Леон хотел что-то сказать, но посмотрел вперед и замер, пораженный невиданным зрелищем. В дальнее болото низвергался светящийся звездный дождь, который и в самом деле был великолепен. Даже не верилось, что такую красоту способны вызвать крошки вещества, проходящие сквозь атмосферу. Чудилось, будто кто-то там, наверху, зачерпнул божественный напиток и выплеснул его на Тристаун, да промахнулся.
Леон почувствовал странное волнение. Словно что-то давно забытое шевельнулось в его душе.
Звездный ливень оборвался так же внезапно, как начался.
— Пойдем, — тронул Леон Ангу за руку. Он не мог бы объяснить, в чем дело, но что-то впереди влекло его к себе, словно магнит.
Чудовищная гравитация неодолимо влекла элов вниз, и они были вынуждены подчиниться ей. Вскоре облака разверзлись, и глубоко внизу элам открылась неведомая им планета, на которую они так стремились и которая ни за что теперь не выпустит их из своих объятий.
Гангарон догадывался, что на поверхности планеты, бессильные перед тяжестью, они могут стать ее легкой добычей. Но им повезло — они упали не на твердую почву, а в воду. Эта среда была им знакома по Тусклой планете.
Первый эл вонзился в болото, и вода вокруг зашипела, а над местом падения поднялся белый султан пара.
Следом за ним на болото обрушились остальные злы.
Каждый, погрузившись в глубину, старался уйти в сторону, чтобы освободить место для остальных.
Потревоженные лягушки умолкли, лишь через несколько минут решившись возобновить оглушительный хор.
Пришельцы образовали на поверхности болота концентрические, все еще слабо светящиеся круги. В центре не спеша вынырнул Гангарон, рядом с ним появилась Ку.
— Тут не так уж страшно. Гравитация вполне терпимa, — заметил он.
— Не зaбывaй, что мы погружены в жидкую среду, — возразил другой.
— Знаешь, когда мы падали, попав под власть этой ужасной гравитации, — шепнула Ку Гангарону, — я решила, что все кончено. А теперь счастлива, что мы уцелели, пусть и за шаг до пропасти.
— Все обошлось, как видишь, — сказал Гангaрон. — Занимай строй, теперь надо решать, как действовать дальше. — А сам подумал: «За шаг до пропасти! Она еще не догадывается, как и никто из остальных, что этот шаг нами уже сделан…»
— Пусть каждый эл соберет информацию, какую сможет, об окрестностях, — решил он. — Мы ее просуммируем, изучим и тогда наметим план дальнейших действий.
Элы рассыпались по болоту, тихонько обмениваясь репликами-сигналами.
— Планета покрыта жидкостью, — заметил молодой зл.
— Поэтому мы сможем рассеяться по всей планете, — подхватил другой.
— Я вижу вдали вокруг нас растения, склонившиеся над водой, — оборвал их третий, более опытный эл. — Это значит, что нас окружает суша.
— По суше перемещаться мы не сможем: слишком велика гравитация, — задумчиво просигналил кто-то.
— Обидно здесь умереть… — вздохнула Ку.
С энергией дело тоже обстояло худо. Электромагнитные поля здесь были, но с небольшими перепадами, и черпать их энергию было нелегко, а собственная была на исходе.
В поздний час, когда Гангарон мрачно рaзмышлял о том, сколько времени элы смогут еще просуществовать на негостеприимной планете, до его чутких анализаторов донеслись акустические колебания.
Новые звуки были явно насыщены осмысленной информацией. Они были отличны по тембру и частоте колебаний.
Вскоре вдали показались две фигуры, издававшие звуки. Передвигались они еле-еле, вперевалку, с трудом переставлял задние конечности, передними же бессмысленно размахивали в пространстве. Как тогда, на астероиде. Правда, они не были оранжевыми, но элы знали, что существа умеют менять свою окраску.
— Не могу понять, отчего стало так тревожно на душе? — произнес Леон.
— Переутомляешься.
— Такое ощущение, словно пробуждается какое-то воспоминание. Что-то давнее-давнее… Но что именно — вспомнить никак не могу.
Анга и Леон присели на холм отдохнуть.
— Чашечку кофе? — предложила Анга. Они всегда брали термос, отправляясь на вечернюю прогулку.
— Не могу, — покачал головой Леон. — Меня пронизывает какой-то непонятный ритм. Кажется, я схожу с ума.
Анга схватила его за руку.
— Ты бледен как мел! И как на грех, мы забыли дома браслеты биовызова.
— Авось обойдется. — Леон прикрыл глаза. Дышал он трудно и прерывисто.
Теперь и Анга что-то начала смутно припоминать, но воспоминание ускользало.
— Успокойся, милый. Сейчас все пройдет. Тебе не кажется, что сегодня болото какое-то необычное? — спросила она, меняя тему разговора.
— А именно? — открыл Леон глаза.
— Понять не могу. Вроде кувшинок стало больше.
— Распустились.
— За одну-то ночь? И потом, вроде волнение какое-то на болоте.
— Русалки играют, — с усилием улыбнулся Леон.
— Русалки на болоте? Что-то новенькое. Скорее уж падающие звезды.
— Они сгорают в атмосфере, не долетая до поверхности Земли.
— Но мы же видели собственными глазами, как они сыпались в болото! — воскликнула Анга.
— Оптический обман.
Они помолчали. Анга отвинтила крышку термоса и выпила немного кофе.
— Получше тебе? — спросила она.
— Нет.
— Пойдем домой, ляжешь. Я вызову врача.
— Только отдохну немного. Я не в состоянии пошевелиться, — едва процедил Леон.
Гангарона осенило.
Он снова и снова сверялся с памятью. Как ни крути, выходило, что эти двое — те самые юные пришельцы, которые когда-то высаживались на Главном астероиде. Совпадение казалось невероятным, тем не менее это было именно так.
Еще не оформившаяся мысль уже будоражила Гангарона.
Когда-то, много лет назад, ему удалось установить биосвязь с одним из пришельцев. С единственным из пришельцев. А что, если…
Анга, не допив кофе, выплеснула остатки на землю и поспешно завинтила крышку термоса.
— Леон! — сказала она тревожно.
Леон в ответ беззвучно пошевелил губами и положил ей голову на колени.
Анга с тревогой вглядывалась в даль. Она растерялась. Ждала, чтобы Леону стало чуть получше, чтобы добраться до дому. Странное шевеление на болоте не утихало.
Думалось о том, что нет ничего ужаснее, когда любимому человеку плохо, он у тебя на руках и ты не можешь помочь ему.
Чувство бессилия было острым до слез.
