незаметно, почти безгласно проходят события, на которые не обращают внимание.
На «Севмаше» спущен на воду «Юрий Долгорукий» – стратегическая русская лодка, усиливающая мощь Северного флота. Вошел в арктические широты новый русский ледокол с атомной топкой. Достраивается гигантская, как пирамида Хеопса, плавучая платформа для разработки газового месторождения у Новой Земли. Закладываются десятки плавучих атомных станций для работы в полярных широтах. Вновь на дрейфующей станции «Северный полюс» развевается флаг страны. Готовится к реализации программа «Северный морской путь», оживляющая стратегическую трассу в русских ледовых морях.
Россия возвращается в Арктику. После катастрофы 91-го года, когда страна потеряла громадные южные территории: утратила украинские черноземы и казахстанскую целину, газ Устюрта и уран Аркалыка, здравницы Грузии и нефть Апшерона, – русские вновь становятся северным народом. Прижимаются к Полярному кругу. Ищут в Арктике ресурсы для существования и развития. «Северное сознание» становится формой национального самочувствия, определяет жизненный уклад и коллективную этику, суровый стоицизм и романтику странников и землепроходцев. Это сознание обращено в грядущее, является футурологическим, планирует русскую жизнь на век вперед. Оно является авангардным, ибо только авангардные технологии и методики позволят жить и добывать ресурсы в нечеловеческих условиях Севера. Оно является мессианским, ибо только русским вменена миссия освоения этих кромешных территорий, этих вечных льдов и вечных ночей, где умирают даже бактерии.
Подводные поселения на дне океана – под стать космическим городам на Марсе. Плавучие платформы среди ледовых бурь и торосов, способные бурить океанское дно, перебрасывать газ по подводным газопроводам. Новые виды транспорта – струны, натянутые над тундрой, по которым мчатся контейнеры с грузами. Гигантские дирижабли, переносящие по небу сжиженный газ. Подводные лодки, перевозящие подо льдами драгоценные руды. Военные системы, обороняющие арктическую зону, изобилующую ископаемыми. Ядерный полигон на Новой Земле, компенсирующий потерю Семипалатинска. Космодром в Плесецке, без которого невозможна русская экспансия в Космос. Контроль над Северным полюсом – таинственной маткой планеты, где она соединяется с Космосом незримой пуповиной, озаряется вспышками полярных радуг, жадно глотает прану Мироздания. Все это требует волшебных технологий, авангардной индустрии, небывалого уклада, в котором реализуются лучшие черты народа, – воля, отвага, братское единение, мечта о грядущем чуде. Недаром русский рай находится в заполярных пространствах, в Беловодье, в тундрах Мангазеи, где негаснущий день, млечное море, божественные цветы и птицы, золотые и алые в низком полярном солнце, как души летящих праведников.
Советский Союз упорно и мощно строил полярную цивилизацию – «папанинцы», спасение «челюскинцев», перелет Чкалова через Северный полюс. К семидесятым годам минувшего века северная кромка страны была усеяна навигационными станциями, арктическими поселениями, портами, большими и малыми городами. Военная и гражданская техносферы вовлекали миллионы талантливых и отважных людей, создавая самый северный в мире ареал расселения. Параллельно с технократами – инженерами, военными, мореходами возникла уникальная северная литература. Федор Абрамов, Василий Белов, Виталий Маслов, Владимир Личутин. Северный дух, неповторимая этика, чувство гармонии, «лада» – эта культура сливалась с технократической составляющей Севера, одухотворяла ее, сулила рождение небывалой русской цивилизации. Процесс был жестоко оборван в 91-м, обе ветви стали хиреть, умирать.
Сегодня мы наблюдаем возрождение Севера. Экспансию ведут крупные государственные и частные корпорации. Миллиардные вложения. Смелые проекты. Уникальные технологии. Но нет того, что именуется «гуманитарной составляющей». Там еще нет писателя, который бы изумился зрелищами новых заводов, кораблей, буровых установок, обнаружил среди них своих новых героев. Нет художника, чья кисть восхитилась, нанося на холст спектральные всплески, помещая среди девственной белизны фантастические сооружения. Нет философа, который бы сформулировал «северное миросознание» русских, объяснил ХХI век как эру «русской альтернативы», заблудившейся в тупиках мировой истории, в которой Россия обрела свой северный вектор, строит державу Полярной звезды – Вифлеемской звезды русского возрождения.
Только художник, писатель, философ смогут объяснить усилия корпораций как «Общее дело» страны. Сделать соучастником «северного марша» каждого русского, истосковавшегося по Большой Работе, по Большому Проекту, по Большой Идее. И тогда смехотворными покажутся эстрадные проказы Жириновского, бракоразводные процессы поп-звезды, шахматно-политические гамбиты Каспарова. Народ ощутит свою целостность, идентичность, добывая в непомерных трудах, в историческом творчестве долгожданную «национальную идею».
Четвертое ноября: «Слава России!»
Тысячи русских людей корчатся на больничных койках, желтые, как лимонные корки, с изъеденной печенью, калеки навек. Паленая водка направляется в самые глубинные русские провинции, сжигает «русский корень», «зачищает» от «коренного народа» заповедные русские земли. Превращает их в «земли выжженные». В составе водки обнаружены особые яды, отсутствующие в техническом спирте. Совершен террористический акт, сравнимый с Бесланом, когда мобильные установки террористов – неопознанные грузовики – влетают в населенные пункты, сбывают яд и бесследно исчезают, оставляя отравленное население. «Этнический терроризм» направлен на добивание русского народа, беззащитного, обессиленного.
На этом фоне проходит празднование 4 ноября. Русский праздник, «Русский марш», когда националисты готовы пройти по Москве, демонстрируя русский протест. Праздник, которого с ужасом ждет московская власть. Марш, который правозащитники заранее нарекли «фашистским». Шествие, к которому угрюмо готовится миллионная азербайджанская диаспора.
Поразительна идеологическая беспомощность нынешней власти. Тупо борясь с коммунистами, она отменила интернациональный «красный» праздник 7 ноября, абсолютно безвредный, декоративный, ставший для Москвы такой же забавой, как и лужковский «День города», когда законопослушная колонна под красными флагами, с портретами Ленина и Сталина, с революционными и советскими песнями мирно проходит свои смиренные два километра с Зюгановым во главе. Эту колонну с удовольствием фотографируют приезжие буржуи, туристы, любители экзотики, после чего манифестанты расходятся по домам пить чай.
Вместо этого власть учредила праздник 4 ноября – день освобождения Москвы от поляков. И новые, молодые манифестанты выходят на улицы «освобождать Москву от поляков», чье место теперь занимают азербайджанцы и другие кавказцы. Этот «антибакинский, антирыночный марш» благословлен свыше, узаконен самим государством. Президент Путин, недавно повторив основные требования «Движения против нелегальной иммиграции», освятил этот «марш» своим именем. Манифестанты пойдут по Москве под государственными флагами, с портретами Президента. Будет дико наблюдать, как ОМОН набросится на процессию, станет топтать трехцветный российский флаг, дубасить портреты Президента, ломать кости носителям государственной символики.
Повторяется шествие 9 января 1905 года, когда царские солдаты стреляли в иконы и портреты Государя, обрекая монархию и Церковь на скорое испепеление. «День освобождения Москвы от поляков» грозит превратиться в «День русских мучеников». Так бездарная и ошибочная игра в идеологию приводит к путанице смыслов, к кровопролитию, к крушению хрупкой государственности, которую сметет умело взорванная идеологическая бомба. Если в ожидаемые беспорядки вмешаются национал-радикалы с фашистской символикой, подразделения «Наших» с антифашистскими лозунгами, а также на улицы выйдет многотысячная диаспора азербайджанцев, у которых есть своя тайная организация, боевая структура, бутылки с зажигательной смесью, то московские праздники полыхнут почище парижских пожаров. И в огне катастрофы сгорит драгоценный, накопленный по каплям запас русской пассионарности и «русского смысла».
Вся эта идеологическая свистопляска, чреватая кровавой бойней и крушением страны, находит свое разрешение в имперской идеологии. В философии Пятой Империи, где «русский фактор» становится главным носителем «государственного смысла», двигателем Развития, охранителем пространств. Собирателем отпавших земель, ревнителем культуры и веры, силы и красоты, процветания и благодати. Русские снова ощутят себя имперским народом. Будут требовать для себя не торговых мест на рынках, а строительства десятков атомных станций, экспансии в Космос, развития сверхсовременных технологий, открытия университетов и научных центров. Сотворения сильного, централизованного государства, которое имперской волей развернет уплывающие из России несметные богатства, направит их на русское возрождение. Эта
