— Что ты тут делаешь? — спросил он демона.
— Принимаю участие в зачистке, — ответил тот. — Лорд Хортон лично разрешил мне.
Людвиг не поверил своим ушам. Чтобы повелитель позволил рабу убивать холопов, раб должен совершить что-то очень выдающееся.
— За что лорд удостоил тебя высокой награды?
Раб пожал плечами.
— Даже не верится как-то, — сказал он. — Я видел, как сэр Стефан выносит из кабинета сэра Хайрона какие-то бумаги…
— Что?! — взревел Людвиг.
До него только сейчас дошло, что примененные Хайроном заклинания относятся к числу запретных, а значит, почти наверняка где-то в замке должна быть книга… Как он только мог раньше об этом не подумать! Достойный и многообещающий воитель, карьера… тьфу! Ротозей несчастный! Хорошее получается начало карьеры, если первое важное дело за него делает повелитель, а второе — раб повелителя.
— Сэр Стефан куда-то исчез, — продолжил демон. — Он ушел на зачистку еще вчера и до сих пор не вернулся. Мне кажется, повелитель беспокоится. Он, конечно, не показывает этого…
— Убей этих женщин, когда закончишь, — повелел Людвиг и пошел прочь.
Через минуту до Людвига дошло, что повелитель так и не сказал ему об этих бумагах ни вчера, ни сегодня. Воистину все слова о карьере Людвига — просто пустые слова, он не воитель, а наложница, он так же ничтожен, как Уэйли, если не более того. Хайрон был прав, оскорбляя его. Повелитель говорил, что правду можно говорить по-разному, но, как ее ни излагай, правда остается правдой. Людвиг — ничтожество.
Он огляделся по сторонам, его душа жаждала смерти, но убивать было некого, все уже были убиты. Лишь сзади доносились веселые голоса холопок, продолжающих ублажать презренного раба, оказавшегося более толковым и расторопным, чем новоиспеченный барон. Очень хотелось убить наглого раба, но это раб повелителя, а значит, он неприкосновенен. Людвиг сел на землю, обхватил голову руками и заплакал.
Глава четвертая
1
— Убей этих женщин, когда закончишь, — повелел Людвиг и пошел прочь.
Ирма сдавленно охнула и испуганно посмотрела на мать. Лана безразлично пожала плечами.
Людвиг перешел на соседний участок и вдруг сел на землю, обхватил голову руками и негромко завыл.
— Что это с ним? — спросил Павел вслух, сам не зная зачем.
Понятно же, что холопки ничего не ответят.
Людвиг с самого начала показался Павлу странным юношей. Во-первых, пассивный гей. Павел знал, что в обычном бытовом общении гея практически невозможно отличить от обычного мужика, но есть один случай, когда это правило нарушается. Когда гей стесняется того, что он гей.
Во-вторых, Людвиг сильно страдает от подросткового комплекса неполноценности. В этом мире люди взрослеют дольше, двадцатишестилетний мужик эмоционально развит как шестнадцатилетний пацан на Земле, и это считается нормальным. Но когда от комплекса неполноценности страдает пацан, способный одним взмахом руки перелопатить пару соток земли на глубину пять метров, а заодно покрошить в мелкий фарш всех тех, кто на этой земле оказался, — это уже явно ненормально.
В-третьих, что-то неясное происходит между Людвигом и Хортоном. То, что граф его потрахивает — понятно, то, что Хортон всячески продвигает карьеру того, кого потрахивает — тоже понятно, но в их отношениях есть что-то еще, чего Павел пока не понимает. Людвиг явно неспособен быть бароном, даже его вассалы, почти не знакомые с ним, признают, что он слаб и неуравновешен. Устин порвет его при первой же возможности, это очевидно всем, только лишь Хортон старательно делает вид, будто ничего не замечает. Причем не похоже, что граф глуп или что любовь к прекрасному юноше затуманила его рассудок, больше похоже, что Хортон затеял какую-то сложную интригу, в которой Людвигу предназначается главная роль. Знать бы еще, что это за интрига…
Несколько минут Людвиг выл, плакал и ругался, а затем встал и пошел прочь, пошатываясь и делая странные движения руками — то ли бил кого-то воображаемого, то ли лупил файрболами.
— Жалко парня, — констатировал Павел. — Совсем расстроился.
Неожиданно Лана сказала:
— Если бы мне было позволено молить повелителя, я бы обратилась с мольбой убить нас быстро и безболезненно.
— Какого повелителя? — не понял Павел. — Где повелитель?
Он оглянулся вокруг, но Хортона нигде не было.
— Ты наш повелитель, — объяснила Лана. — Лорд Людвиг повелел тебе нас убить, поэтому ты наш повелитель.
Павел скривился.
— Я не убиваю женщин, — сказал он. Немного подумал и добавил: — Без веских причин.
— Приказ повелителя — веская причина, — заметила Лана.
— Он мне не повелитель, — заявил Павел. — Мой повелитель — граф Хортон. И вообще, я на вашем месте собрал бы пожитки и отправился куда-нибудь подальше. Туда, где нет зачистки.
Лана вздохнула.
— Нас не пустят туда, — сказала она. — Холопам не разрешено покидать пределы общины без веской причины.
— Если сбежать от зачистки — не веская причина, то что тогда веская причина?
— Приказ повелителя.
Павел рассмеялся.
— Так я вам приказываю! — заявил он. — Идите куда глаза глядят и не возвращайтесь сюда никогда.
Ирма вскочила, быстро накинула на себя грязно-серую хламиду, служившую ей одеждой, и припустила прочь, только пятки сверкали.
— Ты неосторожен, — сказала Лана. — Повелитель накажет тебя за этот приказ.
— Я так не думаю, — улыбнулся Павел. — Не верю, что после зачистки можно будет разобраться, кто когда отдал какой приказ. В больших делах порядка не бывает, я это понял, еще когда в армии служил. И даже если Ирма скажет, что получила приказ убегать от зачистки и что этот приказ ей отдал раб, лично уполномоченный бароном, не думаю, что к этим словам кто-то прислушается. Я бы точно не прислушался. Собственно, я это сказал только для того, чтобы вы с Ирмой решились и попытались побороться со смертью. Вряд ли это поможет, но кто его знает, чудеса иногда случаются.
— Ты мудр, — сказала Лана. — Очень странно слышать такие слова из уст раба.
— Не более, чем видеть, как холопка их понимает, — парировал Павел.
Они посмеялись.
— Моим отцом был лорд Хортон, — сказала Лана. — Он проходил мимо, и моя мать привлекла его внимание. А кто твой отец?
— Мой отец был рожден совсем в другом мире, — ответил Павел. — Я, видишь ли, демон.
— Вот это да! — воскликнула Лана. — А я всегда думала, что демоны живут только в сказках. Тогда мы всем будем говорить, что выполняем приказ демона. Сдается мне, мое перерождение пройдет весело. Позволь, я пойду.
— Иди, — согласился Павел. — Мужа с сыном не забудь, мой приказ на них тоже распространяется. И
