Точка в этом разговоре была аккуратно поставлена генералом так, что подчиненный вышел, неся в себе ощущение умственного превосходства начальника.
Леночка смотрела на себя в зеркало над умывальником и невольно стала разговаривать вслух с любимым мужем. Она говорила совсем не громко и со стороны могло показаться, что женщина просто молится.
— Любимый мой, нежный мой, — спрашивала несчастная Леночка. — Как так могло случиться? Почему я тут одна, а ты неизвестно где и не приходишь забрать меня. Я виновата перед тобой, но я не сделала тебе ничего плохого. Я никогда не хотела причинить тебе горе. Я никогда не предавала тебя и не изменяла тебе. Увидимся ли мы когда-нибудь? Милый мой, светлый мой человек. Помнишь, как ты меня называл? «Человечек-девочка». С тобой я была счастлива. Ты моя нежность и мое плечо. Я благодарю Бога за то, что подарил мне тебя хотя бы на эти три года. Три года счастья.
Лена неслышно плакала. Ей сейчас, нестерпимо хотелось зарыться на груди любимого человека, почувствовать себя укрытой и любимой. Иногда она злилась на Петра Ивановича за недостаток внимания к ней, за вещи положенные не на место. Как теперь это казалось мелко и глупо. Как жалко и невозвратно было потраченное на обиды время.
— Никогда больше я не стану обижаться на тебя, Любимый. — Обещала она. — Только забери меня отсюда. Господи, сделай так, что бы мы опять были вместе. Иначе зачем мне жить? Ради сына, — подсказало что-то из глубины сознания. — У него никого кроме тебя нет. Да, ради сына. Но Данька вырастет, и будет жить своей семьей. А мое счастье? Неужели все кончилось?
В одну из таких, вспомнившихся, мелких ссор, которая вылилась в несколько часов обиженного молчания, между супругами произошел разговор, поменявший в чем-то отношение Леночки к супружеству. Сначала они долго и мучительно пытались объяснить друг другу, кто меньше виноват в произошедшем, а потом Петр Иванович, выбившись из сил сказал:
— Знаешь, Котенок, если просить чего-то у Бога, моя молитва будет звучать так: «Господи, спасибо тебе за то, что моя жена, дети и все близкие люди живы и здоровы. А больше мне просить у тебя нечего. Остальное мы сделаем сами». Надо молиться об этом утром, в обед и вечером.
Теперь, когда нерушимое, казалось счастье под угрозой, она со всей ясностью поняла справедливость слов мужа.
Мысль овладеть пленницей не покидала Николая уже ни днем ни ночью. Теоретически была вероятность, что и женщина хочет этого. В конце концов ведь не известно, что она за человек. Замужем ли, одинокая? Да и какая разница. Сама того не ведая она могла упростить все дело.
Он взял бутылку текилы, спустился к двери подвала и припал к глазку. В комнате никого не было, но в ванной горел свет. Вор отодвинул засов, открыл дверь и поставил на пол завернутую в пакет бутылку. Бессонная ночь давала о себе знать. Он решил прилечь и поспать на своем любимом диване.
Из ванной комнаты было слышно, как звякнул засов на входной двери и через пару секунд дверь захлопнулась. Тюремщик, наверное, осмотрев в глазок пустую комнату, решил не утруждать себя лишними предупреждениями. Елена Викторовна поняла, что посетитель ушел и осторожно приоткрыла дверь. В щель она увидела еще один пакет. Она открыла дверь пошире и выглянула. В комнате никого не было. Продолжая сжимать в правой руке карандаш, Лена прошла по комнате, приблизилась к пакету и медленно раскрыла его. В пакете оказалась бутылка серебряной текилы Legenda del Milagro Silver, объемом 0,75 литра. Она достала из второго пакета, который принесли ранее, пиццу и положила ее на стол. За дверью была тишина. «Свалил, — решила она. — Бутылку нужно сразу убрать». Бутылку с текилой Леночка спрятала под кровать. Затем взяла в руки коробку с пиццей и принялась внимательно ее рассматривать. На боковой поверхности была выведена шариковой ручкой надпись: «Высоков.44». Ура! Вот теперь у нее все есть. И поселок и улица и дом. Про поселок она уже сообщила Петру Ивановичу, осталось как-то передать название улицы и номер дома. С домом все понятно — сорок четыре, а вот название улицы явно было сокращено, и догадаться, как оно выглядит на самом деле, с ходу не получалось.
Она села за стол, оторвала кусочек пиццы и задумчиво стала жевать.
«Сорок четыре, — несколько раз повторила Лена. — Это сорок четыре. Никогда бы не подумала, что мне придется составлять ребусы для любимого человека. Ну, что тут можно придумать? Был бы Петечка со мной, он бы обязательно что-то придумал».
За годы совместной жизни с Петром Ивановичем Лена привыкла, что любые не стандартные вопросы, требующие приложения фантазии, смекалки или эрудиции она легко перекладывала на голову мужа. Это одно из преимуществ, которое получает замужняя женщина. Рутинные, бытовые дела она оставляет себе, а все форс-мажорные задачи всегда берет на себя мужчина. В понимании Елены Викторовны именно в этом и заключалась основная функция мужа, его главная миссия обеспечения семьи. По привычке ей хотелось объяснить проблему любимому и спокойно заниматься привычными делами, зная, что он все решит. Но Петра Ивановича рядом не было и надо было самой принимать решения, от которых могли, возможно, зависеть ее или его жизни. Это походило на ситуацию, которую можно назвать «маленькая женщина пытается сдвинуть с дороги огромный камень». Маленькая женщина отложила пиццу и заплакала. Слезы в эти дни стали для нее единственной возможностью разрядиться. Поплакав какое-то время она, обычно, успокаивалась и начинала думать.
Когда-то, до встречи с Петром Ивановичем, когда она жила только с Данькой, ей приходилось самой принимать решения по любым вопросам. Это было поначалу трудно и непривычно, но постепенно она освоилась с ролью главы семьи и, принимая во внимание советы друзей-мужчин, ответственность брала полностью на себя. Внутренне гордясь своей решимостью, она всегда хотела найти человека, который освободит ее от этой ноши. И вот опять все повторяется. Она опять и мужчина и женщина одновременно. Две несовместимые роли должны были совместиться насильственно, с болью. Эта внутренняя борьба и, приносимые ею страдания, проявлялись через слезы отчаяния, обиды и горя. Однако, Леночка была сильная духом женщина и в пиковых ситуациях, как правило действовала решительно и быстро.
Действительно, сложные логические задачи, требующие анализа, терпения и времени, вызывали у нее уныние. Но мгновенная реакция и безрассудная, порой, отвага делали ее очень опасной для врага. Появившуюся у нее бутылку текилы Елена планировала превратить в грозное оружие с нежным названием «розочка», которое она не задумываясь использует при попытке физического воздействия.
Разглядывая пиццу Елена Викторовна незаметно для себя унеслась мыслями к тому времени, когда она сама готовила пиццу для своей семьи. В течение большей части своей жизни она твердо знала, что готовить она не любит и делает это по необходимости. Каждый раз, когда что-то надо было делать в этом направлении, Ленчик настраивалась по нескольку дней. Почему-то, живя в браке с Петром Ивановичем, она понемногу стала пробовать себя на кулинарном поприще и, с удивлением обнаружила, что получает от готовки удовольствие и, что это совсем нетрудно. Как такая трансформация сознания произошла, Леночка не понимала и, сколько не пыталась, не могла себе этого объяснить. И только сидя в этом вынужденном заключении и, размышляя о своей жизни, ей стало понятно, что перемены произошли не сами собой.
К сожалению, следует признать, Лена в начале брака с Басовым отдавала себе отчет, что не любит своего нынешнего мужа. Скорее она испытывает к нему чувство уважения и благодарности, но это была не любовь. По крайней мере не та любовь, как она ее себе представляла. По-настоящему она любила только своего погибшего мужа. Это была страсть, восхищение, преданность и покорность его воле. Бывший военный, спецназовец, он с самого момента их знакомства представлялся молодой Леночке супергероем. Волевым и смелым, не знающим уныния и растерянности. С ним она чувствовала себя настоящей женщиной. Их жизнь была полна резких поворотов, риска и грандиозных планов. Пожалуй единственное, что не вполне устраивало ее, это ощущение постоянной опасности. Для него опасность была обычным
