попросил, чтобы кто-нибудь из бандитов без оружия вошел в дом. Бандиты призвали патруль сдаться, угрожая поджечь дом. Командир патруля стражмистр Новотный подошел к окну и ответил:
— Мы не сдадимся! Будем сражаться!
Тут мимо окна промелькнула фигура, по которой стражмистр Новотный дал очередь из автомата. Так завязался бой патруля из четырех человек с многократно превосходящими силами банды УПА.
После короткой перестрелки снаружи послышался сильный стук по забору. Видимо, кто-то из бандитов подавал сигнал остальным. Потом раздался взрыв гранаты, брошенной через окно в кухню. Бандеровец, кинувший гранату, попытался скрыться. Стражмистр Новотный открыл по бандиту огонь, и тот стал стрелять в ответ. Стражмистр Новотный был тяжело ранен в живот. Падая, он попытался вытащить из кобуры пистолет, поскольку его автомат оказался поврежденным. Прежде чем он успел это сделать, автоматная очередь прошила ему голову и правую сторону тела, так что он сразу же скончался. Автоматная перестрелка продолжалась.
В темноте, дыму и пыли патруль продолжал сражаться. Минут через пять вражеский огонь прекратился. Бандеровцы заметили идущее к воинам подкрепление и тут же скрылись в лесу.
В бою с многократно превосходящими силами противника патрульная четверка проявила настоящий героизм. Как потом выяснилось при допросе пленных, в бою участвовало 35 бандеровцев под командованием самого Бурлака».
Стражмистр Милослав Новотный стал первым из тех воинов, кто погиб накануне полного разгрома банды Бурлака. Но, к сожалению, не последним.
В то утро на календаре стояла дата — 20 августа. Воины роты поручика Новотного поднялись раньше обычного. Причина известна: приказано идти в горы на двухдневную разведку. О том, как она проходила, командир батальона «Клен» в своем донесении докладывал:
«Часть «Клен-3» под командованием поручика Новотного имела задачу достичь в качестве первого рубежа высоту 1146, к которой она и вышла в установленное время. Здесь воины переночевали, а в шесть часов утра на следующий день, 21.8 1947 г., вышли на разведку в направлении Сухи и высоты 1468. Рота двигалась с боевым охранением, впереди следовал четвертый взвод под командованием стражмистра Карела Гладика. Среди высланных в охранение разведчиков находились стражмистр Милослав Клицпера и Рудольф Михл.
Местность, на которой проводилась эта операция, представляла собой крутой склон, поросший густым ельником. В лесу было темно. Сначала разведчики Клицпера и Михл шли рядом, но потом в связи с плохой видимостью и трудностью передвижения были вынуждены пойти друг за другом по узкой тропинке. Первым шел стражмистр Клицпера, в двух шагах следом — стражмистр Михл.
Вдруг впереди раздался выстрел. Стражмистр Михл дал командиру взвода сигнал двигаться быстрее. Затем оба разведчика стали пробираться к тому месту, откуда послышался выстрел, чтобы установить силы противника. Вскоре стражмистр Клицпера остановился и крикнул: «Стой!»
Примерно в пятнадцати шагах впереди разведчиков появилась фигура с автоматом на изготовку. Клицпера и Михл попытались быстро найти укрытие и приготовили оружие к бою. Не успел стражмистр Клицпера укрыться за тонким деревом, как раздался еще один выстрел, а потом автоматная очередь.
Михл дал ответную очередь, но винтовка Клицперы молчала...»
В последующих строках донесения коротко констатировалось, что Милослав Клицпера погиб от автоматной очереди, выпущенной по нему бандитом.
Это было последнее утро в жизни двадцатидвухлетнего стражмистра Милослава Клицперы. Он уже не вернется в лагерь у Барина, не поедет в гости к родителям в Лису-над-Лабой или в Нове-Место-под- Смреком. Его жизнь оборвалась в горах Малой Фатры.
Кроме донесения командира батальона сохранилось еще одно свидетельство о последних минутах Милослава Клицперы. Это письмо, написанное командиром взвода разведчиков родителям Клицперы после завершения операции «Бурлак».
«Дорогие друзья!
Разрешите мне, командиру взвода, в котором служил ваш сын Милослав, написать вам несколько строк и рассказать о последних минутах моего верного, хорошего и надежного товарища.
Во время пребывания в Словакии мы с ним все время находились вместе. Он был моим заместителем. В свободное время мы вообще были неразлучны. И, как это бывает у товарищей, мы поверяли друг другу и личные тайны, советовались и помогали один другому. В большинстве случаев мы ночевали в палатках, поэтому у нас на двоих обычно была одна палатка, которую он называл командирской. Мила легко преодолевал все трудности походов и подавал остальным добрый пример. До последней минуты он был здоров и весел и часто мечтал о том, как будет жить после возвращения из Словакии, что купит на скопленные деньги.
Утром 20 августа 1947 года наша рота покинула оборонительные позиции под Варином и отправилась в горы Малой Фатры на двухдневную разведку. В первый же день мы наткнулись на шайку из семидесяти бандитов, которая после короткой перестрелки отступила в лес. Ночь мы провели под открытым небом на высоте под названием «Копа». Всю ночь из долины, от деревни Красняны, доносились выстрелы. Там бандеровцы несколько раз пытались прорваться через наши оборонительные позиции, но были отбиты и понесли значительные потери.
После холодной промозглой ночи наша рота с шести часов утра продолжала вести разведку. Мой взвод был назначен головным, а Мила добровольно вызвался идти впереди в разведдозоре.
Через несколько минут после выхода мы встретились с бандой, отступавшей после ночного боя у Краснян обратно в горы. В завязавшейся перестрелке погиб и ваш сын Милослав. В него попало несколько пуль из вражеского автомата, и он умер сразу. Это случилось в шесть часов десять минут утра...
В заключение письма разрешите мне выразить вам искреннее соболезнование всех товарищей нашего взвода.
Сучаны, 31 августа 1947 года».
Стражмистр Милослав Клицпера стал одним из воинов, пожертвовавших своей жизнью в борьбе с бандитами, стремившимися прорваться на запад. Но в час, когда он умирал, происходило еще одно событие — стычка солдат КНБ с бандеровцами у Краснян, о чем упоминает в своем письме командир взвода.
В то утро 20 августа 1947 года, когда подразделения части «Клен» ушли на разведку в район Малой Фатры, на оборонительных позициях осталась лишь небольшая часть солдат. Перед ними стояла задача удерживать кольцо окружения, из которого сотня Бурлака не должна была вырваться.
Среди тех, кто остался в обороне, находились стражмистры Паточка и Браборец. Они жалели о том, что позиции взвода назначили охранять именно их. Тем самым их лишили возможности рассчитаться с убийцами. Паточка и Браборец даже немного завидовали своим товарищам.
Но ближайшие же часы показали, что завидовали они совершенно напрасно. Два неразлучных друга, а вместе с ними и стражмистр Франтишек Вондроуш вскоре получат возможность лицом к лицу встретиться с коварным врагом и на деле проявить свою храбрость. Но не все из них останутся в живых после этой стычки с бандой Бурлака. Стражмистр Браборец позже расскажет об этом в протоколе:
«После того как все солдаты нашей части ушли на разведку, я и стражмистры Вондроуш и Паточка остались в палаточном лагере у высоты 456 с задачей охранять этот лагерь. На случай нападения у нас имелся один пулемет и 300 патронов, два автомата с 280 патронами и одна винтовка с 60 патронами. Кроме того, у каждого из нас был личный пистолет с 15 патронами и в общей сложности 35 ручных гранат.
Лагерь был разбит возле горного ручья в котловине, что позволяло нам успешно обороняться.
Наша оборонительная позиция выдвигалась несколько вперед. Вторую линию обороны занимал батальон «Осина», располагавшийся в 250 метрах за нами.
20 августа около 23 часов в расположении батальона «Осина» началась сильная перестрелка,
