толковали после ужина и вдруг словно темный вихрь ворвался. Донья Мати на порог бы ее не пустила, а тут отлучилась куда-то по хозяйству, в ее отсутствие Сулейма и возникла… Донья Мати услышала, как она кричит на Виктора, требуя, чтобы он помогал ей, пока она не устроилась на работу.
Тут донья Матильда, молчаливо наблюдавшая со стороны эту невыносимую сцену, не выдержала.
– А ну марш отсюда! – набросилась она на Сулейму. – Чтобы ноги твоей в моем доме не было!
Глава 46
Лорена начала с больницы. Она явилась туда и очень сожалела, что не застала доктора Сильвию Ребольяр. Медсестра любезно предложила ей позвонить доктору домой, она даст номер. Нет-нет, я знаю ее телефон!..
Еще бы ей не знать!..
Дверь открыла Чана, которая собиралась уходить, и, конечно, не узнала Лорену, сказав ей, что Сильвия сейчас спустится. А-а, вот и она, новоиспеченная сеньора Ривера! Только усилием воли сдержалась взбешенная мстительница, да и то потому, что предвкушала полную и окончательную победу: Альберто дома не было, няня Чана ушла. На это и был расчет!..
– Чем могу быть полезна? – осведомилась Сильвия.
– Я по рекомендации подруги. Только вы, доктор, можете мне помочь. Меня зовут сеньора Чарлок.
– Очень приятно. И что же с вами такое, сеньора Чарлок? Сеньора Чарлок, нервно поглядывая на дверь, перебегая взглядом с одной вещи на другую и словно бы их ощупывая, поведала недоумевающей Сильвии, как много она пережила страшного за последние месяцы.
– У меня сердцебиение, головные боли… Но главное, что я хочу сказать доктору, – произошло это оттого, что муж мне изменил с другой женщиной. Она отняла у меня счастье, отняла жизнь, она чувствует себя хозяйкой в моем доме…
– Дело врача – лечить, – перебила поток слов пациентки Сильвия, – лечить… Сейчас я принесу свою сумку…
И тут Сильвия почувствовала неладное. Ноги у нее стали словно ватные, голова закружилась. Должно было произойти что-то ужасное… вот-вот произойти. Слова незнакомки обжигали ее, причиняли боль. Незнакомка тянула к ней руки, стремилась схватить, не давала подняться за сумкой.
– Разве это справедливо, доктор? – лихорадочно спрашивала она и вдруг перешла на угрожающий шепот и обратилась к Сильвии на «ты». – А знаешь, я бы выгнала ее из дому! Гадину, которая разбила мне жизнь! Неужели ты не узнаешь меня? Плохая же у тебя память, Сильвия! Я – Лорена дель Вильяр! И пришла, чтобы свести с тобой счеты!
Силы совсем было покинули Сильвию, но тут она гордо выпрямилась и посмотрела в глаза женщине, которую старалась и все никак не могла узнать. Она не верила, что перед ней и в самом деле Лорена дель Вильяр.
– Прошу вас, оставьте нас в покое! Ни Альберто, ни я не виноваты… в вашем безумии.
– Я не сошла с ума, как вы все решили. И докажу это! И Альберто как был, так и останется моим мужем, пока я не умру! Запомни!
Мягкая, добросердечная Сильвия не умела защищаться, надеяться она могла только на милосердие и, поверив, что это и впрямь Лорена, воззвала к ее милосердию.
– Если вы все еще любите Альберто, пощадите его. Он привязан ко мне, и мы… мы с ним ждем ребенка…
– Что-о?! А ну, повтори! Ребенка! У них будет ребенок?! Да будь ты проклята, интриганка!
Обезумевшая от ярости Лорена подскочила к Сильвии и обрушила на несчастную град жесточайших ударов. А Сильвия только прикрывала руками свой уже довольно заметный живот и посиневшими губами шептала:
– Нет-нет, только не это! Лорена не слышала ее и кричала:
– Проклятая! Тебя первую я уберу со своего пути! Ты отняла у меня мужа и раскаешься в этом! Но, смотри, если ты скажешь ему обо мне хоть слово, клянусь, в следующий раз я убью вас обоих!..
Сильвия с трудом пробралась к лестнице, что вела на второй этаж, и стала по ней подниматься, но Лорена столкнула ее вниз.
– Получай, что заслужила!
Это были последние слова, которые слышала Сильвия. Она чувствовала, что падает, теряет сознание, и единственной ее мыслью в этот миг была мысль об их с Альберто ребенке…
Когда полчаса спустя Альберто Ривера вошел в дом, он увидел у лестницы неподвижно лежащую Сильвию, она была без сознания и все еще прижимала руки к животу. Альберто, увидев ее в таком состоянии, сам едва не потерял сознание. Он только что виделся с адвокатом Рафаэлем Идальго, и тот обещал ему в кратчайший срок покончить с формальностями, связанными с разводом. Еще он обещал, что через год согласно закону они с Сильвией смогут пожениться, и ребенок получит его имя. Альберто так хотел этого, зная, сколько понапрасну выстрадала Сильвия, терпеливо снося сплетни, как мечтала о замужестве и ребенке! И вот… Что произошло?!
Вернувшаяся с рынка Чана на все расспросы Альберто растерянно твердила, что ничего не знает, что когда она уходила, сеньора осталась с другой сеньорой, ей неизвестной.
– Пациенткой? – продолжал спрашивать Альберто.
А вызванная скорая помощь уже подавала около дома сигналы…
Луис собирался устроить вечеринку по случаю выпуска из университета и пригласил на нее Хосе Игнасио с маленькой графиней, как сразу стал называть Исабель. Хосе Игнасио, по правде сказать, было не до вечеринок, мысли его по-прежнему занимал разлад между матерью и крестным, даже к экзамену не было охоты готовиться. Луис считал это дело поправимым: когда люди любят друг друга, они непременно помирятся. Надо только предоставить им возможность. Придумать что-нибудь неожиданное…
Но что? Что придумать?.. Хосе Игнасио ломал голову, но пока безуспешно. Не с графом же де Аренсо ему советоваться, который явно неравнодушен к Марии…
Но когда Хосе Игнасио увиделся с графом, разговор сразу же коснулся Марии. Граф знал, что Хосе Игнасио не хочет ехать вместе с матерью, и, будто отвечая мыслям молодого Лопеса, сказал:
– Расстояние для любящих сердец не помеха. Если ваша мама и в самом деле не может жить без Виктора, она вернется. Но пока поймите: для нее необходимы перемена места и покой. Здесь, в Мексике, у нее покоя не будет. Вы очень много значите в ее жизни. – Родриго серьезно смотрел на Хосе Игнасио. – Вы сейчас ее единственная поддержка. Она давно мечтала о поездке в Париж, о магазине в Париже. Как было бы хорошо, если бы вы поехали вместе с ней!.. Пусть время и расстояние решат вопрос: будут или не будут вместе ваши родители. Но прошу, если по-настоящему любите – будьте с нею рядом…
Хосе Игнасио ничего не пообещал графу де Аренсо, сказал, что подумает, но остался при своем мнении: бегство – не лучшее средство для решения серьезных проблем.
Ничего не обещала и Мария Лопес адвокату Рафаэлю Идальго, который остался чрезвычайно доволен сообщением Марии, что Виктор больше не будет чинить препятствий разводу. «Карено, видно, и впрямь не в себе, – решил Идальго, – раз думает, что отъезд Марии в Париж был предрешен еще до их свадьбы…» Адвокат был влюблен, а любви не всегда сопутствуют мера и такт. Он тотчас напомнил Марии о своей любви, что казалось ему весьма уместным: он ни в коем случае не вмешивается в ее планы, но просит помнить, что Виктор – не единственный мужчина на земле, и он, Рафаэль Идальго, будет жить надеждой на ее возвращение.
Подобные разговоры были Марии в тягость.
– Извини меня, Рафаэль, – не глядя на Идальго, нехотя проговорила она, – я не знаю, как повернется дальше моя жизнь, и не хочу думать о любви. Не хочу…
Горячий, порывистый Хосе Игнасио не мог сидеть сложа руки, когда рушилось счастье близких ему людей. Он должен восстановить мир в семье и помирить мать с Виктором! Рассуждения графа де Аренсо о целительном времени были ему не по душе.
– Я чту вашего отца, Исабель, и рад их сотрудничеству с мамой, – говорил он маленькой графине, – но согласиться с ним не могу и пойду ва-банк, лишь бы помирить маму и Виктора!
Исабель смотрела на него удивленно и недоумевающе.
Два телефонных разговора, состоявшихся тем же вечером, развеяли бы недоумение Исабель, но знал о них только Хосе Игнасио. Один состоялся между Марией и Романом. Роман сообщил ей, что граф де Аренсо
