Баранкину, все двинулись по второму кругу. Елена Баранкина, прижимая к себе косматого Забурелова, произнесла:
— Вам, ребята, далеко до французов. Берите не числом, а уменьем.
Стрижайло был уязвлен этим злым замечанием. Больше не лепил из разомлевшей Елены Баранкиной пластилиновых фигурок, а свирепо трахал, — не только ее, но вместе с ней компартию в целом, праздничные шествия, митинги, партсобрания, членские взносы, агитационные брошюры, газету «Советская Россия», партийные списки, партийную «тройку», семинары секретарей райкомов, программу партии, думскую фракцию коммунистов, а также календарик Дышлова, где тот со своим жизнерадостным лицом снеговика поздравлял соотечественников с Новым годом. Все это придало его заключительному рывку такую ярость и силу, что самолет соскочил с автопилота и взял курс на Китай. Летчик ручным управлением с трудом вернул машину на прежний маршрут. «Фалькон» пролетал над староверческой заимкой. Последний из староверов, убежавший от греховного мира и ожидающий в тайге «конец света», увидел, как в небе несется раскаленная крылатая колесница, в ней Блудница Вавилонская, окруженная четырьмя апокалиптическими зверями, предается разврату. Старовер перекрестился и лег в домовину, ожидая явление Антихриста.
В аэропорту Красноярска, под утренней сибирской зарей, москвичей встречали местные коммунисты и функционеры новоявленной большевистской партии. Молодые учительницы русского языка и литературы, аспирантки, специалистки по лингвистике и филологии. Все держали в руках труд вождя по вопросам языкознания. Большинство уже сменили свои девичьи фамилии на гордую фамилию «Сталин». Среди встречавших находились Маша Сталин, Катя Сталин, Сара Сталин и Фатима Сталин, а так же представительницы многих регионов страны, получивших свое новое имя, как если бы вышли замуж за генералиссимуса. Предстоящий учредительный съезд и был помолвкой, венчанием, бракосочетанием, где связанные священными узами партийцы становились членами единой семьи, единой церкви, единой сакральной организации, исповедующей культ большевистского пророка. Партия «Сталин», будучи едва образованной, должна была приобрести моментальное развитие, вызвать сенсацию, вобрать в свои ряды миллионы чающих возрождения СССР, не только в России, но и за границей, особенно в странах «третьего мира». Обилие в партии молодых и прелестных женщин делало ее привлекательной, рождало сходство с весталками, хранящими священный огонь большевизма.
Семиженов обходил строй встречающих девушек, деловито и сдержанно осведомляясь о приготовлениях.
— Банкет подготовили? — спросил он у Маши Сталин.
— На тысячу персон, — был ответ.
— Войска к параду готовы? — поинтересовался он у Кати Сталин.
— Участвует Сибирский военный округ, Шестая воздушная армия и корабли Енисейской флотилии.
— Рабочие коллективы готовы выйти на демонстрацию? — допытывался он у Сары Сталин.
— Не только рабочие, но и пионеры и физкультурники. Транспаранты и флаги изготовлены в необходимых количествах.
— В каком состоянии находится тело вождя? — спросил он у Фатимы Сталин.
— Режим сохранения нормальный. Температура тела минус шесть градусов. Содержание в тканях бальзамов и смол шестьдесят процентов. Рост ногтей и волос остановлен. На шумы, включая революционные песни и поэмы о Сталине, не реагирует.
— Хорошо, — удовлетворенно заметил Семиженов, проходя вдоль девичьих рядов, кое-кого похлопывая по румяным щечкам.
Кортежем, с патрульной машиной автоинспекции, не заезжая в Красноярск, по окружной дороге, сразу отправились к месту проведения съезда. Енисей, сжатый гранитными скалами, мощно катил свои стальные, с синими воронками и водоворотами воды. На скалах зеленела тайга. Они миновали шлагбаум с автоматчиками, покатили по бетонной дороге в скалах, пока ни достигли секретного объекта, — подземного, укрытого в скалах завода, построенного по чертежам вождя, где действовали реакторы по производству урана и боевого плутония, тянулись конвейеры, на которых роботы лепили боеголовки для межконтинентальных ракет.
Директор завода, скрытый коммунист-сталинец, встретил их у входа в громадный, ведущий в гору туннель.
— В пятьдесят шестом году мы тайно приняли на хранение тело вождя, укрывая его от агентуры Хрущева. Верили, что наступит день, когда Иосиф Виссарионович встанет из гроба и наведет в стране долгожданный порядок. Приветствуем вас, товарищи, на нашем комбинате, который всем коллективом вступает в партию «Сталин». Когда вы начнете формировать «боевое крыло», мы готовы вооружить его боеголовками, ранцевыми боеприпасами и ракетами средней дальности.
Из глубины горы, по рельсам, выкатил электропоезд, точно такой же, как в московском метро, хромированный, сияющий. Все погрузились в вагон, который помчался вглубь гранитных скал, под землю, в гигантском туннеле, чьи своды позволяли утянуть под землю колокольню «Ивана Великого». Стрижайло, еще в Москве осведомленный о месте проведения учредительного съезда, сам активный участник мероприятия, был поражен циклопическим подземным сооружением, куда укрылись с земли великаны сталинской эры.
Поезд мчался в кромешной мгле и вдруг выносился на освещенные станции, точь-в-точь, как те, что поражали когда-то москвичей и гостей столицы своими мозаиками, майоликами, красочными витражами и фресками, на которых было отражено великое время. Стрижайло видел знакомых партизан, моряков, пехотинцев. Летящие самолеты, плывущие корабли, победоносные знамена, боевые эмблемы. На некоторых станциях поезд замедлял ход, и директор делал некоторые пояснения.
— Здесь работают реакторы, запущенные академиком Курчатовым, вырабатывающие атомную взрывчатку для Четвертой и Пятой мировых войн. Недавно к нам приезжал внук академика, писатель Курчаткин, который был поражен деяниями своего деда.
Действительно, было чему удивляться. Все пространство, где работали секретные установки, было выполнено в виде павильонов ВДНХ, — колоннады, фронтоны, пагоды, мусульманские аркады. Сами реакторы помещались в центре фонтанов, где стояли золоченые девы в костюмах народов СССР, высились фаллические початки кукурузы, снопы пшеницы, фантастические клубни и злаки. Их размер объяснялся тем, что они мутировали под воздействием радиации, достигая исполинских форм. Особенно поражал сноп ветвистой пшеницы, выведенный академиком Лысенко, содержащий в себе столько зерна, сколько производила вся Кубань.
Следующая станция напоминала платформу «Кропоткинская», — уходящие ввысь туманно-белые, словно лепестки лотоса, своды, мерное движение эскалаторов, вдоль которых стояли роботы с искусственными руками и чуткими пальцами, поворачивая в разные стороны оптические трубки и индикаторы. Их ловкие стальные фаланги лепили из серебристого порошка боеголовки, которые обретали форму человеческих голов и бюстов.
— Этот порошок — обогащенный уран и плутоний. В электронное управление роботов введена программа скульптора Клыкова, по эскизам которого роботы изготовляют головы президентов и премьеров тех стран, по которым может быть нанесен ядерный удар.
Стрижайло вглядывался в текущие по конвейеру бюсты, угадывая в них головы Президента США Джорджа Буша, Премьера Великобритании Тони Блэра, Президента Франции Жака Ширака, Премьера Италии Сильвио Берлускони. К своему великому удивлению вдруг увидел тонконосую, с узкой переносицей и характерными выпученными глазками, голову Президента Ва-Ва. Вся «девятка» плыла по конвейеру, готовая превратится в гигантские атомные взрывы, каждый из которых повторял головы незадачливых правителей мира. Появление среди них Президента Ва-Ва говорило о том, что в стране и ее военно-промышленном комплексе существуют силы, отождествляющие Президента Ва-Ва с врагами государства. Наводило на мысль, что не все в стране контролируется Администрацией. Есть и другой, сокровенный центр власти, быть может, в кругах ФСБ.
Это открытие породило у Стрижайло тревогу. Как если бы в его безукоризненно продуманный и блестяще исполняемый проект была внесена загадочная поправка. Заложен неучтенный компонент,
