может, им есть что скрывать и от правоохранительных органов? Впрочем, для меня обратного пути все равно уже нет.
– Долго ехать? – спросил я.
– Четыре минуты, – ответил Юджин. – Уже три с половиной.
– Глубина шахты – метров триста?
– Пятьсот. Лифт скоростной.
– Понятно, – сказал я и замолк, не зная, о чем еще говорить.
– Как настроение? – спросил Юджин. – Уже страшно?
– Почему страшно? – удивился я. – И почему уже? Тут есть чего бояться?
Юджин издал короткий смешок.
– Новенькие всегда боятся, – сказал он. – Особенно когда едут в лифте. Кабина без дверей нервирует – начинаешь думать, что дверей нет потому, что корпорация на всем экономит. А потом начинаешь думать, что ждет тебя внизу, и это пугает.
– А что ждет меня внизу? – спросил я.
– Увидишь, – ответил Юджин. – Ничего ужасного, жить можно. У шлюза тебя Рик встретит, он уже почти на месте. Не волнуйся, все будет в порядке. Вибрацию чувствуешь?
– Ну, есть что-то такое…
– Зубы не клацают?
– Нет. А что, должны?
– Не должны, – Юджин снова засмеялся. – Ладно, не грузись пока. Хочешь узнать, почему наверху нет дверей?
– Ну.
– Что ну?
– Допустим, хочу.
– Допустим или хочешь?
Манера Юджина вести разговор начала меня злить.
– Хочешь честный ответ? – спросил я. – Рано или поздно я все равно все узнаю, но если ты хочешь рассказать прямо сейчас – буду благодарен. Мне сейчас все равно делать нечего.
– Молодец! – сказал Юджин. – Замечательно держишься, так и продолжай. А дверей нет потому, что вокруг вакуум и температура минус девяносто. Жидкая смазка замерзает, а ставить магнитную подвеску нет смысла. Да и зачем там дверь, когда вокруг вакуум?
– Понял, – сказал я. – Спасибо за разъяснения.
– Да ты не злись, – сказал Юджин. – У нас тут скучно, вот и подкалываем друг друга. Ты скоро и сам все поймешь. Приготовься, сейчас тряхнет.
Секунд через пять, действительно, кабину сильно встряхнуло и лифт остановился.
– Проходи в шлюз, – сказал Юджин. – И добро пожаловать в наш маленький, но уютный ад.
Я вышел из лифта и вошел (а вернее, впрыгнул) в короткий коридор, в дальнем торце которого красовалась мощная и внушительная металлическая дверь, украшенная здоровенным металлическим колесом, наподобие тех, какими в исторических фильмах открывают двери банковских сейфов и люки подводных лодок. Неужели мне придется крутить его вручную? В скафандре это не слишком удобно, особенно при минус девяносто и в вакууме.
Внезапно пол под ногами содрогнулся, не очень сильно, но явственно. Я огляделся по сторонам и обнаружил, что сзади опустилась (или поднялась, или выехала из стены) переборка, отрезавшая меня от кабины лифта. В середине переборки красовалась точно такая же дверь с колесом, как и впереди. Все стало ясно – во-первых, я уже в шлюзе, а во-вторых, ничего руками крутить не придется, эти двери здесь просто на всякий случай, если вдруг автоматика выйдет из строя.
Через пару секунд я услышал тихое шипение, снова заложило уши – очевидно, шлюз наполняется воздухом. Интересно, когда давление станет нормальным? И почему на стене нет никакого индикатора?
В стене что-то зажужжало и переборка впереди плавно уползла в стену. И я увидел первого человека в этом мире.
Это был высокий и очень худой блондин лет тридцати, длинные волосы были собраны в хвост на затылке. Одет он был в толстый шерстяной халат, на тощих голых ногах нечто среднее между тапочками и кроссовками, под ними шерстяные носки. Необычный наряд для космической станции.
Я поднял руку в приветственном жесте, опустил, разгерметизировал скафандр и откинул шлем.
– Добрый день, – сказал я.
– Здорово! – отозвался мужчина. – Я Рик Диз. Пойдем отсюда.
– А я Алекс Магнум, – представился я. – Черт! Почему так холодно? И чем тут воняет?
Рик хихикнул.
– Буферная зона, – пояснил он. – Она же холодильник. В помещениях внешнего периметра поддерживается минус десять по Цельсию, чтобы снаружи лед не таял. А воняет ароматизатором.
– Противно, – поморщился я.
