заведомых смертников.
Если Вы в силах что-нибудь сделать, так уменьшите изоляцию и введите меня в курс дела, – что же, в конце концов, когда кончатся эти муки. Я галлюцинирую, меня душат кошмары.
Еще особенно прошу: доложите народному комиссару не посылать меня на суд.
Заявление Д. А. Шмидта Генеральному секретарю ЦК ВКП(б) И. В. Сталину от 6 апреля 1937 г.
Глубокоуважаемый т. Сталин!
Имея такого авторитетного наркома, в заключении которого я нахожусь, я не писал бы Вам, но состояние и суть дела таковы, что мне хочется с Вами поделиться.
Находясь в одиночной камере в Лефортово (такой мрачной), будучи подавлен всем происшедшим, у меня хватает сил к Вам обратиться.
Все обвинения – миф, показания мои – ложь, 100 %.
Почему я давал показания? К этому много причин. Вызвали бы Вы меня к себе, а Вы должны это сделать – Вы выросли не на лебяжьем пуху, а в нужде и тюрьмах, – Вы должны чутко относиться.
Помню, как Вы при мне с чувством большой грусти сожалели о загубленном нами кавалеристе, а ведь у него вина была, но в этом потом я понял железную последовательность в заботе о людях, в борьбе за кадры.
Я у Вас прошу не милости – после моего разговора с Вами совершить какое-нибудь преступление перед партией – это было бы в меньшей мере вероломство, да этому названия нет.
Пишу я Вам зная, что Вы можете все проверить, тем более у меня надежда на скорейшее окончание дела.
Ваше одно слово и произойдет недвусмысленное воскрешение человека.
Дорогой т. Сталин!
Самое основное, что я ни в чем не виновен. – Ну, в такой степени, как был невиновен Бейлис или Дрейфус.
Т. Сталин!
Верните меня к жизни, верните меня к семье – я так наказан. Теперь есть возможность писать, я Вам еще хочу написать, т. к. что-то нескладно, кажется, это потому, что в своей одиночке я заболел и пишу Вам лежа в постели.
Родной мой Сталин!
Сотни миллионов будут праздновать 1 Мая (я не мечтаю, как в прошлом году, вести за собой колонну танков), отпустите меня к ним!
Честному человеку, бойцу и революционеру не место в тюрьме.
Заявление Д. А. Шмидта от 1 июня 1937 г.
Мои показания
Я даю показания о том, что действительно состоял членом военной организации, – сейчас давать развернутые показания я не в состоянии, прошу дать возможность отдохнуть и вечером я дам показания.
Из протокола допроса Д. А. Шмидта от 1 июня 1937 г.
Вопрос: О вашей предательской фашистской деятельности нам все известно. Ваше дальнейшее запирательство абсолютно бесполезно. Вы полностью изобличены. Начинайте давать исчерпывающие и правдивые показания.
Ответ: Я вынужден признать, что я действительно до настоящего времени на следствии полной правды не говорил. Я признаю, что я всячески старался обмануть следствие, чтобы скрыть свою преступную деятельность против Советской власти… Сейчас я понял, что моя карта бита. Я разоблачен, моя надежда на антисоветский переворот окончательно рухнула и мое дальнейшее запирательство бесполезно.
Вопрос: Говорите.
Ответ: Я признаюсь, что я до момента своего ареста состоял участником военно-фашистского заговора, ставящим своей целью антисоветский переворот путем вооруженного восстания.
Вопрос: Кем и когда вы в эту организацию были вовлечены?
Ответ: В эту организацию я был вовлечен в 1935 году Ионой Якиром.
Вопрос: Воспроизведите обстановку, в которой он вас вербовал в организацию и что конкретно он вам сообщил при этом?
Ответ: Этот разговор происходил у него в служебном кабинете. Выяснив, что я остаюсь на прежних троцкистских позициях, он предложил мне соучастие в военно-фашистском заговоре, указав мне при этом, что помимо него в организации принимают участие Тухачевский, Примаков и Путна.
Вопрос: Кого вам назвал еще Якир при этом разговоре?
Ответ: Больше никого.
Вопрос: Это неправда, если вы действительно хотите говорить правду, назовите всех,
