Феникс

     ФРАНЦУЗСКАЯ ГОСТЬЯ

Нет-нет, фон Сегальт, — про любовь!

Про первый поцелуй, вам данный

Красавицей!..

     КАЗАНОВА

      (начиная)

       Ребенок странный

Был, — на земле не ко двору.

Все так и ждали, что умру:

Уж гроб был куплен!

     ДАМЫ

   (в ужасе)

      О-о!

     КАЗАНОВА

      Из носу

Кровь так и льет, как из насосу.

     ДАМЫ

Фи! Пощадите!

     КАЗАНОВА

      (не слыша)

       Что ни час,

То — понимаете ли — таз!

Воспитательница и Младшая принцесса отходят.

Чту таз — ведро!

     ВИДЕРОЛЬ

         А не корыто?

     КАЗАНОВА

И вечно рот полуоткрытый:

Вот так.

       (Разевает пасть.)

       Считали лекаря,

Что, рот как рыба отворя,

Я потому еще плутаю,

Что кровь — из воздуху глотаю.

Старшая принцесса по знаку Воспитательницы отходит.

     ДАМЫ

Как?

     КАЗАНОВА

      Солнечную кровь.

     ДАМЫ

Про кровь —

Довольно! Дальше, про любовь!

     КАЗАНОВА

Заморыш — и в кровавых пятнах!

Ребенок был не из приятных!

И посему красотка мать

Меня не стала отнимать

У смерти, — но зато в охапку

Сокровище схватила бабка.

И вот, когда сведен и слаб,

Над тазом извиваюсь, — цап

Мадонна Марциэлла в полы

Плаща меня — и шмыг в гондолу.

«Молчи, молчи, мой кавалер!»

«Куда?» — «В Мурано, гондольер!»

К зловоннейшей из всех лачуг

Причаливаем.

Видероль и Французская гостья, переглянувшись, отходят.

       «Болен внук:

Откройте!» — Притаилась, шельма:

Ни звуку! «Донна Нина, бельма

Вам выцарапаю!» Засов

Тут скрипнул. Целый рой бесов

Нам под ноги — и остов клячи!

Я — в судороге. «Taci, taci, —

Mi’аngelo![8] Не то — в огонь!»

Трикраты поплевав в ладонь

И в ноздри мне дохнув трикраты,

Старуха — сам шельмец рогатый

Так не смердит —