глубочайшим образом спрятаны в архиве Политбюро ЦК КПСС, причём правом вскрытия „катынского пакета“ обладало только первое лицо в государстве. Эти документы имели особую опасность ещё и потому, что советские власти на Нюрнбергском процессе стремились возложить ответственность за это преступление на гитлеровцев (
Случилось так, что Михаил Горбачёв и Борис Ельцин в декабре 1991 года пригласили меня присутствовать на их встрече, когда Михаил Сергеевич как бы передавал власть Борису Николаевичу… И вот среди других особо важных бумаг М. Горбачёв передал Б. Ельцину конверт с документами, добавив, что необходимо посоветоваться, как с ними поступить дальше.
— Боюсь, могут возникнуть международные осложнения. Впрочем, тебе решать, — заметил Горбачёв.
Б. Ельцин почитал и согласился, что об этом надо серьёзно подумать.
Я был потрясён. Это были сверхсекретные документы по Катыни, свидетельства преступления режима».
…Впрочем, согласно официальной версии, всё произошло несколько иначе. В VI секторе общего отдела ЦК хранились некоторые особо секретные и конфиденциальные документы. Всего там было 16 тысяч запечатанных пакетов, которые имел право вскрывать и запечатывать только сам начальник общего отдела (а вовсе не первое лицо государства, как пишет господин Яковлев). После распада СССР эти документы надлежало передать в президентский архив.
15 июля 1992 года была образована комиссия в составе руководителя администрации президента РФ Юрия Петрова, советника президента, военного историка Дмитрия Волкогонова, руководителя государственной архивной службы России Рудольфа Пихоя и директора архива Александра Короткова.
На одиннадцатом по счёту заседании комиссии 24 сентября 1992 г. её члены вскрыли пакет, в котором обнаружилась заклеенная папка, содержащая четыре документа, неопровержимо доказывающих: решение о расстреле принято в Политбюро. Уже 14 октября копии этих документов были вручены президенту Польши. В России, правда, их опубликовали лишь в 2010 году, но в Польше сенсационные находки не секретили, и они очень быстро просочились обратно в Россию. Поэтому официальная публикация стала всего лишь брачным свидетельством после того, как влюблённая пара на глазах всей деревни прижила не только детей, но и внуков.
Надписи на пакете и папке обозначали жизненный путь её содержимого. На самой папке было написано:
«Документы в этой папке получены от тов. Черненко К. У. в заклеенном виде. Доложены тов. Андропову Ю. В. 15 апреля 1981 г. В таком виде получены от тов. Андропова после ознакомления с этими документами. В. Галкин. 15.IV.81 г.».
Черненко в то время был заведующим общим отделом ЦК, Андропов — председателем КГБ (оба впоследствии станут Генеральными секретарями ЦК КПСС). До того, как утверждают опубликовавшие эти документы учёные, в 70-е годы пакет лежал в сейфе Черненко, а затем поступил на хранение в VI сектор общего отдела с указанием:
«Справок не давать, без разрешения заведующего общим отделом ЦК пакет не вскрывать».
После Андропова он выдавался два раза заведующему общим отделом ЦК КПСС В. Болдину — в 1987 и 1989 гг. На пакете значится:
«Получил от тов. Болдина В. И. документы в заклеенной папке вместе с конвертом вскрытого пакета за № 1, которая в тот же день сдана в VI сектор в новом опечатанном пакете за № 1. В. Галкин. 18.IV.89 г.».
Кому передавал эти бумаги товарищ Болдин или зачем они ему понадобились — неизвестно. Но вот что интересно: там нет ни слова о том, что после 1989 года папка покидала общий отдел ЦК. А стало быть, либо господин-товарищ Яковлев просто морочит легковерному читателю голову, утверждая, что Горбачёв передал эти сенсационные находки Ельцину осенью 1991 года, либо обнаружение комиссией девственно запечатанного пакета в сентябре 1992-го — просто-напросто спектакль, и почти целый год документы гуляли неизвестно где и делали с ними неизвестно что.
Это то, что касается пакета, обнаруженного комиссией. Но на самом деле всё было куда интереснее. Начнём с того, что Горбачёв не мог узнать о существовании «катынского пакета» только в 1991 году.
Владислав Швед нашёл время разобраться с секретным делопроизводством ЦК КПСС. Вот что он пишет:
«В СССР существовало четыре основных грифа секретности — „для служебного пользования“, „секретно“, „совершенно секретно“ и „совершенно секретно особой важности“. Но в практике работы ЦК КПСС применялись ещё две специальные категории для особо важных документов — „особая папка“ и „закрытый пакет“. Как правило, „закрытые пакеты“ входили в категорию документов с грифом „особая папка“.
Бумаги, хранившиеся в „закрытых пакетах“, относились к узкому кругу исторических событий и государственных проблем, дополнительно засекреченных в силу разных обстоятельств (
Архивных томов с документами „особой папки“… к началу 1990-х годов накопилось уже более полутора тысяч. „Закрытых пакетов“, по свидетельству бывших работников Общего отдела, было значительно меньше — максимум несколько десятков».
Но если так — то почему «катынский пакет» значился под № 1? Ведь тот же пакт Молотова — Риббентропа или самоубийство Аллилуевой произошли раньше, а значит, должны были храниться в пакетах с меньшими номерами? Если предположить, что нумерация ставилась по степени важности… всё равно не вытанцовывается, ведь пакт, например, был уж всяко более важным событием, чем история пленных поляков — по крайней мере, с точки зрения советского правительства. Странно, однако…
«Режим доступа к материалам „закрытых пакетов“ предписывал очень серьёзные ограничения. В частности, на пакетах имелась приписка типа: „Только для первого лица“, „Вскрыть только с письменного разрешения Генерального секретаря“ (
То есть коль скоро заведующий общим отделом ЦК Валерий Болдин брал «катынский пакет», он мог сделать это только с санкции Горбачёва. А следовательно, генсек прекрасно знал, что материалы по Катыни существуют и хранятся в ЦК. Более того:
«В ЦК КПСС существовал порядок — после избрания нового Генерального секретаря заведующий общим отделом лично приносил ему „закрытые пакеты“ для ознакомления. Генеральный секретарь собственноручно вскрывал каждый принесённый ему запечатанный „закрытый пакет“ и знакомился с документами. После ознакомления с документами Генеральный секретарь вновь лично запечатывал каждый „закрытый пакет“, ставил дату и подпись и возвращал пакет в запечатанном виде заведующему общим отделом»[173].
Правда, на пакете нет подписи Горбачёва. Но это не значит, что старый партаппаратчик позволил бы
