Дон Федерико вспомнил, что не раз, вернувшись с работы, заставал жену в обществе сына и, подогретый сообщением Ансельмо, устроил Эстеле скандал. Та, плача, клялась, что невиновна, а дон Федерико твердил свое:
– Я тебе так верил, а ты…
Клементе понял, что пришел его час, и стал ломать комедию: дескать, молодые… как избежать соблазна… это было неизбежно… ты уже старый…
Дон Федерико, оскорбленный в своих лучших чувствах, ненавидя и сына, и жену, выгнал их из дома, сказав няне Чайо: «Оба – Эстела и Клементе – умерли для меня!» И как ни пыталась няня Чайо убедить Федерико в том, что он ошибается, что Эстела – святая душа и никогда не способна солгать или обмануть, все было напрасно…
Когда же Эстела пришла в родительский дом, на нее накинулась Маргарита:
– Тебе и в самом деле надо уехать отсюда, чтобы люди не болтали лишнего.
Жестокость сестры больно ранила Эстелу, и она уже сложила чемоданы, решив никогда не возвратиться на ранчо… Но вмешался Диего, которому Эстела и рассказала все, что произошло с нею.
У Диего не было оснований не верить сестре и он велел ей оставаться дома, а сам отправился к дону Федерико. Но все попытки проникнуть в дом Федерико и объяснить ему истинное положение вещей, ни к чему не привели: он никого к себе не пускал, свое горе переживал один. Тогда, несмотря на просьбы Эстелы, Диего решил разыскать Клементе и силой заставить его рассказать отцу правду. Эстеле же и подумать было страшно о том, что произойдет, если Клементе и Диего встретятся…
Они встретились. Клементе пришел на ранчо Лопесов как ни в чем не бывало и предложил Эстеле ехать с ним в Мехико. К нему вышел Диего, и они набросились друг на друга как два молодых волка. В этой жестокой драке Диего оказался сильнее: Клементе еле унес ноги.
Дон Федерико между тем был совсем плох. «Он медленно угасает», – говорила несчастная няня Чайо.
Клементе же скрывался у своего приятеля Больдемаро и не оставлял намерений овладеть Эстелой во что бы то ни стало. Больдемаро, работавшему на ранчо дона Федерико, стало неловко за то, что он все это время невольно покрывал отнюдь не невинные проделки Клементе. И когда тот во второй раз с решительным видом отправился на ранчо Лопесов, Больдемаро пошел к хозяину и рассказал ему все…
Дон Федерико явился как раз вовремя – Клементе уже тащил упиравшуюся Эстелу к двери.
– Я добьюсь от тебя правды силой, негодяй! – закричал дон Федерико своим громовым голосом.
Сложные, противоречивые чувства владели Маргаритой. За эти последние месяцы она успела привязаться к Клементе, но все оказалось притворством. И то, что случилось, повергло ее в состояние бесконечного уныния. Главное же, она испытывала вину перед сестрой. «Сколько времени должно пройти, – думала бессонными ночами Маргарита, – чтобы добрая душа Эстела простила меня…»
Смирение Виктора тронуло Марию, когда он пришел повидаться с дочкой и попросил разрешения взять на себя все расходы по ее содержанию. Мария не отказала ему в этой просьбе.
Не менее Виктора удивил Марию и Фернандо: он был весьма недоволен, застав Карено в комнате Марии… Вот как, оказывается!.. Даже самый терпимый и деликатный мужчина, каким она всегда считала Торреса, даже он, получив на Марию какие-то права, тут же стал ее ревновать.
Глава 65
Виктор больше не работал в мастерской, и Рита не представляла, кто же теперь станет заниматься всеми бесчисленными делами по восстановлению фабрики. Роман с графом де Аренсо всего явно не потянут, Рейнальдо в командировке, улаживает отношения с поставщиками… Озабоченность Риты передалась Марии, и вдруг пришло неожиданное решение: всеми делами займется сама Мария. Она, правда, еще совсем не разбирается в деле, которым, по словам Риты, руководила когда-то, но научится: не боги горшки обжигают… Желания у нее – хоть отбавляй. Ей будет нелегко, но она должна сама закончить восстановление фабрики. Она начнет все сначала!
– Как прежде, – засмеялась Рита, – когда училась пришивать пуговицы?
– Да, наверное, как прежде, все надо начинать с нуля, – ответила Мария. – Я не намерена более ждать чуда от врачей – сама должна постепенно восстанавливать свое прошлое, чтобы вернулась память.
– Сейчас ты говоришь совсем как та, прежняя Мария, – обрадовалась Рита.
– Да, я стану прежней. Марией Лопес. – Модельером-дизайнером. У меня будет дорошая семья, дочка, которую я буду растить. У меня есть сын и внучка, нуждающиеся в моей поддержке.
С этого дня Мария чуть свет была на ногах и являлась в мастерскую вместе со всеми своими сотрудниками. Роман считал, что с приходом Марии дела пойдут несравненно быстрее. Мария же обнаружила, что не умеет выполнять эскизы, не владеет терминологией.
– Но вкус-то остался, он не зависит от памяти, – ободрял Марию верный граф де Аренсо. – Ты можешь объяснять свои идеи великолепному дизайнеру Эльвире, она сумеет их воссоздать на бумаге. В твое отсутствие Эльвира прекрасно проявила себя: сумела сохранить в новых моделях ту особенность, которая всегда была присуща фирме Марии Лопес.
И Лопесы, и дель Вильяры готовились к свадьбе Хосе Игнасио.
Констанса после перенесенного инфаркта изменила свое отношение к Хосе Игнасио и тоже благословила этот брак.
– Слава Богу, – перекрестилась Рита, когда Мария сообщила ей об этом, – иметь в семье недовольную, брюзжащую старуху – что может быть хуже!
Рита пожаловалась Марии, что в последнее время Роман стал часто задерживаться после работы, неизвестно, где бывает. «Наверное, – невесело пошутила она, – завел себе какую-нибудь блондинку».
В каждой шутке, как известно, есть доля правды. И Мария, уверенная в порядочности своего кузена, все же решила поговорить с ним.
Роман уверил ее, что никогда не изменял своей жене даже в мыслях. А задержки в мастерской объясняются просто: все свободное время Роман теперь проводит с Чучо, к которому привязался всей душой, и любит, словно родного сына.
– Я хочу усыновить его, и как можно скорее. А Рите не говорю, потому что боюсь расстроить ее после первой… неудачной… попытки.
– И зря! Рита хочет иметь ребенка, я знаю, – сказала Мария. – К тому же ты, по-моему, сделал прекрасный выбор.
Возвратившись домой из мастерской, Мария нашла Хосе Игнасио в расстроенных чувствах… Уже был назначен день свадьбы. И не только его, но и Луиса с Насарией – об этом друзья договорились еще в студенческие годы: жениться в один и тот же день. Шутливый договор совсем скоро обещал стать реальностью. Уже шились в мастерской Марии роскошные платья для невест, молодые люди примеряли купленные свадебные костюмы…
Почему же накануне свадьбы сын грустил? Они – сын и мать – сели в гостиной, где имели обыкновение обсуждать свои дела, и Хосе Игнасио сказал, что все эти дни он почему-то вспоминает Лауру. Их счастье с нею было таким коротким… Как могла, Мария советовала, чтобы он старался не думать о печальном, гнал от себя грусть, а Лаура… Лаура, наверное, благославляет его из небесного далека на этот шаг – ведь у Марииты появится мать…
Флоренсия считала, что на свадьбе внука дон Густаво должен быть непременно в новом костюме. Уступив ее желанию, дон Густаво отправился в магазин, где неожиданно столкнулся с… Лореной. При виде отца Лорена опрометью бросилась на улицу, но дон Густаво попросил шофера ехать вслед за ней. Лорена не заметила следовавшей по пятам машины. Когда она вошла к себе в комнату, из уст ее невольно вырвалось:
– И надо же было столкнуться с этим стариком! Как я ненавижу тебя, Густаво дель Вильяр! Как ненавижу Марию Лопес! Я еще не рассчиталась со всеми вами!
Не успела она произнести эти слова, как дверь открылась, и в комнату вошел дон Густаво:
– Я здесь, Лорена! Кончай со мной, что ж ты медлишь?
– На ловца и зверь бежит, папочка! – на ее лице появилась в такая знакомая злая усмешка, от которой по телу старика побежали мурашки, но он, собрав все свое мужество, прошептал:
– Я не боюсь тебя, Лорена! Я пришел тебе сказать, чтобы ты наконец оставила в покое Марию. Ты наделала столько зла, надо раскаяться… Забудь, что есть Мария Лопес… Тебя разыскивает полиция.
