сотрясаясь плечами. Ромул выжидал, пока рыдания не перешли в сплошной истерический вой. Встал, подошел к Сабрыкину. Поднял, приобнял за плечи.
— Ладно, Сабрыкин, я верю. Успокойся. Ты человек православный, не станешь лгать перед образом. Работай дальше. У нас впереди много дел. — Усадил партийного лидера на место. Тот шдрагивал худым телом, сморкался в платок, отирал глаза. На седых усах, как дождь на весенних вербах, блестели слезы.
Все общество подавленно молчало, усваивая преподнесенный урок. Виртуоз, привыкший к жестокой педагогике Ромула, отмечал, как разом поникли лилии и пионы, увяли ирисы и золотые шары, сникли садовые колокольчики и астры. Вдруг подумал, что этот многоцветный букет, стоящий в хрустальной вазе в резиденции Ромула, весь, целиком, он может переставить в резиденцию Рема, и они будут источать тот же аромат, радовать другого хозяина своим многоцветьем, поворачивать к источнику света свои изысканные соцветья.
— Прошу вас не принимать близко к сердцу мои резкие упреки. Вы — великолепная команда, которую я создавал в страшные для страны времена, среди терактов и войн, заговоров и внешних угроз. Вы — лучшее, чем располагает Россия. Мы еще подождем год, не больше. Я вернусь в Кремль, и мы запустим Развитие, которое я вам обещал. Мы вырвем Россию из «черной дыры истории» и вознесем ее на небывалую высоту, как это в разное время сделали Петр и Сталин. Вам уготована роль сталинских наркомов и маршалов, руководителей промышленности и идеологии. Мы вздернем Россию на дыбы, поведем ее путем огненных пятилеток. У нас будет самая лучшая в мире наука, самая современная промышленность, самая могучая армия. Вы оставите свой след в истории, и о вас не забудут, как о сотнях бесцветных, бездарных чиновников, которые, как тени, приходят в министерства и ведомства и исчезают, как блеклый дым. Я подарю вам величие, открою для вас историческое творчество.
Он воодушевленно вещал, стремясь передать им заряд своей молнии, зажечь в их глазах огонь небывалой мечты, вовлечь в свою неистовую стихию. Они испуганно слушали. Виртуоз видел их затравленные лица, опущенные долу глаза. Им не хотелось разделить долю сталинских наркомов, работавших по двадцать часов в сутки. Не хотелось страхов, когда в дни испытаний самолетов и танков, в случае неудач, их ожидал расстрел. Не хотелось казенных дач и скудных пайков, несравнимых с их нынешними загородными дворцами, роскошными приемами, увеселительными поездками в Ниццу.
Ромул не замечал их тусклых взглядов и сутулых плеч:
— Друзья, теперь же прошу сосредоточиться и выслушать сообщение нашего несравненного Иллариона Васильевича Булаева, для чего, собственно, я и пригласил вас к себе, оторвав от насущных дел. Прошу, мой дорогой друг — Ромул стушевался и как бы исчез, предоставив открывшееся пространство Виртуозу.
— Каждый из нас на своем посту, — начал вкрадчиво Виртуоз, — сообразно с принятой на себя добровольной ролью, способствует поддержанию образа Духовного Лидера России. Что, как напомнил нам Виктор Викторович, является важнейшим условием нашей политической и социальной стабильности. Поддержание этого образа предполагает непрерывное его расширение. Ибо по законам квантового сознания стабильность есть преодоление этой стабильности в движении, а сохранение незыблемости и неизменности формы есть постоянное ее расширение. Таким образом, статус Духовного Лидера России расширяется до статуса Духовного Лидера Русского Мира…
Предмет, который он взялся излагать, был не прост для понимания собравшихся за столом деятелей. Требовал от них не только эрудиции, но и мистического опыта, которым далеко не все обладали. Поэтому Виртуоз прибегнул к испытанной практике внушения. Вкладывал мысль непосредственно в сознание слушателя, где она превращалась в компактный геометрический образ.
— Этой осенью, в сентябре, мы намерены провести в Москве, ни Красной площади, Мистерию собирания Русского Мира. Министерству иностранных дел, через свои консульские отделы, надлежит связаться с русскими и русскоязычными общинами, прожинающими в различных странах. Выбрать в этих странах места, так или иначе связанные с русской жизнью. Забрать из этих мест горсти земли. Привезти в Москву и ссыпать эти священные горсти к основанию кремлевской стены, левее от Спасской башни, напротив Василия Блаженного, который, как известно, является образом Русского Рая. Потомки дворянских родов и наследники Белой армии, мученики Второй мировой и пилигримы «третьей волны», братья Крыма, Северного Казахстана, Прибалтики. Пусть к кремлевской стене ляжет земля Порт-Артура и русского Сиднея. Горсти с кладбища Сен-Женевьев-де-Буа и от русских святынь в Палестине. Земля из Павлодара и Ермака, возведенных русскими строителями в казахстанской степи, и от церкви «четырех адмиралов» в Севастополе. Здесь будут частички почвы от Рейхстага и Сен-Готарда, с Шипки и Корфу, из Тбилиси и Минска. Везде, где пролилась русская слеза или русская кровь, где ступала нога русского воина или исследователя. Люди съедутся к Кремлю и бросят мистические горсти к священной кремлевской стене, символически восстанавливая имперскую силу России…
Свои слова Виртуоз обращал к министру иностранных дел Валериеву, для чего уподобил их туго свернутой спирали. Внедрил в наморщенный лоб министра. По другую сторону лобной кости спираль распрямилась, впечатав в сознание дипломата смысл произнесенных слов.
— Вам, Владыко, поручается культовая часть торжества.— Виртуоз заготовил тираду, которую отождествил с пульсирующей синусоидой, намереваясь внедрить ее в догматическое сознание митрополита Арсения. — Вслед за обрядом землеприношения над Красной площадью появляются четыре сияющих дирижабля, выполненных из легчайших сплавов. Под ними подвешены молельни в виде православного храма, мусульманской мечети, еврейской синагоги и буддийской пагоды, прозрачные, из хрустального стекла. Пока дирижабли проплывают над площадью, в них батюшки и раввины, муллы и бонзы совершают молебен, символизирующий имперскую веротерпимость России…
Митрополит Арсений, не понимая, как ему обеспечить появление в московском небе еврейской синагоги и буддийской пагоды, недоуменно шевелил бровями и разглаживал на груди благоухающую духами бороду. Виртуоз вонзил ему в левый висок синусоиду, продернул, как трепещущую золотую нить, и она заиграла, словно молитвенный всплеск из «Достойно есть» Дмитрия Бортнянского.
— Министерству обороны поручается провести военный парад, выставив на него все образцы новейшей техники, пусть даже совершенно секретные, в единичных экземплярах. Надеемся увидеть танк Т- 95, ракету «Порыв», бэтээры и боевые машины пехоты третьего поколения, разведывательно-ударные комплексы, антиракеты российской ПРО, спутники-убийцы, платформы с боевыми космическими лазерами и электромагнитными пушками, геофизическое оружие, способное согнуть земную ось и вызвать у берегов США волну высотой в 120 метров. Пусть пролетят над Красной площадью эскадрильи беспилотных разведчиков, беспилотные штурмовики и истребители и беспилотные бомбардировщики-невидимки. Последние, конечно, должны быть видны для обозрения публики. Большое впечатление должна произвести стратегическая подводная лодка нового проекта «Царь Николай». Для ее транспортировки через Красную площадь следует на время передвинуть Иверскую часовню и снести скульптурки зверьков работы Церетели, заполонившие Манежную площадь. Скульптурки не уничтожать, а расставить по периметру Третьего кольца, чтобы ими любовались застрявшие в пробках водители…
Министр обороны Курнаков надул лоб, в котором, словно пузырь, скопилось непонимание, — каким образом доставить гигантскую лодку с завода в Северодвинске и провезти ее по Красной площади. Чувствуя предынсультное напряжение министра. Виртуоз начертал на его невысоком лбу окружность, словно наложил тавро, добившись от министра ясного видения проблемы.
— Вам, сударыня, с вашим непревзойденным организационным опытом, полученным во времена комсомола, поручается театрализованное действо. — Королькова, польщенная комплиментом, порозовела, отчего на ее жемчужном лице проступило множество тончайших шрамов, оставленных пластическими хирургами. — На Красной площади должна появиться процессия пляшущих, танцующих и поющих людей. В национальных костюмах, с национальными инструментами, все народы Советского Союза. Узбеки и казахи, грузины и армяне, эстонцы и литовцы, белорусы и украинцы. Как если бы страна не распалась и имперский союз народов продолжал существовать. Мало того, к ним примкнут представители Африки и Латинской Америки, баски, каталонцы, ирландцы, шотландцы. Русский мир принимает в себя вселенское человечество, и Духовный Лидер Русского Мира приветствует эту мировую империю…
Королькова быстро записывала в блокнот золотым карандашиком. Виртуоз, не сомневаясь в ее понятливости и исполнительности, на всякий случай начертал на ее щеке аккуратный ромбик, словно
