побегнул, он ить, как кобель, прости господи, от тебя бегал, а от этой-то клуши...
– Ну так я его подожду, – прервала речь старушки Лина и зацокала каблучками, поднимаясь на второй этаж.
Дверь открыла та самая Мария... Машка, из-за которой они и развелись. Тогда Мария была просто огонь – рослая красавица, волосы рыжие, глаза подведены, брови – вороньим крылом, губы горят! А сейчас, видимо, с Петенькой несладко приходится – вроде и волосы те же, и глаза такие же, а лоск уже не тот, да и огня не заметно...
– Т-ты? – не удержалась Мария, но тут же взяла себя в руки, вздернула голову, надменно изогнула бровь и напыщенно спросила: – Вы к кому, женщина?
– К мужу нашему, к кому же еще... – ответила Лина, не обращая внимания на ее горделивую позу. – По делу я, чего в дверях застыла? Приглашай, не буду же я в подъезде бумагами трясти.
– Вы по поводу раздела имущества? – добавила в голос металла красавица.
– Ой, я тебя умоляю, ну какого раздела? – поморщилась Лина. – Я тут замуж вышла, а Варенков ребенку разрешение на выезд не дает, понятно?
– А...а-а-ах во-о-о-от оно что... – с видимым облегчением выдохнула Маша, – ну так... проходите! Только... только его сейчас нет. Он в командировке. Но... я ему позвоню и... да вы проходите, проходите...
В новом браке у Петра детей не было, и Машенька очень ревностно следила за его отношениями с сыном. А потому и несказанно обрадовалась, когда узнала, что мальчонка отправляется черт-те куда к новому папеньке. И, конечно же, надо непременно помочь решить этот вопрос!
– Я сейчас... чего-то он недоступен и недоступен... – искренне расстроилась Маша. – А может, кофе? Вы подождите, я обязательно до него дозвонюсь.
– В командировке, говоришь? – насторожилась Лина. – А сегодня у нас что? Осень? Ноябрь?
– Ну да... сейчас посмотрю... да чего там смотреть! Ноябрь! – подтвердила Маша.
– Тогда не звони, – безнадежно махнула рукой Лина. – Не дозвонишься. Он в загуле.
– Ка... как это в загуле? – растерянно захлопала глазами Петина благоверная. – А он сказал...
– И мне говорил, – отмахнулась Лина.
– Да нет же! – со слезами в голосе воскликнула Маша. – Он мне все объяснил – едет закупать плодовые деревья! У них фирма на этом специализируется!
– Чтобы зимой деревья плодовые сажать? – фыркнула Лина. – Я ж с тобой собственным опытом делюсь: у него каждый последний месяц сезона – обязательный загул на две недели. Дома говорит, что в командировке, а сам... есть у них с мужиками местечко – лесок, изба, банька, озеро, рыбалка, русалочки... то есть все прелести жизни. Вот они там и отрываются. Если весной или летом Варенков может за границу мотануть, то уж осень и зима – это только русская изба!
– Неправда! – вскинулась молодая жена.
– Да что ты! – усмехнулась Лина. – А сама-то с ним где познакомилась? В такой же командировке, вспомни...
Мария наморщила лобик и через секунду глаза ее стали сужаться от гнева.
– Так это получается... он там... он мне новую русалку притащит?
– Не обязательно, – разумно рассудила Лина. – Он со мной пять лет жил, по командировкам ездил и никого не таскал... потом, правда, нарвался... на кикимору и...
– Вот и я про то же! – сверкнула глазами Мария. – Так вот тоже нарвется!.. А на кого он у тебя нарвался?
– Ты что, издеваешься?
– А, ну да... ну да... – смущенно опустила глаза Маша и взглянула на собеседницу. – И чего делать?
Лина пожала плечами.
– Учись компот варить... из плодовых деревьев, а мне его командировок ждать некогда, – поднялась Лина. – Мне надо его по-любому найти, у меня женихов во Франции не вагоны.
– Нет! Погоди! – уцепилась за нее Маша. – То есть... я значит – компот, «клуб бывших жен» по телевизору смотреть, а ты... Я с тобой!
– Куда это? – оторопела Лина. – Куда это ты со мной?
– В командировку! То есть... в избу эту, в баню!
– Совсем, что ли, сдурела? – вытаращилась Лина. – Мне он нужен, чтоб документы подписать! Я же тебе серьезно говорю: замуж выхожу, за француза. Ну и надо вместе с Матвеем ехать, чтобы сразу со всеми познакомиться. А то знаешь как: родня этого Венсана услышит, что у меня ребенок, начнут ему всякие гадости шептать, дескать, и зачем ему ребенок, и свой-то у него будет, и вообще! А если увидят Матвея... Ты встречала моего Матвея? У него ж глазищи – во! Кудри до плеч – кольцо в кольцо, блондин натуральный, а хорошенький какой! Ты думаешь, зря его Варенков не отпускает? Да он же понимает, что больше ему такого ангела никто не родит! Вот и они – увидят и проникнутся! Да и потом... куда я без Матвея? Я всегда с ним. А этот... папаша!
– Вот я и поеду с тобой – пусть только попробует не дать разрешения на выезд! Да и вообще – чего ты артачишься? Вот ты на чем ехать до той избы собираешься? – прищурилась Маша. – Не знаешь? А у меня машина!
– Ха! Невидаль! А у меня деньги! Я и сама могу любую машину нанять! – фыркнула Лина.
– Нанять! Ты знаешь, сколько туда добираться? И что, ты с чужим мужиком будешь трястись по темному лесу?
В чем-то эта Машка права, черт возьми! Но не ехать же им вместе – эдакими добрыми подружками!
– Лучше уж с чужим мужиком, чем с тобой, – скривилась Лина.
– Кто бы сомневался, – дернула губой Маша. – И это в преддверии свадьбы с французом! О времена! О нравы!
– Вот дрянь, а? – захлопала ресницами Лина. – Она, значит, у меня мужика увела, а теперь о нравах!
– Исправилась и рада дружить семьями, мы будем приезжать к вам в гости! – скороговоркой протрещала Машка и, не дав опомниться, продолжила: – Короче, когда едем?
– Никогда! – отчеканила Лина.
– Вот и хорошо, – мотнула головой Машка. – Значит, я сейчас быстренько оденусь, а потом заезжаем к тебе, собираем тебя, и вперед!
– Ты на улицу-то посмотри, темень уже какая... – сдавалась Лина.
– И что? Я выспалась, – дернула плечиком Мария. – А ночью ехать лучше – машин меньше, да и потом – приедем и сразу застанем моего супруга с русалкой... если ты не врешь, конечно...
– Ладно... – вздохнула Лина. – Собирайся... да ты мне хоть кофе-то налей, пока я тебя ждать буду, а то обещала-обещала...
Машка все же оказалось жуткой врединой. Нет, кофе она, конечно, принесла, и даже к нему какие-то плюшки, но вот собираться совсем не торопилась. Отчего-то кинулась к телефону, еще раз набрала номер супруга, но тот и не думал поднимать трубку. Тогда, тихонько ругнувшись, красавица снова принялась щелкать длиннющими ногтями по кнопкам телефона.
– Алле, будьте любезны, пригласите к аппарату Людмилу... Люська, ты, что ли? Ну напугала! Я уж думала, твой Михаэль маманьку из Абакана привез, такой голос скрипучий. Я что хотела спросить: ты у меня комбинезон мой брала, куда дела?.. Ну надо мне, «зачем», «зачем»... А, он у тебя постиранный, но не поглаженный, да? Ну тогда я к тебе сейчас заеду, а ты пока его гладь... Ну говорю же: надо!.. Да нет же, мы с Петром не собираемся в Швейцарию на лыжах... он у меня, по-моему, куда-то так слинял – без меня и без лыж... Да не спокойно я об этом говорю, волнуюсь... да! Говорю же: мучаюсь, сейчас его искать поеду, поэтому и комбинезон... Слушай, ну мне совсем некогда с тобой языком работать, ты беги гладь, а я сейчас заеду...
Лина слушала разлучницу, открыв рот и округлив глаза.
– Так это... мы еще куда-то заезжать будем? – переспросила она.
– И чего такого? Это быстро! Не могу же я ехать без комбинезона! Ты бы видела, как он мне идет! И потом – если придется драться за свою семью, ну с этими... с русалками, то в нем удобнее, – объяснила Маша непонятливой гостье. – Да чего ты переживаешь? Мы же не на троллейбусе!
