– Иди на фиг, – ответила Инна. – Сам посчитаешь, не маленький.
Издевается. Быстро она, однако, оценила обстановку и выбрала линию поведения. И генератор случайных чисел у нее необычно работает. Может, этот законтаченный мужик сатанизм ей проповедовал? Должно быть, хорошо проповедовал, раз сумел так быстро запустить своих тараканов в такую неконтактную психику. Гм, подумается же такое – неконтактная анчутка. Это примерно как честный жулик или волосатый крокодил.
– Почему ты назвала это число? – спросил Иван. – Ты веришь во всевышнего Люцифера и пророка Моргена?
Впервые с начала беседы (если это можно назвать беседой) анчутка проявила заинтересованность. Оторвала взгляд от монитора, повернулась к Ивану вместе с креслом и сказала:
– Чего тебе надо? Отвали.
Иван отступил на шаг, скрестил руки на груди и покровительственно улыбнулся.
– Зачем ты грубишь? – спросил он. – Я ведь хочу помочь тебе.
– Тогда скажи вот этому, – она ткнула пальцем в потолок, примерно туда, где размещалась камера, – чтобы открыл дверь, я выйду.
Иван покачал головой и сказал:
– Это невозможно. Пока невозможно. Но если ты действительно желаешь выйти…
Анчутка внезапно расхохоталась. Иван отметил, что у нее большой рот и удивительно ровные зубы. Клыки довольно большие, заметно больше других зубов, но для анчуток это норма.
– Что ты знаешь о желаниях? – спросила она. – В особенности о моих желаниях?
И снова рассмеялась.
– Если ты согласишься сотрудничать… – начал Иван, но анчутка снова перебила его.
– Нет, все наоборот, – сказала она. – Если ты меня выпустишь, я, может быть, соглашусь с тобой сотрудничать. Но не раньше.
– Твой любимый цвет? – спросил Иван.
Неожиданный вопрос не сбил пришелицу с толку.
– Дурак, – ответила она. – Лучше уйди, не зли меня.
Иван отошел в сторону и сел в кресло. Теперь надо немного подождать, скоро у нее пройдет первоначальное озлобление, схлынет адреналин, она начнет оценивать реакцию собеседника и тогда можно будет задать следующий вопрос. Интересно, насколько хватит ее выдержки?
Ненадолго ее хватило. Анчутка встала и… гм… скинула халатик. А она симпатичная, только тощая слишком. Так, что это она делать собралась?
Анчутка подошла к Ивану и полезла к нему на колени, он едва успел вырваться, отскочил за кресло и замер в тесном закутке, выставив перед собой руки в оборонительном жесте.
Анчутка мило улыбнулась и спросила:
– Чего ты испугался? Я думала, психологи КОБ не такие трусливые.
– Почему ты решила, что я работаю в КОБ? – спросил Иван.
– А ты разве не в КОБ работаешь?
– А зачем ты спрашиваешь?
Анчутка рассмеялась.
– Кащенко, – сказала она.
– Ты быстро освоилась в нашей культуре, – заметил Иван.
– Уходи отсюда, – сказала анчутка. – Все равно толку не будет.
– От чего не будет толку? – быстро спросил Иван.
Он не говорил ей о том, какие опыты предполагается над ней проводить и что с ней после этого станет. Она, конечно, в достаточной мере социализировалась, чтобы понимать, что такое тюрьма, но откуда ей знать подробности? Но она ведет себя так, как будто знает все. Может, тот полковник что-то рассказал ей? А он-то откуда знает? Хорошо было бы пообщаться с ним, уточнить обстоятельства пребывания анчутки в столице, но Витя просил его не трогать, дескать, там какие-то свои заморочки, в деле замешано очень большое начальство, посторонним лучше не лезть…
– Что стоишь растерянный? – спросила анчутка, отходя в сторону. – Выползай из угла, я тебя не держу. Ты всех женщин боишься?
– Нет, – ответил Иван. – А ты на всех мужиков бросаешься?
Анчутка засмеялась и покачала головой.
– Не на всех, – ответила она. – Только на тех, которые меня обижают.
– Ты мазохистка?
– Я приколистка, – заявила анчутка. – Просто доставила удовольствие тому парню, который за нами наблюдают. Зачем он, кстати, наблюдает за нами? Следит, чтобы я тебе голову не откусила?
Иван помрачнел. Он представил себе, что записала камера и как глупо он выглядел в тот момент, когда она на него набросилась. Вот сволочь! Ладно, сама виновата. Не хотела вступать в контакт по-хорошему, придется по-плохому, благо, сонный газ на нее действует как положено.
– Я выхожу! – крикнул Иван, глядя в камеру.
Дверь открылась, Иван вышел из комнаты.
– Скатертью дорожка, – произнесла анчутка ему вслед.
Краем глаза Иван отметил, что она накинула халатик и снова усаживается за компьютер.
5
Саша посмотрел на голосящий мобильник и тихо матюгнулся. Неприятности ходят стаями, вот и очередной экземпляр подтянулся. Валерий Федорович – агент старый, опытный и дисциплинированный, если он звонит куратору на мобильник, забыв про все правила конспирации, это говорит только об одном – появилась новая проблема.
– Слушаю вас, Василий Федорович, – сказал Саша в трубку.
– Александр Петрович, – донеслось из трубки, – у меня беда. Вы извините, что я так прямо звоню, я понимаю, что нельзя…
– Короче, – перебил его Саша. – Что за беда?
– Димка, балбес мой, человека зарезал. Возвращался домой от девушки, пристали какие-то хулиганы, стали бить…
– Я понял, – сказал Саша. – Пусть рукоятку ножа протрет и оставит его где-нибудь в людном месте, типа случайно забыл. Потом пусть выпьет хорошенько, а потом подумает, как себя вести, чтобы больше такого не повторялось. Не ходить в темных переулках…
– Но менты!
– А что менты? Такие дела раскрываются только по горячим следам. Если его не взяли, так и не возьмут, пусть не волнуется.
– Его уже взяли! – простонал Василий Федорович.
– Опаньки, – сказал Саша. – Это хуже. Его в отделении держат или уже в СИЗО перевезли?
– В отделении. Сорок девятое отделение, это Юго-Западный округ, у самой кольцевой, адрес…
– Я посмотрю по карте, – перебил его Саша. – Вы правильно сделали, что мне позвонили, я бы на вашем месте тоже на все правила наплевал. Кому-нибудь еще звонили?
– Пока нет.
– И не надо. Я решу вашу проблему, а если вдруг не получится, обязательно позвоню, тогда будете подключать другие связи. А пока не суетитесь, лишняя суета только навредит. Все будет хорошо, я и не из таких бед людей вытаскивал.
– Спасите его, пожалуйста, спасите, – запричитал Василий Федорович. – Все, что угодно, для вас сделаю, только спасите его!
– Все, что угодно, вы и так сделаете, – сказал Саша и тут же мысленно выругал себя за несдержанность. – Выпейте водки двести граммов и постарайтесь успокоиться. Вам сейчас главное – инфаркт не схватить. А за сына не беспокойтесь, я его вытащу.
Первое, что сделал Саша, отключив связь, – пробил по базе неудачливого юношу. Коновалов Павел Валерьевич, восемнадцати лет, студент престижного гуманитарного факультета, не был, не состоял, не участвовал, не задерживался, не привлекался. Травку покуривает, но в пределах возрастной нормы, в
