бабке его не на что, хотя дочь живет с мужем хорошо и ни в чем не нуждается. Тем более, коляска и кроватка перейдут от старшего ребенка к младшему.
«И все-таки, — продолжал внутренний спор Игорь Савельевич. — Вот я работал-работал. В колхозе работал, собирал картошку и свеклу, на подсобном своем участке работал, выращивал свиней и птицу, по шесть коров держал, а с чем остался? Сбережения мои благодаря реформе пропали в 1991 году, — он подавил головокружение от подступившей слабости. Да было от чего закружиться голове. В 1991 году, в период с 23 по 25 января, со среды по пятницу, прикрываясь выводом из обращения фальшивых денег, председатель правительства Павлов ограбил страну. Президентом СССР в этот момент был Горбачев, который никогда публично не каялся за это преступление перед своим народом. Дело было так: 22 января Горбачевым был подписан Указ об изъятии из обращения 50 и 100 рублевых купюр и обмена их на более мелкие. На человека полагалось обменять по 1000 рублей, а через сбербанк не более 500 рублей. На все отводилось три дня. После поднявшейся паники наступил шок для многих бережливых и рачительных хозяев. Их снова раскулачили. За что боролись на то и напоролись. — За свой труд я собрал восемнадцать тысяч рублей, сдавал коров и свиней государству, сдавал молоко в колхоз. Думал, будут детям дома и машины, а потом раз, и ничего не осталось. Это как это так? Попробуй держать шесть коров».
Он не спился и не удавился. Проматерившись около месяца, подтянул пояс и снова взялся за работу. Нужно было все наживать по новой. И он наживал. Работал еще упорнее и тяжелее. Тем временем в результате приватизации в стране появились миллионеры и миллиардеры, окружавшие себя роскошью на глазах ограбленных людей.
И он, человек родившийся в 1939 году, в самый пик репрессий, переживший ребенком войну, всю жизнь честно работавший на свою Родину, бережливый и рачительный хозяин возненавидел страну в которой ему приходилось доживать остаток дней.
На обочине, привлеченные пожаром, остановились несколько автомобилей. Их пассажиры, жители окрестных деревень, опасливо толпились на проселочной дороге, не приближаясь к очагу. Все ожидали взрыва бензобаков, но взрыва не было. Они понимали, что ничем помочь не смогут, да и не сильно-то хотелось тушить огромный черный джип, который, скорее всего, принадлежал городскому мафиози и пострадал вследствие разборок. То, что внутри могут быть люди, также никого не интересовало. Такой человек сразу себе купит новый джип, еще дороже. А если он там сгорел, то туда ему и дорога. Огонь начинал стихать и один из зевак, пожилой мужчина, осторожно подошел к пожару. Он обнаружил, что за джипом догорает еще одна иномарка. «На эти деньги я смог бы купить, наверное, десять «Жигулей», как у меня, — с ненавистью прикинул он. — Ничего не жалеют, гады. Легко пришло, легко ушло». Он стал обходить слева автомобили и вдруг увидел, как что-то блеснуло в траве. Он наклонился и поднял предмет похожий на часы. «Золотые часы, неплохо, — дед оглянулся и сделал вид, будто что-то выбросил. — Начнут спрашивать потом, что, да почему». Обошел вокруг места происшествия и, незаметно сунув вещицу в карман, вернулся к остальным.
— Там две машины, оказывается, сгорели. Надо милицию вызывать. Есть у кого-нибудь мобильный?
С чувством выполненного гражданского долга Игорь Савельевич сел в свою шестерку и достал из кармана находку. «Это не часы, это брелок. Нет, браслет. Похоже на золото. Конечно золото! Ты их машины видел? — спросил он неизвестно кого. — Лучше бы, конечно, это были часы, но нас, как обычно не спросили. Так, тут что-то написано мелко, не разберешь. Это я сошлифую и подарю Катьке. А что? Хорошая вещь, дорогая, пусть носит, может вспомнит меня, когда помру. Напишу бормашиной «Катеньке с рождением сына». Вот и мне от их богатства кусочек отломился. Будем считать, поделились счастьем». Он включил двигатель и продолжил путешествие в Вязьму.
На часах в кабинете генерала стрелки расположились в одну линию вертикально, когда раздался вызов от секретаря. Валентин Алексеевич нажал кнопку селектора:
— Да?
— Товарищ генерал, вам Ковтун звонит. Соединить?
— Соединяй… Что хотел Виктор Сергеевич в конце трудового дня?
— Пришли первые результаты экспертизы с дачи в Кратове. Есть кое что интересное, даже удивительное. Разрешите зайти доложить?
— Давай.
Как всегда подтянутый и пахнущий дорогой туалетной водой Ковтун постучав, сразу вошел в просторный кабинет руководителя. Тот рукой пригласил его сесть на стул справа от своего кресла.
— Ну, что там?
— Эксперты проанализировали отпечатки пальцев в доме. Оказывается там перебывала куча народу, кое-кто есть в центральной картотеке.
— Кто бы сомневался, что за народ?
— Народ все больше известный. Самое главное, это Лев Черниченко.
— Ого, это серьезно.
— Да, потом, Анатолий Горский, учредитель «БГ Билдинг Ко».
— Ничего себе замес. Кто-то еще?
— Известный вам Лысый. Отпечатки всех троих нашли на кофейных чашках. Судя по всему, они собирались там и что-то обсуждали потому, что больше ни на чем они не наследили. Или чашки кто-то подкинул туда. Разбираемся. Но это еще не все. Есть еще пальчики рецидивиста Перфильева, разыскиваемого по обвинению в убийстве своей сожительницы. Вот его отпечаточки везде. Правда его самого след простыл.
— И это не все?
— С остальным более-менее понятно. Алексей Михайлов найден застреленным с ножом в печени в недрах уличного туалета. Остальные пальчики пока не идентифицированы.
— Давай теперь про удивительное.
— Есть момент, который выбивается из всей картины. В подвале, за закрытой снаружи дверью, найден труп боевика. Данные его пока не выяснены, но вот что удивительно. Он погиб от перелома шейных позвонков. Ему свернули башку, причем так профессионально, как умеют, только специально обученные диверсанты. Никто, кроме Горского, обладающего такими навыками, на этой даче не засветился, да и вообще таких ребят мало и они все наперечет. Похоже на действия Горского, он в прошлом служил в спецназе, был в горячих точках. Непонятно, правда, зачем ему убивать своего человека. Хотя, кто их разберет?
— Или кто-то действовал с третьей стороны.
— Я, честно говоря, уверен в этом, но фактами версия не подтверждается, да и как его искать, этого третьего не представляю. Конечно, это теперь не наше дело, мы свою работу закончили, но интересно, что это за фрукт.
— Согласен. Слушай, Виктор Сергеевич. Ты верно сказал, мы свою работу выполнили, дело передали куда следует. Давай отключайся от него, не ровен час и нам кто-то умелый что-нибудь открутит профессионально. Хорошо? Ты меня понял? Это приказ. А папочки оставь у меня и ступай домой к жене. Привет ей от меня.
— Обязательно передам. Валентин Алексеевич, я собираюсь рапорт писать. Хочу на пенсию.
— Я помню, ты давно уже собираешься. Давай позже поговорим об этом.
Ковтун козырнул и вышел из кабинета. Для него это дело было уже закрыто. Пора опять думать о счастливой пенсии, красках, кистях, холстах и вообще о счастье.
