посмотрел вниз и разжал руки.
Стрела свистнула над головой, вонзаясь в кожу зверя, но он этого, похоже, даже не почувствовал. Шенн упал и покатился по земле, смягчая удар. В последний миг он заметил огромную стопу, стремительно надвигавшуюся сверху, и кувырком ушел в сторону. Невероятных размеров живот твари навис над ним, и появилась секундная передышка. Задние ноги чудовища приближались, но теперь у юноши было время рассчитать их движение. Полупарализованный страхом, Шенн чудом сумел уклониться от ступней зверя и прижался к деревянной стене движущегося города. Куда теперь? Стоять он не мог, приходилось двигаться вместе с городом, и двигаться быстро. От свободы отделяла толстая деревянная стена, не прилегающая к земле плотно: внизу был довольно большой зазор. Шенн смог бы проскользнуть под стеной, но прямо за ней вращались огромные колеса! Ползущий на животе человек не имел ни единого шанса проскользнуть между ними. Если только город не остановится. Что же делать?
Юноша решил пройти по периметру и попытаться обнаружить хоть какую-нибудь лазейку. Гигантские ступни с грохотом врезались в землю – иногда он мог протянуть руку и коснуться чудовища. Чтобы не тратить силы и не бежать вперед, Шенн решил начать с «задней» части города. Но и тут не обошлось без трудностей. Чтобы не расплющило стеной, Шенну приходилось бежать и в то же время, свернув голову набок, высматривать заветный выход. Здесь здорово воняло, а стены были испачканы нечистотами. Внезапный просвет между досками привлек внимание юноши. Шенн поравнялся с ним и на бегу толкнул стену рукой. Она подалась наружу, качнувшись на шарнире. Толкнув ее еще раз, Шенн с радостным воплем выскочил из катящегося города.
Страшный город удалялся. Шенн смотрел ему вслед, стоя на дрожащих от пережитого ужаса ногах. Когда пыль от гигантских колес улеглась, юноша огляделся: вокруг по-прежнему простиралась равнина. Но уже не та! Зоркий глаз дикаря мигом подметил различия: холмы стали более высокими, их склоны покрывали кусты и деревья. Он вспомнил свой Лес и горестно вздохнул. Он отдал бы все, чтобы оказаться в лесу, любом лесу! Чтобы деревья окружали его, и прохладный полумрак остудил разгоряченное тело. Лес – это дом и защита, но группки деревьев, что он видел, нельзя назвать лесом.
И как же Далмира? Он вспомнил о ней и заплакал. Здесь, перед самим собой, он мог не стесняться слез, и Шенн упал на желтую землю, вгрызаясь в нее пальцами. Далмира погибла, и теперь он совсем один! Нет рядом друга, нет никого, кто поможет и поймет… Страшный город унес ее тело, и бессильный гнев Шенна проклинающим воем устремился вослед.
Глава шестая
Хартоги
Далмира сидела взаперти. Ее комната не имела окон, и время растянулось в одно жуткое, пугающее ожидание. Сколько времени прошло, как ее разлучили с Шенном? Два дня, а может быть, и все три? Город двигался почти безостановочно, лишь раз они долго стояли, и вокруг царила непривычная и потому пугающая тишина.
Эторга она больше не видела. После ссоры с ним воины схватили ее и привели сюда. Раз в день девушку кормили какими-то отбросами, и поначалу она не притрагивалась к еде. Но вскоре голод взял свое, девушка глотала прокисшую кашу и грызла засохший, твердый, как камень, хлеб. Она надеялась, что Шенн где-то рядом, ведь правитель обещал продать их обоих… Но как можно продать людей? Ведь люди – не вещи! Но, видно, мир, в который она попала, слишком жесток, если в нем возможно такое…
Город остановился, и худшие предчувствия Далмиры оправдались. За ней пришла стража. Девушке связали руки и больно ткнули рукоятью палицы в спину: шагай! Пройдя по деревянным коридорам и лестницам, пленница оказалась перед выходом. Яркий солнечный свет ласкал глаза, но Далмира не знала, стоит ли радоваться этому дню. Открывшийся глазам мир мог оказаться много страшнее заточения в огромной деревянной коробке.
Длинные мостки вели вниз, и Далмира спустилась на землю. Там стоял Эторг в окружении нескольких воинов. Шенна не было видно, и девушка тщетно вертела головой. Где же он, что с ним?
– Где мой друг? Где Шенн? – крикнула она, обращаясь к Эторгу, но тот молча отвернулся, всем своим видом выражая презрение. Далмира чувствовала, как слезы вот-вот потекут из глаз, но изо всех сил сдерживалась, чтобы не заплакать. Стражи потащили ее вперед.
– Стой! – Ее остановили в двадцати шагах от странного лагеря, раскинувшегося перед городом на колесах. Дюжину драных шатров окружала стена из повозок, каждая из которых имела высокие, окованные железом борта. В стене из повозок имелся проход. Оттуда навстречу гостям вышли люди.
Один был без руки, но могучий статный торс и широкие плечи не позволяли назвать его калекой. В единственной руке человек сжимал длинную плеть. Второй был сухощав и строен. Длинные волосы его стягивала красная повязка. Он опирался на короткое копье с широким изогнутым наконечником и жадно рассматривал девушку белесыми немигающими глазами. Третий, едва достававший Далмире до плеч, имел заметный живот и примечательную шишковатую голову без единого волоска. Странно, но именно он показался девушке главным.
Она не ошиблась. Толстяк выступил вперед и протянул руку вверх:
– Одно солнце над нами, эмон.
– Воистину так, Тормун. Как дела твои?
– Неплохо, Эторг. Куда направляешься?
– В Шедор. Везу дерево и кожи с юга. А ты как оказался здесь?
– Иду на восток, в Ринересс.
– Пусть будет легок твой путь, Тормун. Не желаешь ли нового раба, женщину? – Эторг кивнул в сторону сжавшейся от страха Далмиры. Часть сказанного она поняла, разговор шел на языке, похожем на язык ее народа. – Клянусь, она способна на многое! Посмотри на ее волосы! Посмотри на руки! Она едва не заколола меня, когда я… впрочем, неважно. Она сильна и непохожа на наших женщин!
– Где ты нашел ее? – спросил толстяк, подойдя ближе. Оценивающим взглядом он прошелся по фигуре Далмиры и протянул руку. Девушка отшатнулась, но стражи были начеку, вовремя схватив ее за локти. В черных глазах Тормуна мелькнуло удивление. Его рука ощупала руки и ноги девушки. – Она и впрямь недурна. Довольно высока. Сильное тело. И странные волосы…
– Я подобрал ее в пустыне.
– В пустыне? – удивился Тормун.
– Да, в двух днях пути отсюда. Ее и еще одного дикаря. Я хотел помочь им, но они заплатили мне злом на добро. Поэтому я думаю, что хорошим наказанием для нее будет служение тебе и твоему делу, Тормун. Ведь тебе нужны люди?
– Мне всегда нужны люди, – проговорил Тормун. – К сожалению, они быстро умирают, а добровольцев я не припомню. Сколько ты хочешь за нее? И где ее товарищ, о котором ты говорил? Ты же знаешь, я предпочитаю мужчин. В нашем деле требуется сила и ловкость, а женщины слабы…
– Тот дикарь сумел удрать. Я отдаю тебе только ее.
– Не знаю, пригодится ли она мне, – задумчиво сказал Тормун. Он провел по щеке мизинцем. – Даром я никого не кормлю. Эй, как тебя зовут?
– Ее зовут Далмира. Она с дальних островов, что в самом конце великой реки. Так она сказала, хотя я и не совсем ей верю, – пожал плечами Эторг.
– Она, что, не может сама ответить? – осведомился воин с копьем. Он сделал шаг вперед и, вытянув руку с оружием, дотронулся острием до ее груди. – Нравится мое копье, детка? Давай купим ее, брат, клянусь Сущими, она чего-то стоит. По крайней мере, в постели.
– Я это сам решу, Торвар. Почему девчонка молчит?
– Она плохо говорит, но, кажется, все понимает, – усмехнулся Эторг. – Ее язык напоминает ваш, мой она вовсе не знает. Она дикарка, а дикари ловки и смелы. Как раз то, что тебе нужно!
– Дикарка? – усомнился Тормун. – Мне приходилось видеть дикарей из северных лесов – она не похожа на них. Посмотри на ее одежду, Эторг: дикари не носят вышитых рубах!
– Мне все равно, – отмахнулся Эторг. – Так ты возьмешь ее? Или я прикажу привязать ее к колесу ортангира и размажу по земле.
– Отпустите ее, – велел толстяк.
Стражи вопросительно взглянули на Эторга. Тот кивнул. Далмира смотрела на толстого коротышку и окружавших его людей, пытаясь понять, что сейчас произойдет.
