просто поговорить. Вова, я тебя уже три года не видел!
И тут я узнал этот голос…
– Вызывал, Жора? – спросил я делано бодрым голосом. Естественно, Жора мгновенно это почувствовал. Он пожал мне руку и повернулся к ближайшему монитору.
– Володя, погляди сюда, пожалуйста.
Я поглядел. Собственно, было очевидно, что меня ждет, раз Жора вызвал меня не в кабинет, а в стендовый класс. Так у нас официально называлась комната, где проходили испытания наши труды. Придумать ей неофициальное названий почему-то никто не удосужился. Это была обычная комната с ободранными столами и разваливающимися стульями, забитая под завязку компами. Любой цэрэушник и тем более аэнбэшник от вида этих компьютеров скончался бы на месте. А мы ничего, живем и, честно говоря софт делаем не хуже, чем загнивающие буржуи. Если бы нам еще и платили ну хотя бы в десять раз меньше, чем им… да что там говорить!
Я поглядел еще раз и опечалился. Я, конечно, знал, что в моем коде баг, иначе Жора не позвал бы меня сюда так срочно, но одно дело знать, а другое – видеть. Примерно четверть компьютеров радостно показывали экраны густого синего цвета, мелко исписанные грязно-белыми буковками и цифирками. Я на всякий случай подвигал мышь на одном компе. Посмотрел на Жору и понял, что лучше бы я этого не делал. Мы вспомнили об одном и том же.
Этой зимой, в конце изрядного квашения в честь Робкиного дня рождения (что характерно, в рабочее время), нас с именинником пробило желание проявить утонченное и возвышенное чувство юмора. На сей раз проявилось оно в том, что ваш покорный слуга подконнектил на правах администратора домена компьютер родного шефа, положил в admin$ женскую голую задницу, заранее переведенную в формат BMP, подправил в реестре одну строчку и вуаля! Жора не обиделся. Он, конечно, удивился, когда родной комп показал ему с экрана голую жопу, но не обиделся. Обиделся он на другое. Когда мы с Робертом приняли еще грамм по двести, нам показалось, что для культурной программы такого важного вечера одной задницы маловато. И угораздило меня подложить Жоре в admin$ хранитель экрана который я за день до того скачал у Марка Руссиновича. С точки зрения чайника, этот скрин-сэйвер совершенно безобиден, даже скучен. Но покажите его программисту и поем: посмотрите на его лицо. Когда программер видит синий экран смерти, о, сколько чувств борется на его лице!.. Внанале лицо программера перекашивается, на нем прямо-таки написано: «Я не могу в это поверить». Потом программист наклоняется к экрану и начинает читать буковки и цифирки. Потом, когда он вникает, у него медленно отваливается челюсть. Программер тупо смотрит на окружающих и спрашивает что-то вроде: «Откуда здесь SCSI?» Потом он обращает внимание на правый нижний угол экрана и до него начинает доходить. Когда до него доходит окончательно, он резким движением дергает мышь и победно смотрит на хохочущих окружающих. В глазах его чувство победы и глубокого облегчения – какое счастье, что хоть этот синий экран оказался шуткой!
Жора никогда не был программером. Когда скрин-сэйвер показал ему синий экран, Жора не пытался читать буковки и цифирки. Жора твердо знал, что, если компьютер показал «экран смерти», работает только одна клавиша – тумблер питания. У Жоры стоял Compaq, а на компаках, как известно, кнопка Reset отсутствует (впрочем, сейчас это уже мало кому известно). Жора нажимал на эту клавишу не менее пяти раз. Жора злился. Жора терял не менее страницы текста, потому что в самый неподходящий момент звонил телефон, и, пока Жора отвлекался, скрин-сэйвер предательски срабатывал. Жора потерял не менее получаса времени, потому что компаки перезагружаются не особенно быстро. Когда до Жоры дошло, в чем дело, он не смеялся. Он рвал и метал. Вечером того же дня он вывел свой компьютер из домена отдела, а я еще две недели старался не попадаться ему на глаза.
Я отдернул руку, как будто мышь меня укусила, и пробежал глазами содержимое экрана. Да, это синий экран смерти в явном виде, и виноват во всем мой драйвер, без всяких сомнений. Я посмотрел на причину краха и опечалился еще больше. С0000005. Это могло означать все, что угодно, начиная от висячей ссылки и кончая знаком =, по ошибке поставленным вместо == в исходном тексте программы. Я собрался с духом и сказал:
– Хорошо еще, что на остальных компах работает.
– На остальных компах твой драйвер уже отключили, – откликнулся Жора. – Ладно, давай разбирайся.
Я начал разбираться. Через четверть часа я выявил в тексте программы функцию, где непонятно какая ошибка убивала операционную систему компьютера. Еще через четверть часа я нашел ошибку. Еще через тридцать минут убедился, что каждая последняя ошибка в программе является предпоследней. Через два часа, слегка отупев от немерено потребляемого кофе с сигаретами, я понял, что за эти два часа не продвинулся ни на шаг. Спустя час я остался на работе один. А еще через полчаса меня достигло Воздействие.
Мы встретили Кевина-Жору у границы охраняемой зоны. Лорд Спэрил, он же Робка, срочно вылез из подвала, где возился с дурилками, а леди Лайн прибежала из Тины (не тины, а именно Тины, ближайшее село так называется). Лорд Лаффер остался в Петровском, хотя ему тоже пришлось прервать свои дела, и сейчас он лично руководил охраной. Нашей охраной, естественно.
Лорд Кевин приехал на ярко-красной и на вид новой «Ниве». Самая обычная «Нива» без заметных переделок и гербов на дверях. Вначале она бодро свернула с шоссе на проселок, потом с проселка на «говнище», как называет эту дорогу Лаффер, и подъехала к деревянному мостику через ручей.
К этому времени я убедился, что за рулем сидит именно Жора. Его пассажира я не знал.
Мы сошлись посреди моста – я, Спэрил, Ингус и Мухтар (двое последних – собаки, если кто еще не понял) с одной стороны, Кевин и незнакомец – с другой. Кевин (наконец-то он сбрил свои идиотские усы) произнес церемониальную фразу, положенную в таких случаях:
– Лорд Кевин и лорд Лемминг приветствуют лорда Рэйзора.
– Лорд Рэйзор и лорд Спэрил приветствуют лорда Кевина, – ответил я, и в этот момент идиотское имя спутника Кевина вывело меня из странного оцепенения, владевшего мной с момента, когда я впервые за три года услышал Жоркин голос. Почему я не сделал раньше то, что должен был сделать сразу и что начал делать сейчас. Я переключился.
Ассоциативный анализ. Лемминг, Lemmings 3D, Лем, Минг, Ленин, кеннинг. Достаточно. Стоящий передо мной парень среднего роста лет двадцати пяти на вид, с волосами неопределенно-русого цвета, маленькими усиками и каким-то отстраненным взглядом, вряд ли он коммунист-ленинец или любитель старонорвежской поэзии. Насчет «Флэша Гордона»… нет, вряд ли. Станислав Лем… может быть. Но, скорее всего, Lemmings 3D. Но до чего же прозрачная ассоциация! Ладно, рассмотрим это как рабочую гипотезу. Забавная игрушка, практически бесполезная для стимуляции мозгов, но приятная во всех других отношениях. Ассоциативный анализ… позже, нет времени. Заодно нужно прогнать «Кевин» и «Кедр». Три потока на фон, нет, два, мне потребуется много ресурсов, «Кедр» проанализируем позже. Я присвоил обоим потокам низкий приоритет и
