получали государственное пособие, тратили его на наркотики… В самом деле, кому им писать? Они и писать-то не все умеют.
Странно, однако, как много информации об этой планете заложено в корабельный компьютер. Впрочем, если подумать, ничего странного нет. Собрали все донесения Загросских стукачей, сделали из них аналитическую справку, да и заложили в компьютер вместе с другими данными. Памяти в компьютере много, а какая информация в какой миссии потребуется – заранее не угадаешь, лучше сразу забить память под завязку, а потом, когда припрет, глядишь, и найдется что-нибудь нужное.
Вот к такой планете и вышел наш корабль. От точки выхода из гиперпространства планету отделяло двое суток экономного хода или двенадцать часов форсированного.
– Лучше не спешить, – сказал Генрих, поглядев на эти цифры. – Все равно в ближайшие дни нас никто искать не будет, все думают, что мы в системе Икс-ноль. Нам с Машей высаживаться на планету пока нельзя, надо сначала адаптироваться к нормальной гравитации…
– Это займет не меньше месяца, – заметила Маша. – А скорее, месяца два-три. Корабль! У тебя есть препараты для ускоренной реабилитации после невесомости?
– Нет, – ответил корабль, придав голосу печальную интонацию.
– Тогда точно месяца два-три, – вздохнула Маша. – Придется покрутиться на орбите, скучно будет, но что делать…
– Скучно не будет, – возразил я. – Через девять дней на Земле поймут, что крейсер потерялся, и начнут нас искать. Хотя…
– Вот именно, – кивнул Генрих. – Что подумают адмиралы, когда узнают, что целых три крейсера бесследно исчезли? Подумают, что их сожгли гиббоны. Вряд ли кому-то придет в голову, что крейсер могли угнать беглые сетлеры.
– Логично, – согласился я. – Но на всякий случай надо защитный рой развернуть…
– Он развертывается автоматически, – перебил меня Генрих.
– … и систему опознавания перенастроить, – закончил я. – А то первый же грузовой корабль с Земли сразу нас опознает.
Генрих вздохнул.
– Непростое это дело, – сказал он. – Но ты прав, придется этим заняться, причем срочно. Не знаю, получится ли…
– Надо, чтобы получилось, – заявил я. – А к планете мы пойдем форсированным ходом.
– Почему? – удивился Генрих.
– Потому что мне не нужно адаптироваться к местной гравитации, – сказал я. – Я еще не отвык от земной силы тяжести. Я могу высадиться на планету хоть сейчас. Нам надо спешить, чем быстрее мы окажемся на планете, тем…
Генрих улыбнулся.
– Что тем? – переспросил он. – Спешить надо только мне, вам с Машей спешить никуда не надо. Как только я отключу внешнее управления кораблем, нам некого будет бояться. Можем болтаться в космосе хоть вечно, надо будет только за едой на планету спускаться время от времени. Интересно, можно «Шершней» перепрограммировать, чтобы они жратву воровали?…
Маша хихикнула. Я представил себе, как хищный силуэт торпеды вдруг падает с ясного неба, хватает какую-нибудь курицу, и улетает обратно, и тоже захихикал.
– Не смешно, – сказал Генрих. – Вы, ребята, сами еще не понимаете, в какую авантюру вляпались. Скоро поймете. Алекс, я думаю, нам торопиться не стоит. Подойдем к планете не спеша и поимеем все стадо.
– Какое стадо? – не понял я.
– Анекдот есть такой, – пояснил Генрих. – Неважно. Давайте не будем пороть горячку. Осмотримся, к сети местной подключимся… Корабль! Торпеды могут подключаться к планетарной информационной сети?
– Могут, – подтвердил корабль. – При условии, что в сети нет обязательной регистрации абонентов.
– Да пусть даже и есть, – улыбнулся Генрих. – Думаю, если трехсоткилотонная торпеда попросит ее зарегистрировать, ее зарегистрируют.
Я представил себе, как хищный силуэт торпеды падает с неба, влетает в местную мэрию и произносит человеческим голосом: «Хочу неограниченный и бесплатный доступ к сети, а то всех взорву!» Ничего смешного, на самом деле.
– Хорошо, – сказал я. – Летим медленно, смотрим внимательно. Планету я возьму на себя, ты займешься электроникой, Маша займется собственным телом. Возражения есть?
Возражений не было.
Два десятка торпед из защитного роя получили приказ и отправились к планете разведывать и вынюхивать, а я отправился спать. Все равно торпедам лететь до планеты почти восемь часов. Можно, конечно, пустить их в форсированном режиме, тогда они долетят быстрее, но зачем?
Спальные места размещались на потолке рекреационной зоны. Довольно странно было висеть в спальном мешке и наблюдать, как над головой скачет по беговой дорожке Маша. Некоторое время я размышлял, не предложить ли Маше другую гимнастику, менее полезную, но гораздо более приятную. Но нет, пожалуй, не стоит, слишком уж я устал за последние сутки. Сколько, кстати, времени я провел без сна? Я попытался подсчитать в уме и сам не заметил, как уснул.
Проснувшись, я позавтракал сухим пайком (плитка чего-то среднего между мясом и шоколадом плюс пакет синтетического сока), посетил санузел, принял душ и убедился, что адаптация тела к нормальной силе тяжести, как и следовало ожидать, пока не потеряна. Искусственную гравитацию в санузле можно регулировать специальной ручкой на стене, я выставил одно же и не почувствовал никакого дискомфорта в
