ОВД.
Хрущевцы утверждают, что это был Гоглидзе, и для подтверждения он упоминается в этом качестве в насквозь фальшивом «письме Игнатьева Берии». Он вообще упоминается постоянно, к месту и не к месту, что, зная нравы хрущевской команды, уже подозрительно. Опубликованы также «спецсообщения Гоглидзе Сталину» по «делу Абакумова» - впрочем, их можно и нарисовать, дело житейское, столько уже бумаг нарисовали, что одной больше, одной меньше...
А вот что существенно: если на нем лежит ответственность за пытки, почему Берия после своего прихода не только не арестовал его, но даже не уволил из МВД, оставив в прежней должности начальника военной контрразведки? Гоглидзе даже неведением не сумел бы отговориться, он старый чекист и «проворонить» такие нарушения не мог. Может быть, со стороны Берии это была игра с Целью усыпить бдительность заговорщиков? Но если Гоглидзе был их человеком, почему его расстреляли? Тоже предал?
...В то же время всячески замалчивается деятельность другого первого зама Игнатьева - Огольцова, того самого якобы «главного разведчика». Он и в самом деле в начале 1953 года был назначен начальником только что образованного Главного разведывательного управления МГБ, объединившего в себе разведку и контрразведку. Но это отнюдь не означает, что Огольцов не мог курировать следствие. Тем более, фигура это весьма двусмысленная.
Гоглидзе к ноябрю 1952 года уже девять месяцев находился в Москве, работал заместителем министра, имел свою сферу ответственности, никаким боком не пересекавшуюся со следчастью по ОВД. Подведомственны Гоглидзе были: военная контрразведка, Главное управление охраны на водном и железнодорожном транспорте (которым он руководил до прихода Игнатьева), отделы «А» (учетно-архивный) и «К» (оперативное обслуживание атомных объектов). Следчасть по ОВД, тюремный отдел и отдел по борьбе с терроризмом курировал другой замминистра - Рюмин.
Чем в это время занимался Огольцов? До середины ноября 1952 года он пребывал в Узбекистане, в должности министра ГБ этой солнечной республики, затем внезапно был возвращен в столицу и 20 ноября назначен одним из двух первых замов Игнатьева. Сопоставляя даты, делаем естественный вывод - Огольцова вызвали из Ташкента, чтобы заменить внезапно сошедшего со сцены Рюмина. Но в этом случае он автоматически попадает в козырную масть заговорщиков.
А любопытно, кстати, проверить: кем были оба «первых чекиста», когда снимали Абакумова? Посмотрим... В июле 1951 года, когда проходила проверка работы министра ГБ, Гоглидзе занимал важный, но далекий от театра боевых действий пост - начальника Главного управления охраны на водном и железнодорожном транспорте. Заместителем министра он стал лишь 26 августа 1951 года. А вот Огольцов в момент отстранения Абакумова являлся его единственным первым замом и вполне мог как участвовать в проверке деятельности министра, так и подобрать любой материальчик.
Более того, 3 апреля, в тот самый день, когда ЦК принял постановление по «делу врачей», Огольцов был арестован. Существует совершенно изумительная по непрофессионализму фальшивка от имени Берии, касающаяся «убийства» председателя Еврейского антифашистского комитета актера Соломона Михоэлса. На основании этой бумаги считается, что Огольцова арестовали и лишили полученного в 1948 году ордена как раз за это убийство. Однако записка - столь грубая подделка, что о ней даже говорить неприлично. Единственный существенный момент в ней - утверждение, что Михоэлс был убит по приказу Сталина и руководил операцией Огольцов. А раз так, то естественно задать вопрос: за что же на самом деле арестовали этого доблестного чекиста? И столь же естественно ответить вопросом на вопрос: а за что его могли арестовать 3 апреля 1953 года, в день торжественных похорон «дела врачей»?
Впрочем, сидел Огольцов недолго. Уже 6 июля 1953 года он был освобожден, причем не просто так, а по решению Президиума ЦК КПСС. Никто из сторонников хрущевской версии так и не объяснил, почему ЦК закрыл глаза на его участие в политическом убийстве, хотя обычно миловать соучастников сталинских преступлений был не склонен. Впрочем, мы не знаем, когда сочиняемый хрущевцами роман приобрел «еврейский» уклон. Скорее всего, в том июле даже сам Огольцов еще не знал, что по приказу Сталина ликвидировал Михоэлса. А вот в том, кто из игнатьевских замов входил в команду, заговорщики этим решением расписались и печать пришлепнули.
Дальнейшая судьба Огольцова сложилась ни хорошо, ни плохо. 1 января 1954 года его отправили в запас, в 1959 году лишили генеральского звания, как запятнавшего себя за время службы в «органах». А в целом он легко отделался: тот факт, что пытки в МГБ активизировались после ухода оттуда Рюмина и прихода нового первого заместителя, попросту замяли, свалив все на бывшего начальника следчасти. Но совсем не наказать Огольцова, когда начал раскручиваться скандал вокруг «сталинского антисемитизма», было бы политически неправильно.
А вот в судьбе Гоглидзе все было куда более печально. В день убийства Берии он находился в Германии. Его арестовали там
июня 1953 года, привезли в Москву - по крайней мере, тюремные фотографии имеются, значит, когда оформляли, он был еще жив - а потом убили вместе с другими бывшими чекистами, проходившими по «делу Берии».
Итак, мы нашли «матерого чекиста». А что же второй заместитель Игнатьева? Кто такой Сергей Гоглидзе и какую роль он сыграл во всей этой истории? Или никакой роли не играл, а просто сбоку стоял?
На первый взгляд, фигура это тоже двусмысленная. С одной стороны - человек, карьера которого резко рванулась вверх именно после прихода в МГБ Игнатьева, из чего можно заключить, что он тоже входил в команду. Но если взглянуть на его чекистскую биографию, начинаешь в этом сомневаться.
В ноябре 1934 года 33-летний Сергей Гоглидзе становится наркомом внутренних дел Закавказской республики, что вроде бы несколько странно, поскольку до того он был начальником Управления пограничной и внутренней охраны. Однако если знать, что к тому времени Берия увел за собой в партийный аппарат большинство чекистской верхушки, то и не странно, пожалуй - выбрали лучшего из оставшихся. После расформирования Закавказской Федерации он становится наркомом внутренних дел Грузии. А дальше начинается что-то малопонятное.
Когда 30 июля 1937 года нарком внутренних дел Ежов подписал знаменитый приказ № 00447, которым был дан старт массовым репрессиям[4], в нем определялись персональные составы «особых троек» по республикам. В «тройки» должны были войти нарком внутренних дел, первый секретарь и прокурор республики - однако как Берия, так и Гоглидзе от этой почетной обязанности уклонились. Председателем грузинской «тройки» стал начальник 2-го отделав ГУГБ Грузии (то есть контрразведки) Авксентий Рапава. Что, в общем-то, логично - стратегически важный район Закавказья был нашпигован иностранной агентурой так, что дальше некуда, и основным направлением работы там была именно контрразведка.
А потом начинаются странные телодвижения. Внезапно, в ноябре 1937 года, Рапава оказывается на советской работе в Абхазии, вернувшись в «органы» лишь после окончания репрессий, уже при Берии, на пост наркома внутренних дел Грузии. Это тоже понятно: увидев, что Ежов превращает «чистку» в беспредел, он мог просто заявить, что делать этого не станет - и Берия, от греха подальше, вообще убрал Рапаву из НКВД. Дальше вроде бы «тройку» возглавлял Гоглидзе - но получилась довольно странная вещь: с ним не расправился Ежов за отсутствие усердия и не арестовал Берия за его присутствие. Более того, впоследствии, став союзным наркомом, Берия поручал ему самые важные участки работы: сначала, до февраля 1941 года, это был Ленинград, затем, до начала войны - Молдавия, а потом, почти десять лет, до января 1951 года, Гоглидзе был уполномоченным по Дальнему Востоку. Человек, как видим, - круче некуда, более того, типичный бериевский выдвиженец, все 40-е годы «державший» самый стратегически важный в то время регион. И вот этого человека в январе 1951-го отзывают в Москву, на работу в центральном аппарате, на должность начальника охраны железнодорожного и водного транспорта - пост, конечно, важный и нужный, но по значимости с прежним несравнимый. А самое странное, что сделано было это в самый разгар корейской войны, которая в любой момент могла перерасти в военное столкновение между СССР и США. Самое, конечно, время менять чекистское начальство в регионе!
Однако самое интересное началось после ареста Абакумова. 26 августа 1951 года Гоглидзе становится первым замом Игнатьева, а в ноябре его с какого-то перепугу назначают министром ГБ Узбекистана. Интересно, чем он так провинился - или, может быть, возникла неотложная нужда? Скорее
