13. «Сядешь в кресла, полон лени…»
Сядешь в кресла, полон лени.
Встану рядом на колени,
Без дальнейших повелений.
С сонных кресел свесишь руку.
Подыму ее без звука,
С перстеньком китайским — руку.
Перстенек начищен мелом.
— Счастлив ты? — Мне нету дела!
Так любовь моя велела.
5 декабря 1918
14. «Ваш нежный рот — сплошное целованье…»
Ваш нежный рот — сплошное целованье…
— И это все, и я совсем как нищий.
Кто я теперь? — Единая? — Нет, тыща!
Завоеватель? — Нет, завоеванье!
Любовь ли это — или любованье,
Пера причуда — иль первопричина,
Томленье ли по ангельскому чину —
Иль чуточку притворства — по призванью…
— Души печаль, очей очарованье,
Пера ли росчерк — ах! — не все равно ли,
Как назовут сие уста — доколе
Ваш нежный рот — сплошное целованье!
Декабрь 1918
15. «Поцелуйте дочку…»
«Поцелуйте дочку!»
Вот и все. — Как скупо! —
Быть несчастной — глупо.
Значит, ставим точку.
Был у Вас бы малый
Мальчик, сын единый —
Я бы Вам сказала:
«Поцелуйте сына!»
16. «Это и много и мало…»
Это и много и мало.
Это и просто и тёмно.
Та, что была вероломной,
Зa вечер — верная стала.
Белой монашкою скромной,
— Парой опущенных глаз. —
Та, что была неуемной,
Зa вечер вдруг унялась.
Начало января 1919
17. «Бренные губы и бренные руки…»
Бренные губы и бренные руки
Слепо разрушили вечность мою.
С вечной Душою своею в разлуке —
Бренные губы и руки пою.
Рокот божественной вечности — глуше.
Только порою, в предутренний час —
С темного неба — таинственный глас:
— Женщина! — Вспомни бессмертную душу!
Конец декабря 1918
18. «Не поцеловали — приложились…»
Не поцеловали — приложились.
Не проговорили — продохнули.
Может быть — Вы на земле не жили,
Может быть — висел лишь плащ на стуле.
Может быть — давно под камнем плоским
Успокоился Ваш нежный возраст.
Я себя почувствовала воском:
Маленькой покойницею в розах.
Руку на сердце кладу — не бьется.
Так легко без счастья, без страданья!
