Нет, смерть Сталина могла бы показаться абсолютно естественной, если бы не несколько странных моментов.
Как Хрущев, так и (явно по сговору с ним) Светлана Аллилуева дружно уверяли, что Сталин в ту зиму не доверял врачам и не пользовался их услугами, а чем-то лечился сам. Они связывают такое поведение с «делом врачей» - но это не аргумент, не был Сталин так уж пуглив - он, скорее, являлся фаталистом. Это могло быть и правдой: есть данные, что лечащим врачом Сталина являлся арестованный в ноябре академик Виноградов, и вождь решил не связываться с новым врачом, а подождать освобождения своего - ждать-то надо было всего несколько месяцев. Но пикантность ситуации в том, что ни Хрущев, ни Светлана не были близкими Сталину людьми и знать этого попросту не могли. Зачем им понадобилось это утверждение? Объяснить причину отсутствия данных о здоровье вождя?
Медицинская карта Сталина после его смерти бесследно исчезла. Уничтожать ее был смысл только в одном случае - если там не зафиксировано никакой гипертонии.
Охранник Хрусталев, о котором неизвестно, что он делал в ночь на 1 марта, вскоре после смерти Сталина последовал за ним, а еще двое охранников застрелились. Есть свидетельство, что после похорон Хрусталев был на несколько дней арестован, а потом выпущен на свободу - впрочем, ничего удивительного в этом нет, по факту смерти Сталина наверняка велось следствие. Любопытно другое: в случае громкого убийства у заказчиков есть привычка убирать исполнителя. И с чего бы это Лозгачев обмолвился, что в ночь на 1 марта он спал и что делал Хрусталев не знает...
Переворот произошел именно в тот день, когда Берия должен был получить санкцию на арест Игнатьева.
Именно Игнатьев ведал сталинской охраной, именно он резко уменьшил ее численность, он же удалил от вождя его бессменного помощника Поскребышева и начальника охраны генерала Власика (последнего зимой даже арестовали - правда, не сумели ничего доказать. А поскольку освобождать его было неприлично, держали в тюрьме до 1955 года, а потом приговорили к высылке).
17 февраля внезапно умер комендант Кремля Косынкин, после чего Сталин в Кремле не появлялся.
Наконец, последние находки московского журналиста Николая Добрюхи тоже нельзя сходу отмести, даже при всей их сомнительности. Работа эта напечатана совсем недавно, причем в газете, и ей присуща специфика жанра. Автор не рассказывает, какие документы попали к нему в руки, при каких обстоятельствах, где они находились все это время. Тем не менее, отмахнуться от них нельзя. Поэтому терпение - я намерена привести все выдержки из большой статьи, имеющие отношение к версии отравления.
Николая Добрюха утверждает, что обнаружил данные обследования здоровья Сталина, относящиеся к началу 50-х годов, в которых нет ни малейших следов гипертонии. А это уже серьезно.
Цит. 5.8.
«Вот выписка из обследования Сталина перед курортными процедурами в Мацесте 16.09.1947 года:
'Диагноз: основной - гипертония в начальной стадии; сопутствующий - хронический суставной ревматизм, переутомление. Пульс 74 в 1 мин. Артериальное давление 145/85. Леч. врач Кирш- лов'.
У подавляющего числа людей в возрасте от 40 до 60 лет давление 145 на 85 считается нормальным, а в возрасте старше 60 {Сталину тогда было 67 лет) отвечают норме и гораздо более высокие цифры - 150 на 90. Каким было здоровье вождя в дальнейшем? Вот ошеломляющие выписки из его медицинской карты.
Сталину 70 лет. '4.09.50. Пульс до ванной 74 в 1 мин. Давление 140/80. После ванной пульс 68 в 1 мин., ритм. Давление 138/75. Тоны сердца стали лучше. Сон удовлетворительный. Кишечник регулярно. Общее состояние хорошее. Кириллов'.
Сталину 72 года. '09.01.52. Пульс 70, полный, правильный. Давление 140/80...'
Эти измерения сделаны при сильнейшем гриппе с высокой температурой. Вряд ли каждый, даже гораздо более молодой и здоровый, человек может похвастаться подобными цифрами. Обращает на себя внимание и тот факт, что даже о 'начальной стадии гипертонии ' больше нигде не говорится!».
Цит. 5.9.
«Журнал врачей во многом сводит на нет все мемуары и исследования о последней болезни и смерти Сталина. Прежде чем его цитировать, выскажу свое мнение. Судя по всему, врачи понимали, что у Сталина отравление. Поэтому среди лечебных назначений есть почти все, что применяется при поражении ядами: холодный компресс (пузырь со льдом) на голову, сладкий чай с лимоном, очистка желудка серно-кислой магнезией и т. д. Теперь давайте приступим к чтению записей медиков о последней болезни и смерти Сталина.
2 марта 1953 года
'При осмотре в 7 часов утра - больной лежит на диване на спине, голова повернута влево, глаза закрыты, умеренная гиперемия лица, было непроизвольное мочеиспускание {одежда промочена мочой). Дыхание не расстроено. Пульс 78 в минуту с редкими выпадениями. Тоны сердца глуховаты. Кровяное давление 190/110. (...) Живот мягкий, печень выходит из-под реберного края по среднеключичной линии на 3-4 см. В области правого локтевого сустава - следы ушиба {экскориация и небольшая припухлость). Больной в бессознательном состоянии. (...) Менингиальных симптомов нет. (...) Состояние больного крайне тяжелое'.
Из записей профессора Лукомского можно добавить: 'Был обнаружен полный паралич обеих правых конечностей. (...) При поднимании век глазные яблоки уходили то вправо, то влево. (...) В левых конечностях временами появлялось двигательное беспокойство. (...) Во избежание аспирации решено было снять зубные протезы...'
'16.00 (...) В 4-м часу дня проглотил 3 чайные ложки чая без поперхивания. Паралич правых руки и ноги остается. (...) Состояние больного по сравнению с состоянием в 7 час. утра сталo еще более тяжелым... Третьяков, Куперин, Лукомский, Ткачев, Глазунов, В. Иванов.
18.30 Лед на голову пока отменен. (...) Начали давать сладкий чай с лимоном. Больной получил 4 чайные ложки. Температура тела в правой подмышечной ямке 37,4°, а слева 37,6°. В. Иванов.
(Создается впечатление, что врачи одновременно пытались лечить и от отравления, и от его последствий, выразившихся в нарушении кровообращения и инсульте, но, конечно, не говоря об отравлении ни слова. - Н. Д.)
22.45 Состояние тяжелое, больной открыл глаза и пытался разговаривать с тт. Маленковым Г. М. и Берия Л. П. (...) Больной сильно потеет. Температура 38°.
3 марта 1953 года, 10 час. 30 мин.
Консилиум (Третьяков, Куперин, Коновалов, Мясников, Ткачев, Глазунов, Тареев, Филимонов, Лукомский, Иванов-Незнамов). В состоянии больного произошло значительное ухудшение: угнетение сознания стало более глубоким, усилились нарушения дыхания, деятельность сердца слабеет. Консилиум считает состояние больного угрожающим.
13.30 (...) После дыхания кислородом ритм дыхания становится более правильным и ровным. (...) Временами появляются проблески сознания, пытается что-то сказать, отдельное слово разобрать невозможно. Голову на подушке держит, глаза временами открывает, взглядом не фиксирует. Зрачки узкие, реакция на свет вялая, правая носогубная складка опущена, язык не высовывает. (...) Временами появляется двигательное беспокойство в левых конечностях (перевирание пальцами в воздухе, застывание поднятой руки, иногда хватательный рефлекс в левой кисти).
19.00 Около 50минут больной был без кислорода. Наблюдался кратковременный
