– Рик, я тебя прошу, – повторил Юити.
– Хорошо, – кивнул Рик, оторвав взгляд от Саши.
Видимо, понял, что Саше в таком состоянии ничего поручать нельзя.
– Давайте лучше я скафандром займусь, – сказала Маша. – А Рик с Генрихом пусть в шахту сходят, трос закрепят.
– Не возражаю, – кивнул Юити.
Мое третье восхождение оказалось самым легким из всех. Я вышел на середину шахты, Генрих и Рик закрепили на поясе моего скафандра специальное кольцо, пропустили сквозь него трос, тянущийся с лебедки, нижний конец закрепили на дне шахты и натянули трос.
– Кажется, готово, – сказал Генрих. – Рик, проверь, я нигде не напортачил?
– Вроде нигде, – ответил Рик через минуту. – Отходим?
– Отходим, – согласился Генрих.
Они отошли в шлюз, я помахал им рукой и крикнул:
– Поехали!
Высоко подпрыгнул и включил антиграв.
Верх и низ поменялись местами, сила искусственной гравитации потащила меня вверх вдоль троса. Вектор тяги был не совсем вертикальным, меня начало сносить в сторону, трос натянулся и задребезжал, не позволяя мне приблизиться вплотную к стене. Вскоре натяжение ослабло, я почувствовал, что меня тащит в другую сторону, потом снова началось дребезжание, вот оно достигло пика и опять начало ослабевать…
В общем, я довольно быстро поднимался вверх, трос не позволял сильно отклоняться от вертикали, нагрузка на него была вполне приемлемой, можно было не опасаться, что он оборвется, я врежусь в стену шахты и запрыгаю между стенами как мячик для пинг-понга. Самое опасное для меня сейчас – не заметить конца путешествия и влететь на скорости в ледяную пробку. В принципе, трос проходит через тоннель, проплавленный в пробке, до самого конца, но с другой стороны, я совсем не уверен, что помещусь между стеной тоннеля и тросом. Как бы не растерло меня по ледяной стене…
Я начал потихоньку уменьшать скорость подъема. И вовремя – отраженный свет налобного фонаря с каждой секундой становился все ярче. Потолок приближался.
Вскоре я завис метрах в пяти под потолком шахты, выше подниматься опасно – антиграв может не выдержать близости большой массы. Интересно, сумею я с разгону влететь в узкую часть шахты?… Пожалуй, можно попробовать…
– Генрих! – позвал я. – Ослабь трос, пожалуйста.
– Сейчас, – отозвался Генрих. – Погоди минутку… так нормально?
– Вроде нормально, – сказал я.
– Ты уже наверху?
– Да, последний рывок остался.
– Осторожнее, – сказал Генрих. – Падать высоко.
– Сам знаю, – буркнул я.
Мысленно перекрестился и подал на антиграв полную тягу.
Меня с силой швырнуло на потолок шахты, в узкую щель между тросом и ледяной стеной. Стоило мне влететь в эту щель, как тяга мгновенно пропала, скорость стала быстро падать, но это даже хорошо, потому что щель становится уже… Есть!
Я уперся в стену коленями и локтями, движение затормозилось и когда оно на мгновение остановилось, я вогнал в стену два ледоруба. Поднял голову и увидел глаз Одина.
До выхода из колодца осталось совсем чуть-чуть, всего-то метров десять. Самый последний рывок.
Глубокий вдох, выдох и вперед, ниндзя, лягушачьими прыжками по скользкой стене. Пара десятков быстрых движений и вот она, лебедка. Только не ткнуть в нее ледорубом, вряд ли ей это повредит, но все же не стоит.
Я нелепо вывернул руку и уцепился за лебедку локтевым сгибом. Теперь аккуратно воткнуть ледоруб, затем второй, опереться коленями на скользкий лед и очень-очень аккуратно отцепиться от троса. Самое главное сейчас – не потерять равновесия и ни в коем случае не загреметь в шахту, потому что страховки уже нет. Лучше крепко держаться за лебедку и даже не пытаться встать.
– Готово! – крикнул я. – Я наверху. Выводите Машу.
Поднимая Машу, я выяснил, какие корабли висят у причала в данный момент времени. Список полностью обновился, теперь в него входили «Карибская принцесса», «Артбот», «Адмирал Юмашев», «Черное утро», «Санта Мария», «Ленинград», «Гангут» и «Князь Пожарский». Как и в прошлый раз, выслать на поверхность полевого робота все корабли отказались категорически, но принять пассажира сразу согласилась «Карибская принцесса». Вот и отлично.
Оказалось, что у лебедки, изготовленной Генрихом, в коробке не две передачи, а три, так что Машу я поднял быстрее, чем рассчитывал, всего-то за двадцать минут. Сильно устали руки, но это даже полезно – после физических нагрузок последних дней мышечная атрофия мне в ближайшее время не грозит.
Маша осторожно выбралась на поверхность, я усадил ее на лед, убедился, что она крепко держится за лебедку обеими руками, и минут пять инструктировал, как управляться с лебедкой и как подавать сигнал СОС.
– Все понятно, – сказала Маша, когда я замолк. – Ты молодец, Алекс, ты такой молодец, что даже сам
