было ваканции. [24 июля 1834 г. Гоголь назначен адъюнкт-профессором Петербургского университета по всеобщей истории. ] Я, хорошенько разочтя, увидел, что мне выбраться в этом году нельзя никак из Питера: так я связался с ним долгами и всеми делами своими, чт? было единственною причиною неуступчивости моих требований в рассуждении Киева. Итак, я решился принять предложение остаться на год в здешнем университете, получая тем более право к занятию в Киеве. Притом же от меня зависит приобресть имя, которое может заставить быть поснисходительнее в отношении ко мне и не почитать меня за несчастного просителя, привыкшего через длинные передние и лакейские пробираться к месту. Между тем, поживя здесь, я буду иметь возможность выпутаться из своих денежных обстоятельств. На театр здешний я ставлю пиесу, которая, надеюсь, кое-что принесет мне, да еще готовлю из-под полы другую. [Первая пьеса, — вероятно, «Женитьба», хотя Гоголь ее в это время не ставил, а только предполагал ставить. Вторая — может быть, только некоторый неопределенный замысел. ] Короче, в эту зиму я столько обделаю, если бог поможет, дел, что не буду раскаиваться в том, что остался здесь этот год. Хотя душа сильно тоскует за Украиной, но нужно покориться, и я покорился безропотно, зная, что с своей стороны употребил все возможные силы…
«Письма», I, стр. 319.
А. С. ПУШКИН — Н. В. ГОГОЛЮ
Октябрь—ноябрь 1834 г.
Прочел с большим удовольствием; кажется всё может быть пропущено. Секуцию жаль выпустить: она, мне кажется, необходима для полного эффекта вечерней мазурки. Авось бог вынесет. С богом!
А. П. [Речь идет о «Невском проспекте». Сцена «секуции» была в печати несколько смягчена. ]
«Переписка Пушкина», т. III, стр. 168–169.
Н. В. ГОГОЛЬ — А. С. ПУШКИНУ
Начало ноября 1834 г.
Вышла вчера довольно неприятная зацепа по цензуре, по поводу «Записок Сумасшедш[его]» : но, слава богу, сегодня немного лучше; по крайней мере, я должен ограничиться выкидкою лучших мест. [В тексте издания сочинений Гоголя под ред. Н. И. Коробки эти места отмечены прямыми скобками. ] Ну, да бог с ними! Если бы не эта задержка, книга моя, может быть, завтра вышла [«Арабески».] Жаль однако ж, что мне не удалось видеться с вами. Я посылаю вам предисловие; сделайте милость, просмотрите, и если что, то поправьте и перемените тут же чернилами. Я ведь, сколько вам известно, сурьезных предисловий еще не писал, и потому в этом деле совершенно неопытен.
Вечно ваш Гоголь.
«Письма», I, стр. 329.
Н. В. ГОГОЛЬ — М. П. ПОГОДИНУ
Пб., 14 декабря 1834 г.
Я получил письмо твое от ноября 20. Об Герене я говорил тебе в шутку, между нами; [2 ноября 1834 г. Гоголь, между прочим, писал Погодину: «Охота тебе заниматься и возиться около Герена, который далее своего немецкого носа и торговли ничего не видит». Герен (1760–1842) — нем. историк. ] но я его при всем том гораздо более уважаю, нежели многие, хотя он и не имеет так глубокого гения, чтобы стать наряду с первоклассными мыслителями. И я бы от души рад был, если б нам подавали побольше Геренов. Из них можно таскать обеими руками. С твоими мыслями я уже давно был согласен. И если ты думаешь, что я отсекаю народы от человечества, то ты не прав. Ты не гляди на мои исторические отрывки: они молоды, они давно писаны, не гляди также на статью о средних веках в департаментском журнале. [Статья Гоголя «О средних веках» (вступительная лекция в университете) была напечатана в сентябрьской книжке «Журнала Мин-ва нар. просвещения». Затем включена в «Арабески».] Она сказана только так, чтобы сказать что-нибудь и только раззадорить несколько в слушателях потребность узнать то, о чем еще нужно рассказать, что оно такое. Я с каждым месяцем, с каждым днем вижу новое и вижу свои ошибки. Не думай также, чтобы я старался только возбудить чувства и воображение. Клянусь, у меня цель высшая. Я, может быть, еще мало опытен, я молод в мыслях, но я буду когда-нибудь стар. Отчего же я через неделю уже вижу свою ошибку? Отчего же передо мною раздвигается природа и человек? Знаешь ли ты, что значит не встретить сочувствия, что значит не встретить отзыва? Я читаю один, решительно один в здешнем университете. Никто меня не слушает, ни на одном ни разу не встретил я, чтобы поразила его яркая истина. И оттого я решительно бросаю теперь всякую художескую отделку, а тем более — желание будить сонных слушателей. Я выражаюсь отрывками и только смотрю вдаль и вижу его в той системе, в какой оно явится у меня вылитою через год. Хоть бы одно студентское существо понимало меня! Это народ бесцветной, как Петербург. Но в сторону все это.
Ты спрашиваешь, чт? я печатаю. Печатаю я всякую всячину. Все сочинения и отрывки, и мысли, которые меня иногда занимали [«Арабески».] Между ними есть и исторические, известные уже и неизвестные. Я прошу только тебя глядеть на них поснисходительнее. В них много есть молодого.
Я рад, что ты, наконец, принялся печатать. Только мне всё не верится. Ты мастер большой надувать; пришли, пожалуйста, лекции хоть в корректуре. Мне они очень нужны, — тем более что на меня взвалили теперь и древнюю историю, от которой я прежде было и руками и ногами, а теперь постановлен в такие обстоятельства, что должен принять поневоле после нового года. Такая беда! А у меня столько теперь дел, что некогда и подумать о ней…
«Письма», I, стр. 326–327.
Н. В. ГОГОЛЬ — А. С. ПУШКИНУ
В декабре 1834 г.
Я до сих пор сижу болен; мне бы очень хотелось видеться с вами. Заезжайте часу во втором; ведь вы, верно, будете в это время где-нибудь возле меня. Посылаю вам два экземпляра «Арабесков», которые, ко всеобщему изумлению, очутились в 2-х частях: один экземпляр для вас, а другой, разрезанный, для меня. Вы читайте мой, и сделайте милость, возьмите карандаш в ваши ручки и никак не останавливайте негодования при виде ошибок, но тот же час их всех на лицо. [На сохранившемся в библиотеке Пушкина экземпляре «Арабесок» (разрезанном) пометок нет. ] Мне это очень нужно. Пошли вам бог достаточного терпения при чтении.
Ваш Гоголь.
«Письма», I, стр. 329.
Н. В. ГОГОЛЬ — М. А. МАКСИМОВИЧУ
Пб., 22 янв. 1835 г.
Ну, брат, я уже не знаю, чт? и думать о тебе. Как! ни слуху, ни духу! Да не сочиняешь ли ты какой- нибудь календарь, или конский лечебник? Посылаю тебе сумбур, смесь всего, кашу, в которой есть ли масло
