совсем не на это».
«На то, что кто-нибудь из оставшихся братьев сумеет со мной расправиться… Вряд ли. Ты самый сильный форвард… после меня, конечно… Так вот скажи, самый сильный форвард: можно ли меня победить?»
«Демона – нельзя, наверно. А Федора Полушина… все знали, что он полутруп. Что же случилось с нашим братом Федей? Почему ты стал Демоном?»
«Это все Серж придумал. «Демон»!.. Пил бы он поменьше – глядишь, и из него вышел бы толк. А случилось-то… Случилось, да. Но это настолько просто, что ты и не догадаешься».
«И не собираюсь. Ты мне не интересен… Демон».
Будь Полушин рядом, Тиль от него отвернулся бы, но Полушин был внутри, поэтому он поднял голову. Демоны – они не в небе.
– Ты старше! – внезапно осенило Тиля. – Ты просто старше, вот и все. Значит… форвертс прогрессирует?! С возрастом он усиливается? Да, Альберт меня спрашивал… Он так и сказал: «твой форвертс прогрессирует».
«Альберт?.. Вот, Тили, очень правильное слово: «прогрессирует». Как болезнь. Форвертс и есть болезнь. Неужели Альберт это понимал? Может, надо было на него ставку делать? Хотя… Он слабый, наш Советник. Слишком долго ждать».
«Ты… прогрессировал постепенно, или это был скачок?»
«Скачок. Возможно – первый и последний, возможно – будут и еще…»
В голосе прозвучало что-то новое, Тиль это услышал сразу. Кажется… Полушин сожалел.
«В этом действительно мало радости… А началось с обыкновенной бытовой травмы. Сломался нож в кухонном комбайне, и я его стал разбирать. Он был бракованный, но я этого не увидел, потому что накануне принял транквилизаторы… я с таблеток не слезал, это ни для кого не секрет. И еще я не отключил комбайн от сети – запамятовал… В общем, меня тряхануло. Подумаешь – током ударило… Ничего страшного, но я… сразу начал видеть дальше. Гораздо дальше. А вскоре обнаружил, что форвертс этим уже не исчерпывается. Мои способности стали шире, и настолько, что я… Я их испугался. Испугался самого себя. В доме всегда были запасы гипнотиморола. Я проглотил огромную дозу…»
Что было потом, Тиль уже знал.
«Правильно: дар стал еще сильнее».
– Когда это произошло?
«Два года назад, в августе».
– Да… Было бы странно, если бы не совпало.
Машину подбросило, и браслеты врезались в кожу. Зашипев, Тиль погладил руку…
И наткнулся на чьи-то пальцы.
– Ты ошибаешься!
Элен упорно тащила его к двери.
Тиль осоловело покрутил головой. Посетители «Поросячьего визга» в панике покидали бильярдную. Те, кого блондин успел загнать на крышу, спускались обратно. Спасения наверху не было, а был один лишь вертолет и стрелок, ожидающий Хагена.
Сам блондин с простреленным горлом лежал возле открытой створки. Сбегая по служебной лестнице, люди натыкались на тело и цепенели.
– Ты ошибаешься, – повторила Элен. – Никто не будет тебя резать, ты нужен им не для этого.
– Подожди…
– Мы не можем ждать! Залп… Ты же видишь его! У нас не осталось времени!
Элен дернула Тиля за рукав, и он…
Врезался во что-то спиной. Он попробовал выпрямиться, но цепь напомнила, что мера его свободы невелика.
Тиль осмотрелся: квадратная камера, повсюду серый пластик, в потолке – решетка вентиляции…
«Гипнотиморол – не наркотик, Тили, а то, что ты видел, – не галлюцинация. Как ты можешь оценить то место? Что ты о нем думаешь?»
«Никак не могу, ничего не думаю. Не нужно было жрать столько транков… А!.. Какая мне разница?»
– Ну что ты стоишь?! – Элен затушила сигарету о край стола и перешагнула через блондина. – На крышу! Быстро!! У Альберта восемь ракет, и… у него нет выхода. И у меня! И у тебя тоже!!
Тиль медленно нагнулся и поднял бильярдный шар. Твердый, увесистый, теплый… Настоящий.
– Бра-ат!!
– Сейчас, сейчас. Не волнуйся…
«Федор?..»
«Что скажешь, Тили? Неужели это – галлюцинация?»
«Продолжение варианта… того варианта, который мы прошли… и бросили как тупиковый. У него не может быть продолжения, Федор. Мы не поехали в тот ресторан. Там никого нет – ни меня, ни Элен, ни Альберта».
Чтобы убедиться, Тиль похлопал по мягкому полу. Цепь зазвенела и змейкой улеглась вокруг ладони.
«Но я не понимаю, Федор… Тот вариант… я не в состоянии отличить его от действительности».
