникам будет казаться странным, что им довелось жить бок о бок с великим героем, равного которому никогда не было. И они подумают, что дело тут не в случайности, а в воле Джа.
С другой стороны, волю Джа тоже нельзя исключать из рассмотрения. Творец вселенной, несомненно, существует, и несомненно, что он бессмертен и всемогущ. Также несомненно, что люди – его любимое творение, а разве может творец бросить свое любимое творение на произвол судьбы? Это может произойти только в том случае, если творец разочаровался в результате своего труда или если сотворенная вещь перестала быть нужной. Но разве можно подумать, что люди для Джа стали ненужным мусором? Нельзя так подумать, это противоестественно! Жизнь человека обязана иметь смысл, иначе зачем жить, зачем охотиться и трудиться, зачем откладывать яйца и вылуплять детей, зачем хранить и накапливать знания, передаваемые из поколения в поколение? Поэтому Джа существует, и люди, несомненно, по-прежнему остаются самыми любимыми из его творений. А раз так, разве может любящий Джа не помочь своим любимым творениям в час суровых испытаний? Разве может Джа задать своим творениям такое испытание, которое нельзя преодолеть? Правильный ответ на все эти вопросы очевиден любому мудрому человеку. А то, в чем выражается помощь Джа: в явных указаниях, в мутных знаках или в счастливых случайностях – это второстепенный вопрос, Джа на то и всемогущ, чтобы выбрать самый правильный способ, чтобы направить историю человечества в должном направлении. Джа есть добро и любовь, люди не всегда понимают те пути, которыми он проявляет свою благую сущность, но это потому, что люди не всеведущи, их разумы ограничены, им требуется больше времени, чтобы постичь замысел Джа. А иногда постичь замысел творца не удается вообще. Но в этом нет ничего плохого или несправедливого, таков естественный порядок вещей.
– Я не сомневаюсь, что Роланд избран Джа для великих свершений, – сказал Дейкстра. – Все, за что
