— Все правильно, — ответил Хортон. — Ты молодец.
Чужая энергия распространялась по душе Хортона, жизненная сила начала проникать в тело. Хортон почувствовал, как оно наполняется силами. Вот и голос снова перестал быть хриплым. Сейчас надо напиться чистой воды, сытно поесть — и, глядишь, к полудню тело восстановится. Хортон прекрасно справился с испытанием, не каждый граф перенесет суточную пробежку так легко, как это удалось Хортону.
— Позвольте спросить, повелитель, — сказал вдруг Людвиг. — Возможно, мой вопрос покажется непристойным, поэтому я заранее приношу… Ну, то есть я имею в виду, если бы мне было позволено…
— Короче, — сказал Хортон. — Спрашивай, что желаешь, и не бойся. Я никогда не причиню тебе зла.
— Я хотел узнать, повелитель, — смущенно проговорил Людвиг. — То, что повелитель говорил у костра… Я понимаю, повелитель ловко обманул демона, но…
Хортон рассмеялся.
— Ты так и не понял, — сказал он. — Я не обманывал демона ни в едином слове, я не говорил ничего, кроме правды. Не нужно лгать без веских причин, чистая правда почти всегда эффективнее.
— Но, повелитель… Неужели вы действительно собираетесь отдать ему Муралийский Острог?
— А почему бы и нет? Если у нас все получится, почему бы не отдать? Я ясно сказал — я претендую на титул герцога. С помощью нашего милого демона я свалю Хина и займу его место, что тут непонятного?
Теперь Людвиг выглядел по-настоящему растерянным.
— Но, повелитель… — сказал он. — Про лорда Хина говорят…
— Про лорда Хина много чего говорят. Но про потрясателя вселенной говорят куда больше.
— Вы как бы намекаете… Но вы так ловко поразили его слепотой…
Хортон улыбнулся.
— Правильно, поразил, — сказал он. — А потом объяснил почему. Талант без опыта — ничто, это правда, но это не вся правда. Есть еще одна сторона таланта, которая может заменить опыт.
— Усердие и трудолюбие? — предположил Людвиг.
— Нет, — покачал головой Хортон. — Эти черты помогают быстрее набраться опыта, но не всегда есть время, чтобы их задействовать. Я говорил о другом — о вере. О вере в талант.
— Я не понимаю, повелитель, — сказал Людвиг. — Допустим, я верю, что у меня есть талант. И что? Если он есть на самом деле, я не то что верю, я знаю, что он у меня есть, а если его нет, а я верю, что он есть…
— Ты думаешь не о том, — сказал Хортон. — Никому нет никакого дела, веришь ли ты в свой талант или нет. Важно то, верит ли в твой талант твой противник. Надеюсь, тебе не нужно напоминать, как строится план боя?
— Нет, но… Но я все равно не понимаю!
— А ты подумай. Вспомни свой бой с Хайроном, мы, кстати, так и не обсудили его. Ты понял, какой был стержневой элемент в плане боя Хайрона?
— Ловушка, — сказал Людвиг. — Территория, непосредственно прилегающая к крыльцу, была заряжена каким-то незнакомым заклинанием. К счастью, я ударил судорогами земли, и ловушка сработала преждевременно и не так, как должна была сработать.
— Вот именно, — кивнул Хортон. — Хайрон придумал план боя, рассчитанный на меня. Проводя зачистку, я не люблю напрягать себя сложными заклинаниями, я наношу простой ментальный удар, а потом подхожу ближе и добиваю. Если бы я не приказал сражаться тебе, а атаковал сам, мы могли проиграть. Покойный Хайрон был отличным воителем, жаль, что он оказался изменником. Интересно, как давно… впрочем, уже неважно. Теперь ты понимаешь, Людвиг, как важно применить правильный план боя? Понимаешь, к каким последствиям может привести ошибка планирования?
На лице Людвига отразилось понимание, пока еще неуверенное и неполное.
— Повелитель желает обмануть герцога, — сказал он. — Герцог подумает, что бой будет вести демон, а на самом деле…
— А на самом деле — как пойдет. Когда граф бросает вызов герцогу, планы простыми не бывают. Подумай об этом, потом поделишься своими соображениями. Ты быстро взрослеешь, Людвиг, но жизнь такова, что придется взрослеть еще быстрее. Тебе придется понять, что сила воителя — не только сила заклинаний, но и хитрость ума. И умение планировать, и еще умение импровизировать, когда все планы пошли прахом. Когда все закончится, мы с тобой обсудим эту операцию во всех подробностях, обсудим все ошибки сторон… Это станет тебе хорошим уроком.
— Благодарю, — сказал Людвиг. — Но, повелитель, я хотел бы задать еще один вопрос. А вы уверены, что, когда все кончится…
Хортон рассмеялся.
— Что все кончится, так или иначе, я уверен, — сказал он. — А вот как оно кончится… Если я ошибаюсь, мы с тобой, конечно, ничего не обсудим, потому что я уйду в перерождение. Но я надеюсь, что все кончится хорошо.
9
Бригитта проснулась оттого, что кто-то тряс ее за плечо.
— Вставай, лежебока! — донесся сверху голос повелителя. — Мужчины хотят жрать. Сходи, сверни шею курице пожирнее.
Бригитта помотала головой, избавляясь от остатков сна. Она чувствовала себя совсем разбитой, она не выспалась, отлежала бок, а в душе творилось что-то совсем неописуемое, она даже не пыталась разобраться в этом.
— Устала, девочка, — произнес лорд Хортон с нежностью.
Бригитта отметила, что голос повелителя утратил болезненную хрипотцу и звучал почти как обычно.
Лорд Хортон обнял ее и прижался к губам долгим поцелуем. Его губы были сухими и обветренными, но из них исходила жизненная сила, которая напитывала исстрадавшееся тело Бригитты и ее замученную душу. Бригитта чувствовала, как усталость отступает, как силы прибавляются…
— Я люблю вас, повелитель, — прошептала она, когда поцелуй закончился.
— Я тоже люблю тебя, девочка, — отозвался лорд и обратился к Людвигу: — Как видишь, то заклинание, что я показывал тебе ночью, можно обратить. Впрочем, этим редко пользуются.
Бригитта пошла к курятнику, на этот раз она не испытывала душевных терзаний, потому что она исполняла приказ повелителя. Не бывает невыполнимых приказов, и уж тем более не бывает приказов, невыполнимых потому, что они унизительны. Если лорд поручает своей любимой рабыне грязное дело, не соответствующее ее статусу, — значит, у лорда есть на то основания. Приказы повелителя не обсуждаются, они выполняются. Вот когда приказ отдает грязный раб, возомнивший себя непонятно кем, — это уже совсем другое дело.
Бригитта вошла в курятник, не обращая внимания ни на грязь на полу, ни на запах в воздухе. Выбрала самую большую курицу, точным движением схватила ее за шею и потащила наружу. Курица задергалась, затряслась, да так, что Бригитта едва удержала ее в руках. Нога курицы больно ударила Бригитту в бедро, Бригитта почувствовала, как потекла кровь. Оказывается, на ноге курицы есть особый палец, он растет не из ступни, а из середины голени, он снабжен острым когтем и похож маленький нож. Этим когтем тварь ударила Бригитту.
— Ах ты мразь! — завопила Бригитта, схватила курицу за шею второй рукой и резко повернула руки в разные стороны.
Птица дернулась так, что вырвалась из рук, упала на землю, дернулась еще раз и затихла. Сзади донесся смех. Бригитта обернулась и увидела, что над ней смеется демон.
— Это петух, — сказал он. — Курица-мужчина. У него очень жесткое мясо, он не годится в пищу, это просто производитель. Странно, что ты с ним справилась, это очень сильная птица. Ого, да у тебя кровь
