— Я понимаю твои сомнения, — сказал Хортон. — Честно скажу, я боюсь повторять свои слова перед лицом герцога. Но я верю в его мудрость. Я верю, что он выслушает меня до конца, а выслушав, задумается. А когда он задумается над моими словами, он поймет, что они слишком неправдоподобны, чтобы быть ложью. Ты же не считаешь, что я настолько глуп, что не смог бы придумать ничего, более похожего на правду? Кроме того, в моем рассказе многое можно проверить. Хайрон действительно овладел тайными заклинаниями без моего разрешения, это могут подтвердить четверо воителей, не считая меня и Людвига. Заклинание Хайрона действительно позволило мне призвать демона, он сейчас отдыхает в своей комнате. Хочешь познакомиться с ним лично прямо сейчас?
— Я не смею подвергать слова повелителя сомнению, — сказал Трей. — Мне не нужен демон, чтобы утвердиться в этом. И если бы я даже осмелился подвергнуть сомнению слова повелителя, если бы я вдруг решил, что они ложны, я не смог бы предложить никакой более правдоподобной версии. Разве что в Муралийском Остроге два разных воителя почти одновременно обнаружили две разные книги заклинаний…
Хортон и Флетчер дружно рассмеялись.
— Да, я знаю, это совершенно невероятно, — сказал Трей. — Но все же…
— А что все же? — спросил Хортон. — Давай на минутку предположим, что я лгу. Допустим чисто теоретически, что я изменил герцогу и не хочу делиться с ним новооткрытыми заклинаниями. Допустим, я убил сэра Стефана, допустим, я нашел и спрятал книгу сэра Хайрона. Зачем тогда мне идти к лорду Хину? Будь я изменником, я бы не отправился к нему раньше, чем изучил бы все написанное в книге Хайрона. И тогда я разговаривал бы с ним совсем по-другому. Если бы я был изменником.
— Да, я понимаю это, — сказал Трей. — То есть умом я все понимаю, но сердце…
— Но сердцу не прикажешь, я понимаю. Хорошо, Трей, ты правильно сделал, что не стал скрывать сомнения, я ценю это. Закроем этот вопрос и перейдем к следующему. Я буду отсутствовать около десяти дней, все это время ты будешь занимать мое место, пользоваться моими правами и выполнять мои обязанности. Флетчер поможет тебе, он в курсе всех дел, не думаю, что тебе придется принимать важные решения от моего имени. Но если я ошибаюсь, если какие-то проблемы все же возникнут, действуй решительно и быстро. Когда я вернусь, я спрошу с тебя не только за действия, но и за бездействие.
— Я вернусь, — повторил Хортон. — Я обязательно вернусь, верь мне. И когда я вернусь, я спрошу с тебя три вещи. Во-первых, ты должен внимательно следить за событиями в Фанарейской волости. Людвиг — хороший боец и управитель, но он недостаточно опытен, ему может потребоваться твоя помощь. Зачистка, особенно тотальная, — дело непростое, могут быть осложнения, сам знаешь какие. Я хочу, чтобы каждый третий день ты направлял гонца к Людвигу и реагировал на поступающие сообщения своевременно и адекватно. Все необходимые распоряжения отдаст Флетчер, он же будет сообщать тебе новости, переданные гонцом. Я полагаю, в этих новостях не будет ничего важного, но если твое вмешательство потребуется, ты не должен бездействовать. Это понятно?
— Понятно, мой повелитель.
— Второе. Ты должен ознакомиться с демоном и быть готовым засвидетельствовать, что это действительно демон, призванный из-за пределов вселенной, что он обладает многими необычными талантами, но не обладает магической силой. Возможно, тебе придется свидетельствовать перед лицом герцога.
— Я сделаю это, мой повелитель.
— И последнее. В моем замке живет девица по имени Бригитта, я хочу сделать ее родоначальницей новой породы. Что бы ни случилось, она не должна пострадать. Ты должен следить за ней и оберегать ее от неприятностей, за это я спрошу с тебя со всей строгостью. Даже если я не смогу сделать это лично, с тебя спросит мой представитель. Понятно?
— Не совсем, мой повелитель. Вы допускаете, что…
— Я допускаю все, — резко сказал лорд Хортон. — Когда ты станешь графом, ты тоже поймешь, что в мире нет нереализуемых возможностей. Пути судьбы неисповедимы и причудливы, истинно мудр не тот, кто полагает, будто постиг их целиком и полностью, но тот, кто готов к каждому повороту судьбы, каким бы маловероятным этот поворот ни казался. Я готов встретить конец пути, я всегда готов к этому, а в эти дни — особенно. Запомни эти мои слова и поразмышляй над ними на досуге.
— Хорошо, повелитель, — склонил голову Трей.
— Я сказал все, что хотел. Если ты хочешь что-то спросить, спрашивай.
— У меня нет вопросов, — сказал Трей.
— Тогда отдыхай. Горничная покажет тебе твою комнату. Флетчер, проводи его.
9
За завтраком Бригитту ждал сюрприз — во главе стола сидел барон Трей. Лорд Хортон покинул замок, направляясь со срочным визитом к своему сюзерену, герцогу Хину. Это был очень срочный вызов, граф вышел в путь на рассвете, даже не дождавшись общего завтрака.
Барон Трей был невысок ростом и коренаст, его волосы были черными, лицо — широким, а взгляд — жестким. Он не ответил на приветствие Бригитты, он как будто вообще не заметил ее, и лишь когда она села за стол, он поднял глаза и спросил:
— Ты кто?
— Бригитта, мать незачатого, — ответила Бригитта и пододвинула к себе тарелку.
— Интересно, — сказал лорд Трей. — Повелитель говорил о тебе, но он не говорил, что ты будешь есть за одним столом со мной.
— Я всегда ела за одним столом с лордом Хортоном, — сказала Бригитта, — с того самого дня, когда он выбрал меня в родоначальницы. Если ваше высокоблагородие решит иначе, я, конечно, покину стол вашего высокоблагородия и буду завтракать с другими рабами, но я не уверена, что повелитель одобрит это решение.
— Твой повелитель — я, — жестко заявил барон. — И так будет до тех пор, пока не вернется лорд Хортон. Я повелеваю тебе остаться, твоя красота будет услаждать мое зрение, когда я ем.
Произнося эти слова, он смотрел на Бригитту, и она сразу поняла, что, не будь она матерью незачатого, пришлось бы ей услаждать барону не только зрение, но и осязание. А этого ей не хотелось, барон слишком груб, чтобы близостью с ним можно было наслаждаться. Павел и то симпатичнее, хоть он и не человек, а демон.
— Слушаю и повинуюсь, — произнесла Бригитта, склонив голову, и приступила к еде.
— Я вижу на столе третью тарелку, — сказал барон. — Лорд Хортон делил свою трапезу с кем-то еще, кроме тебя?
— Да, ваше высокоблагородие, — ответила Бригитта.
— Называй меня «повелитель», — перебил ее барон.
Бригитта едва-едва сдержала гримасу отвращения. Этот воитель явно не читал философские книги, в которых написано, что показное высокомерие демонстрирует лишь ничтожность субъекта. Истинно великий человек не нуждается в знаках почтения, истинному повелителю оказывают почет не по приказу, а по внутреннему убеждению. А если тебе кажется, что почтительность окружающих недостаточна, лишь последний дурак станет упрекать их, мудрец будет упрекать лишь самого себя. Лорд Хортон никогда не требовал называть его повелителем, но Бригитта и в мыслях не держала называть его как-то иначе. Потому что он — истинный повелитель.
— Да, повелитель, — сказала Бригитта, стараясь, чтобы ее голос звучал почтительно. — Лорд Хортон делил трапезу с демоном по имени Павел.
— Удивительно, — сказал барон. — Никогда бы не подумал, что наш повелитель настолько
