На седьмой день чужеземец взял Лориду. Взял без сопротивления, — вспыхнувшая страсть была взаимной. В горячем порыве великан пообещал подарить ей весь мир, и Лорида нисколько не усомнилась в том, что он сделает это. И была права…
«Уж ее красота любого удержит, будь он сам император Альжира. Получу в зятья такого молодца!» — уверился старшина.
Но случилось ужасное. Наступило первое утро после окончания посевной. Проснувшись, Лорида не обнаружила любимого. На остывшей половине кровати лежали большой золотой перстень с зеленым камнем и нож с инкрустированной драгоценностями рукояткой. Но что эти сокровища по сравнению с потерей любимого!..
Прошло еще три дня. Три дня страданий. Поняв, что «судьба» не вернется, девушка тайно покинула деревню, уговорив поехать с собой молодого крестьянина Дира, парня, который любил ее с детства. Они отправились в столицу — город Альжир-Магар. За нож, оставленный Гайледо, выручили в городе приличную сумму, купили дом на окраине. Перстень Лорида решила оставить своему будущему ребенку — в память о пропавшем отце.
«Кем бы ты ни родился, пусть станет этот камень твоим талисманом. Пусть хранит тебя от бед и болезней!» — думала будущая мать, глядя на перстень и поглаживая округлившийся живот.
Дир быстро разобрался с хозяйством. Нанял работников и погрузился в дела. В положенный срок на свет появилось дитя. Это был мальчик. Счастливая мать помнила обещание подарить ей весь мир, данное Гайледо в момент зачатия. И она решила, что имя мальчику будет Крум. Так назывался мир, в котором она жила.
Дир относился к Круму как к родному ребенку. Прошли годы, мальчик подрос, и родители решили дать сыну хорошее образование. В школе начали проявляться его необычные способности. За три месяца он изучил все предметы, на постижение которых отводилось по программе семь лет. Причем все эти три месяца Крум шел в ногу с остальными детьми, а потом вдруг выяснилось, что мальчик знает весь курс. На удивленные вопросы учителей он отвечал:
— Меня никто не учил. Я сам все вспомнил!
Пораженным учителям оставалось лишь качать головами. Довольная же мать не могла нарадоваться успехам сына. «Еще бы, от такого отца!» — думала она.
Они не бедствовали, жили уже в центре Альжир-Магара. Дир отлично справлялся с делами, стал солидным горожанином и не был уже похож на простолюдина. Но любви Лориды добиться так и не смог. В глазах же общества Лорида и ее муж считались полноценной парой. Да и сам мальчик не был посвящен в то, что его отец — другой человек, бросивший маму, едва зачав ребенка.
На деле Диру приходилось довольствоваться ласками милой, но нелюбимой служанки. Бывая с ней, он представлял себе супругу, которую любил больше жизни. Лорида же была полна заботой о сыне и воспоминаниями о своем герое Гайледо.
— Мама, — сказал как-то Крум, — мне десять лет, но я больше не хочу ходить в школу.
Они прогуливались по большому и пестрому саду.
— Почему, дитя мое? — В походке и манере общения Лориды появилась грация, присущая женщинам знатных родов. Она стала похожа на настоящую светскую даму.
— Мне там неинтересно. Учителя разбираются в науках меньше, чем я. Им нечему меня учить.
— Крум, любимый мой мальчик, ты не представляешь, как твоя мама гордится тобой и твоими способностями. Но тебе обязательно нужно общаться со своими сверстниками. Скоро ты вырастешь и станешь знатным господином. Вместе с этими мальчиками и девочками ты будешь вершить судьбы этого города. Кроме того, взрослея с другими детьми, ты будешь набираться опыта человеческих отношений.
— Мама, ведь я могу общаться с тобой. И с другими взрослыми. А дети моего возраста такие глупые! С ними мне не о чем говорить.
— По знаниям, сынок, ты даже превосходишь многих взрослых, включая меня. Но по жизненному опыту тебе одиннадцать лет. И глупостей ты совершаешь столько же, сколько твои сверстники. Ну-ка скажи мне, кто прыгал со второго этажа из окна спальни?
Мальчик опустил голову.
— Очень глупо. — Лорида не повысила голос и не сменила интонацию. — Взрослый бы воспользовался лестницей.
— Я просто кое-что хотел проверить. Ночью было чистое небо. Звезды светили так ярко!
— И…
— Я хотел посмотреть…
Крум не договорил. «Ладно, пусть пока считает меня ребенком. Так будет лучше», — подумал он.
— Я тебя не ругаю, но советую впредь быть осторожнее. — Лорида положила ладони ему на плечи. — Вот представь, если бы ты покалечился… Как плохо было бы твоей маме! Или ты думаешь, я не разрешу тебе полюбоваться ночным небом? Да я бы и сама с радостью прогулялась под звездами вместе с тобой!
Лорида улыбнулась. И мальчик улыбнулся в ответ. Хоть мать иногда не понимала его, Крум все же любил ее и готов был простить чрезмерную опеку.
— Мама, почему ты не удивляешься моему дару? — вдруг спросил он.
В ответ было молчание. Мальчик отпрянул от Лориды и увидел, что глаза ее заблестели от влаги.
Вопрос застал Лориду врасплох. Когда сыну было семь, она решила, что пора ему начинать носить камень Гайледо. Она отдала перстень в ювелирную лавку и попросила, чтобы камень из него достали, посадили в оправу и сделали медальон на цепочке. Когда все было готово, Лорида поднесла его сыну в качестве подарка, наказав никогда не снимать.
Крум поймал взгляд женщины, брошенный на талисман, и тут же спросил:
— Дело в нем?
Лорида лишь молча указала ладонью в сторону маленькой резной лавочки у цветочных кустов. Вместе они прошли туда и присели.
Лорида вздохнула:
— Дело не только в твоем обереге, сынок. И даже совсем не в нем. Это твой талисман, оберег от болезней и несчастий. Для любого другого человека он и был бы только талисманом. А тебе, сынок, через этот камень передана сила…
— Он лишь проводник?
— Ты прав, мой умница.
— Мама, а мой отец… он ведь не Дир?
На этот раз женщина уже не удивилась вопросу и только согласно кивнула. Мальчик нашел под кустом сухую палочку и на полоске земли вывел имя — Гайледо. Она опять же кивнула. На глаза ее снова накатились слезы. Она поцеловала Крума в лоб и крепко прижала к себе.
— Мама, вот бы отец к нам вернулся! — сказал мальчик и тоже замолчал.
В древних землях альжирских люди поклонялись богу Дамалакше, приносили в жертву домашний скот и платили десятину Храму. Взамен крестьяне просили богатого урожая, торговцы — успехов в коммерции, молодые — в любви.
Дамалакша, согласно «Книге о Нем», был сожжен на костре неверными, испугавшимися, что придет Царствие Его во всех землях. Освещенные Пламенем Страшного Костра, братья-рониты привнесли Веру в умы альжирцев и стали ее охранителями в империи. Представителем же Бога на Круме и прямым проводником его воли считался верховный жрец по имени Нируб.
Жрец узнал о необычном мальчике, названном именем всего мира. Священник послал в дом господина Дира своего подопечного.
— Добрые дни ожидают нас, — поклонился стоящий у больших красных ворот молодой ронит.
— Добрые дни, — лицо в окошке кивнуло в ответ. — Что привело верного брата, слугу Дамалакши, в
