взора. Многого и многого мы в себе не видим, и почти всего, что ни есть в нас дурного. Но бог да хранит тебя! Благо, что ты сидишь над трудом, который уже невольно способен освятить [освятить собою] человека и, оторвавши его от всего кружащегося, обратить на самого себя.
Не позабудь прислать мне в Неаполь сейчас же все письма, какие ни получишь на мое имя по поводу «Мер<твых> д<уш>». Они мне очень и очень нужны, так как никто не может предполагать и думать, опричь разве меня самого.
На обороте: Moscou. Russie.
Профессору импер<аторского> Московс<кого> университета Степану Петровичу Шевыреву. В Москве. Близ Тверской. В Дегтярном переулке, в собствен<ном> доме.
А. А. ИВАНОВУ
Флоренция. 7 ноября <н. ст. 1846>
Я получил ваше письмо из Неаполя, любезный Александр Андреевич, вместе с письмом от Софьи Петровны. Не отвечал на него по сих пор потому, что думал раньше вас увидеть, и потому, что на него ровно было нечего отвечать. За него следовало бы вас крепко выбранить, если бы я не знал, что подобное малодушие — не от вас, но от нерв ваших. В каждой строке письма вашего слышно, что нервы ваши шалят и бунтуют, не давая вам ни минуту покою. Охота вам заниматься всеми внешностями! Знали бы свою картину и ничего больше, — и всё бы само собой пошло хорошо. Нет, вижу я слишком хорошо, что у вас нет полной любви к труду своему. Молите бога о полученьи любви этой, — вот всё, что я могу вам сказать. Больше не сумею сказать и лично. И мне бы, по-настоящему, даже вовсе не следовало бы теперь ехать в Рим: он у меня совсем в стороне и не по дороге. Но нечего делать, я сделал уже глупость, взявши дорогу землей, и в наказание за это, сверх огромного круга и потери времени, должен даром, ни за что, ни про что, прожить четыре дни во Флоренции, в ожидании отхода дилижанса. Отсюда отправляюсь 10-го. Стало быть, если бог поможет счастливо добраться, 12 ноября буду в Риме, т. е. в будущий четверг, утром, в 9 часов, как сказывают в конторе [в горо<дской> конторе] дилижансов. А потому, если вам будет свободно, то приходите прямо в dogana или таможню ждать меня. В Риме я должен пробыть никак не больше двух дней и еду в Неаполь, а потому прошу вас заранее узнать у Ангризана или другого дилижанщика, какой есть, могу ли ехать с ним в субботу. В Риме хотел бы иметь комнату на солнце. Спросите у Моллера. Если у него есть такая, я бы лучше желал остановиться у него, чем в трактире. Но до свиданья. Молитесь, работайте и не думайте ни о чем, как только о вашей картине.
Весь ваш Г.
На обороте: Al signore signore Alessandro Ivanoff.
Roma. Caffe Greco. Via Condotti, vicina alia piazza di Spagna.
H. M. ЯЗЫКОВУ
Ноябр<я> 8 <н. ст. 1846>. Флоренция
Пишу несколько строк с дороги. Я теперь во Флоренции. Здоровье милостью божией стало лучше. Я слышу, что и твое лучше, стало быть, всё возможно. Возможно и мертвого призвать к жизни. Спешу в Неаполь через Рим, где, может быть, найду твои письма. Спроси у Шевырева, получены ли им три мои письма: одно с уведомлением о послании к Плетневу предисловия ко 2 изданию «М<ертвых> д<уш>»; другое с приложением весьма нужного письма к Щепкину; третье [В подлиннике: третие] с приложением предуведомления к новому изданию «Ревизора». Обо всем этом меня уведоми. [Далее начато: равно как и] Прилагаю при сем небольшую записочку Надежде Николаевне и небольшую записочку Авдотье Петровне, которые им препроводи. Затем до следующего письма; обнимаю тебя! Прощай! Всё адресуй в Неаполь, poste restante.
Твой Г.
На обороте: Moscou. Russie.
Николаю Михайловичу Языкову.
В Москве. На Кузнецком мосту. В доме Хомякова.
Н. Н. ШЕРЕМЕТЕВОЙ
Ноября 8 <н. ст. 1846. Флоренция>
Пишу к вам, мой добрый друг Надежда Николаевна, из Флоренции, с дороги. [Далее начато: Подви<гаюсь>] Здоровье, благодаря молитвам молившихся обо мне, а в том числе и вашим, гораздо лучше. Слышу, что всё в воле божией, и если только угодно будет его святой милости, если это будет признано им нужным для меня, то буду и совсем здоров. Теперь всё подвигаюсь к югу, чтобы быть ближе к теплу, [к свет<у>] которое мне необходимо, и к святым местам, которые мне еще необходимей. Желанья в груди больше, нежели в прошедшем году. Даже дал мне всевышний силы больше приготовиться к этому путешествию, нежели как я был к нему готов в прошедшем году. Но при всем том покорно буду ждать его святой воли и не пущусь в дорогу без явного указанья от него. Есть еще много обстоятельств, от попутного устроения которых зависит мой отъезд, над которыми властен бог и, которые все в руках его. Благоволит он всё устроить к тому времени как следует — это будет знак, что мне смело можно пускаться в дорогу. Но знaком будет уже и то, [это] когда всё, что ни есть во мне — и сердце, и душа, и мысли, и весь состав мой — загорится в такой силе желаньем лететь в обетованную святую эту землю, что уже ничто не в силах будет удержать, и, покорный попутному ветру небесной воли его, понесусь, как корабль, не от себя несущийся. Путешествие мое не есть простое поклонение. Много, много мне нужно будет там обдумать у гроба самого господа, от него испросить благословения на всё, в самой то<й> земле, где ходили его небесные стопы. Мне нельзя отправиться туда неготовому, как иному можно, [даже можно] и весьма может быть, что и в этот год мне будет определено еще не поехать. Со многими из людей, близких мне, которые намеревались тоже к наступающему великому посту ехать в Иерусалим, случились тоже непредвиденные препятствия, заставившие иных возвратиться даже с дороги, в которую было уже пустились. А я иначе и не думал пускаться, как с людьми близкими сколько-нибудь моей душе. Я еще не так сам по себе крепок и душевно, и телесно, чтобы мог пуститься один. Нужно для того уже быть слишком высокому христианину, нужно жить [Нужно для того уже быть очень святу и уметь истинно жить] в боге всеми помышленьями, чтобы обойтись без помощи других и без опоры братьев своих, а я еще немощен духом. Друг мой, молите<сь> же, да совершается во всем святая воля бога и да будет всё так, как ему угодно. Молитесь, чтобы он всё во мне приуготовил так, чтобы не было во мне ничего, останавливающего меня от этого путешествия. С своей стороны, я готовлюсь и от всех сил стремлюсь к тому, и стремленье это им же внушено. Да усилится же оно еще более! Вы получите от меня в подарок на днях книгу, которая покажет вам, что я готовлюсь и хочу быть готовым. Не скройте от меня ваших мыслей о моей книге; скажите мне всё,
