русское чтение в историческом отношении. Нужно мне обнять и рассмотреть предварительно, чтобы уметь подать вам одно за другим в порядке, чтобы не очутился суп после соуса и пирожное прежде жаркого. Напишите, как распоряжается мой адъюнкт-профессор, и в каком порядке подает вам блюда. Я очень уверен, что он вам скажет очень много хорошего и нужного, и в то же в самое время уверен, что и мне останется место вставить в свою речь и прибавить что-нибудь такого, чт? он позабудет сказать. Это зависит не от того, чтобы я больше его был начитан и учен, но от того, что всякий сколько-нибудь талантливый человек имеет свое оригинальное, собственно ему принадлежащее, чутье, вследствие которого он видит целую сторону, другим не примеченную. Вот почему мне хотелось бы сильно, чтобы наши лекции с вами начались вторым томом «Мертвых Душ». После них легче и свободнее было бы душе моей говорить о многом. Много сторон русской жизни еще доселе не обнаружено ни одним писателем. Хотел бы я, чтобы по прочтении моей книги люди всех партий и мнений сказали: «Он знает точно русского человека; не скрывши ни одного нашего недостатка, он глубже всех почувствовал наше достоинство». Хотелось бы также заговорить о том, о чем еще со дня младенчества любила задумываться моя душа, о чем неясные звуки и намеки были уже рассеяны в самых первоначальных моих сочинениях. Их не всякий заметил.
Но в сторону это. Не забудьте рядом с русскою историею читать историю русской церкви: без этого многое в нашей истории темно. Сочинение Филарета Рижского теперь вышло целиком: пять книжек; их можно переплести в один том. [Филарет (Дм. Григ. Гумилевский; 1805–1859) — епископ рижский, затем еп. черниговский и архиеп. харьковский, автор «Истории русской церкви» (1-е издание — 1847–1848 гг.). ] Книга эта есть, кажется, у Михаила Юрьевича, которого при этом случае обнимите за меня крепко.
…Помните, что вы должны сделаться русскою по душе, а не по имени. Кстати: не позабудьте же, что вы мне обещали всякий раз, когда встретите Даля, [Влад. Ив. Даль (1801–1872) — известный в эти годы и очень ценимый Гоголем беллетрист-бытовик (псевдоним «Казак Луганский»); впоследствии автор «Толкового словаря живого великорусского языка» (1-е изд. 1861–1867). ] заставлять его рассказывать о быте крестьян в разных губерниях России. Между крестьянами особенно слышится оригинальность нашего русского ума. Когда случится вам видеть Плетнева, не забывайте его расспрашивать о всех русских литераторах, с которыми он был в сношениях. Эти люди более русские, нежели люди других сословий, и потому вы необходимо узнаете многое такое, чт? объяснит вам еще удовлетворительнее русского человека. Если будете видеться с Александрой Осиповной, говорите с ней только о России. В последнее время она много увидела и узнала из того, чт? делается внутри России. Она также может вам назвать многих замечательных людей, с которыми разговор не бесполезен. Словом, имейте теперь дело с теми людьми, которые уже не имеют дела со светом и знают то, чего не знает свет…
«Письма», IV, стр. 225–227.
Н. В. ГОГОЛЬ — П. А. ПЛЕТНЕВУ
Москва, 20 ноября 1848 г.
Здоров ли ты, друг? От Шевырева я получил экземпляр «Одиссеи». [Первый том «Одиссеи» в переводе Жуковского вышел осенью 1848 г. с пометою «1849 год».] Ее появленье в нынешнее время необыкновенно значительно. Влияние ее на публику еще вдали; весьма может быть, что в пору нынешнего лихорадочного своего состоянья большая часть читающей публики не только ее не разнюхает, но даже и не приметит. Но зато это сущая благодать и подарок всем тем, в душах которых не погасал священный огонь и у которых сердце приуныло от смут и тяжелых явлений современных. Ничего нельзя было придумать для них утешительнее. Как на знак божьей милости к нам должны мы глядеть на это явление, несущее ободренье и освеженье в наши души.
О себе, покуда, могу сказать немного. Соображаю, думаю и обдумываю второй том «М[ертвых] Д [уш]». Читаю преимущественно то, где слышится сильней присутствие русского духа. Прежде чем примусь сурьезно за перо, хочу назвучаться русскими звуками и речью. Боюсь нагрешить противу языка. Как ты? Дай о себе словечко. Поклонись всем, кто любит меня и помнит.
Весь твой Н. Гоголь.
«Письма», IV, стр. 231–232.
Н. В. ГОГОЛЬ — К. И. МАРКОВУ
[Личность К. И. Маркова не выяснена. Это был один из читателей, откликнувшихся на предисловие Гоголя ко 2-му изданию «Мертвых Душ». В «Письмах» под ред. Шенрока это письмо неправильно помещено под 1847 годом. ]
[Москва, ноябрь 1848 г. ]
Очень вам благодарен за ваше письмо. На прежнее не отвечал по незнанью вашего адреса. Что же касается до II тома «М. Душ», то я не имел в виду собственно героя добродетелей. [Марков предостерегал Гоголя: «если вы выставите героя добродетели, то роман ваш станет наряду с произведениями старой школы». «Не пересолите добродетели» и т. п. ] Напротив, почти все действующие лица могут назваться героями недостатков. Дело только в том, что характеры значительнее прежних и что намеренье автора было войти здесь глубже в высшее значение жизни, нами опошленной, обнаружив видней русского человека не с одной какой-либо стороны. О прочих пунктах письма вашего переговорим когда-нибудь лично, — мы же, кажется, соседи.
Искренно благодарен за ваши письма.
Н. Гоголь.
«Письма», IV, стр. 98.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ А. М. БУХАРЕВА
[Ал-др Матв. Бухарев (1822–1871) — в монашестве Федор, проф. Казанской дух. академии, автор брошюры «Три письма к Гоголю». П., 1861.]
Помнится, когда кое-что прочитал я Гоголю из моего разбора «Мертвых Душ», желая только познакомить его с моим способом рассмотрения этой поэмы, то я его прямо спросил, чем именно должна кончиться эта поэма. Он, задумавшись, выразил свое затруднение высказать это с обстоятельностью. Я возразил, что мне только нужно знать, оживет ли, как следует, Павел Иванович. Гоголь, как будто с радостью, подтвердил, что это непременно будет, и оживлению его послужит прямым участием сам царь, и первым вздохом Чичикова для истинной прочной жизни должна кончиться поэма. В изъяснении этой развязки он несколько распространился, но, опасаясь за неточность припоминания подробностей, ничего не говорю об этих его речах. «А прочие спутники Чичикова в „Мертвых Душах“? — спросил я Гоголя, — и они тоже воскреснут?» — «Если захотят», — ответил он с улыбкою; и потом стал говорить, как необходимо далее привести ему своих героев в столкновение с истинно хорошими людьми, и проч., и проч.
«Три письма к Гоголю» (1848 г.) архим. Федора.
Н. В. ГОГОЛЬ — В. А. ЖУКОВСКОМУ
Москва, май (?) 1849 г.
Миллион поцелуев и ничего больше! Известие об оконченной и напечатанной «Одиссее» отняло язык. [2-я часть «Одиссеи» была отпечатана в половине мая 1849 г. ] Скотина Чичиков едва добрался до половины своего странствования. Может быть, оттого, что русскому герою с русским народом нужно быть
