Двойной заговор. Тайны сталинских репрессий

агентам советской власти, у вас головы летят. Начинают они диверсии. После этого говорят – нет, вы как- нибудь в Кремле попытайтесь что-нибудь устроить или в Московском гарнизоне и вообще займите командные посты. И эти начинают стараться как только могут. Дальше и этого мало. Дайте реальные факты чего-нибудь стоящие. И они убивают Кирова. Вот, получайте, говорят. А им говорят – идите дальше, нельзя ли все правительство снять. И они организуют через Енукидзе, через Горбачева, Егорова, который был тогда начальником школы ВЦИК, а школа стояча в Кремле, Петерсона. Им говорят, организуйте группу, которая должна арестовать правительство. Летят донесения, что есть группа, все сделаем, арестуем и прочее. Но этого мало, арестоватъ, перебить несколько человек – а народ, а армия. Ну, значит, они сообщают, что у нас такие-то командные посты заняты, мы сами занимаем большие командные посты: я, Тухачевский, а он Уборевич, а здесь Якир…

…Вот подоплека заговора. Это военно-политический заговор. Это собственноручное сочинение германского рейхсвера. Я думаю, эти люди являются марионетками и куклами в руках рейхсвера. Рейхсвер хочет, чтобы у нас был заговор, и эти господа взялись за заговор. Рейхсвер хочет, чтобы эти господа систематически доставляли им военные секреты. Рейхсвер хочет, чтобы существующее правительство было снято, перебито, и они взялись за это дело, но не удалось. Рейхсвер хотел, чтобы в случае войны было все готово, чтобы армия перешла к вредительству с тем, чтобы армия не была готова к обороне, этого хотел рейхсвер и они это дело готовили… Это агентура германского рейхсвера. Вот основное».

Нет, на самом деле ничего невозможного тут нет. Вспомним историю – «пятую колонну» генерала Франко, «пятые колонны» Гитлера. Они были везде, во всех завоеванных странах, кроме СССР. Чем это объяснить? Что она не создавалась? Но такого не может быть. Или наш народ более устойчив и на вербовку не поддается? Что, двадцать лет социализма в корне изменили человеческую природу? Тогда как же после семидесяти лет социализма у нас с такой легкостью создали «пятую колонну» для проведения перестройки? Самая простая и логичная версия – в том, что «пятая колонна» Гитлера у нас создавалась, а потом была разгромлена.

Да, но почему он говорит только о шпионаже? Ничего другого в его речи просто нет. Вот опять:

«…Целый ряд лет люди имели связь с германским рейхсвером, ходили в шпионах. Должно быть, они часто колебались и не всегда вели свою работу Я вижу, как они плачут, когда их привели в тюрьму. Вот тот же Гамарник. Видите ли, если бы он был контрреволюционером от начала до конца, то он не поступил бы так, потому что я бы на его месте, будучи последовательным контрреволюционером, попросил бы сначала свидания со Сталиным, сначала уложил бы его, а потом бы убил себя. Так контрреволюционеры поступают.[59] Эти же люди были не что иное, как невольники германского рейхсвера, завербованные шпионы, и эти невольники должны были катиться по пути заговора, по пути шпионажа… Рейхсвер, как могучая сила, берет себе в невольники, в рабы слабых людей, а слабые люди должны действовать, как им прикажут. Невольник есть невольник. Вот что значит попасть в орбиту шпионажа. Попал ты в это колесо, хочешь ты или не хочешь, оно тебя завернет и будешь катиться по наклонной плоскости. Вот основа. Не в том, что у них политика и прочее, никто их не спрашивал о политике…»

Снова и снова Сталин повторяет, заклинает: шпионы, невольники рейхсвера. Впрочем, на этот вопрос он отвечает сам:

«Заговор этот имеет, стаю быть, не столько внутреннюю почву, сколько внешние условия, не столько политику по внутренней линии в нашей стране, сколько политику германского рейхсвера. Хотели из СССР сделать вторую Испанию и нашли себе, и завербовали шпиков, орудовавших в этом деле…»

Да, но почему рейхсвер? Во-первых, немецкая армия вот уже два года как называется вермахтом, о чем присутствующие не могут не знать. А Гитлер – какова его роль во всем этом? Ведь фюрер упомянут всего один раз, зато слово «рейхсвер» звучит постоянно…

Оговорочка-то опять получается «по Фрейду». Сталин и не хотел, а подтвердил, что наши военные были связаны не с правительством Германии, а с военными. Причем связи шли еще из тех времен, когда немецкая армия называлась рейхсвером. Время от времени упоминаемые даты – середина 20-х годов – 'должны навести присутствующих на мысль о том, что эти связи пошли со времен сотрудничества.

Сталин повторяет снова и снова: шпионы, вербовка, слабые люди, невольники – до такой степени часто, взволнованно, против всякой логики – что, в общем-то, ясно, что именно он хочет скрыть. То, что эти люди не слабые и зависимые, а сильные и самостоятельные, какими они и были на самом деле. И то, что они были не шпионами и марионетками, а равноправными участниками союза двух армий. Об этом говорить было нельзя, даже в узком кругу, – и причина этого крайне проста.

К тому времени по «делу генералов» было арестовано 300–400 человек, и аресты все еще продолжались. Если вспомнить речь Ворошилова на Пленуме ЦК – а ведь это было всего три месяца назад! – то можно представить себе шок, испытанный правительством. Точнее, двойной шок: первое – кто эти люди, и второе – сколько их! А самое главное, то, чего они не знали, – сколько заговорщиков еще на свободе и кто они?

Если мы не осознаем этого момента, мы не поймем и всего дальнейшего. Чудовищной силы шок, испытанный правительством, на какое-то время лишил их возможности адекватно воспринимать происходящее. Какое-то время они могли поверить во что угодно. В том числе и в то, что большинство людей, сидящих перед ними, – тоже заговорщики. А значит, армия может взорваться в любую секунду.

И если предположить, что основной целью выступления Сталина на Военном совете было – предотвратить выступление, то многое становится понятным. Никакая это не политика, – говорит он, – никакая не «военная партия», и вообще это не внутреннее явление, это шпионаж. А шпионская организация, в отличие от «военной партии», «военной оппозиции», не может быть большой. И говорит он так, словно бы дело уже закончено. А значит, новых арестов не будет…

А кроме того, такое обвинение вбивает клин между самими заговорщиками. Одни из них, более честные, чем прочие, для которых планы убийства Сталина мыслились как спасение Родины, должны были с отвращением отшатнуться от шпионов. Другие были бы озадачены, сбиты с толку. Третьи задумались о деньгах, которые арестованные наверняка получали за шпионаж, – и не делились. Нет, это был хороший ход…

Анализируя речь Сталина с этой точки зрения, можно заметить, и кого он больше всего опасался. Отдельный большой кусок речи он посвятил персоне маршала Блюхера, командира Отдельной Краснознаменной Дальневосточной армии, долго рассказывая, как заговорщики его «топили» и какой он на самом деле хороший. Кроме того, что упорно ходили слухи о его сочувствии правой оппозиции, еще в начале 30-х годов была информация, что Блюхер – сепаратист и в случае чего пойдет на отделение Дальнего Востока от СССР.

Потому-то Сталин так грубо и вбивает клин между ним и арестованными, рассказывая во всеуслышание,