вот образом, им чертовски повезет, что у них будут люди на подхвате, группа поддержки, и тут запищал его переносной телефон.
Он извлек его и откинул крышечку микрофона.
— Беннет слушает.
— Гордон? Это Джек Глеу. Гордон, я изменил свое решение. Я согласен, если я еще тебе нужен.
— Ты мне нужен, Джек. Но почему ты передумал?
— Один поганый мерзавец, один поганый мерзавец...
«Господи, — подумал Беннет, — он еще ругается!»
— ...скосил мои георгины и залил мой гараж, и я так обозлился, что могу убить кого-нибудь, если останусь здесь...
— Отель «Биариц», Эрлс Корт, в понедельник, в семь. Оденься для жаркого климата. Пока.
«Здесь деньги потрачены не напрасно», — подумал Беннет. Он пересчитал всех по пальцам — да, вместе с Глеу и двумя парнями в пятницу будет пятнадцать. Достаточно ли этого? Паркер считал, что да. Несомненно, Финчли-Кэмден с ним согласен. Но Паркер любит риск, стрельбу, неожиданности и внезапную смерть — не скучное планирование безопасной операции, которая завершается с минимальными потерями или вообще без них, а Ф.-К.? Но двух мнений нет, все, что его интересует в этом деле, — добыча и те, кого он завербовал для этого дела.
Пятнадцать человек против пятидесяти стволов? «Калашниковы» в руках старых партизан? Он содрогнулся, как будто холодная капля упала ему за шиворот с потолка машины. Возможно, он подхватил грипп. Может быть, он только проводит бедных ребят в полет из Хитроу до Майами, а сам останется дома. Возможно.
9
Такси было у дверей «Фортуны» ровно в девять. Паркер ожидал, что Гудалл сядет на заднее сиденье вместе с ним, но тот всегда предпочитал ездить на переднем. Это было не очень хорошо, поскольку он чувствовал, что это подрывает отношения хозяин — слуга между водителем и пассажиром, которые подразумевают, что если вы садитесь сзади, то это правильно, но главным образом он садился впереди потому, что там обзор был лучше.
Эта машина была старше той, на которой они ехали из аэропорта Хуан Санта-Мария. Ветровое стекло в трещинах, обивка продрана, колонка рулевого колеса завершалась плексигласовым шаром, в котором скалился маленький череп — если водитель, здоровенный и толстый, в плоской кожаной шляпе и с сигарой, которая торчала то у него в зубах, то в правой руке, не закрывал шарик своей лапищей.
Над приборной доской на невысокой серебристой колонке сияла в солнечном ореоле среди синевы Пресвятая Дева, закрывая водителю приличный сектор обзора, но, решил Гудалл, она, несомненно, видит нас, даже если и развернута не туда.
Таксист вез их по Пасео Колон, потом на запад по главной улице Сан-Хосе. Шикарные магазины уступили место менее дорогим, и вскоре обсаженная деревьями улица сошла на нет. Они проехали через небольшой пригород и затем мимо окраинных строений: сначала мелькнул стадион, где они накануне смотрели футбол, затем комплекс «Плейбой», и наконец, солидные виллы частных владений. Позади них был небольшой аэродром Тобиас Боланьос, где богачи держали свои самолеты и где любой мог нанять менее дорогие легкие самолеты до любого места в Коста-Рике за 120 американских долларов в час.
Франко встретил их в фойе административного здания, и на миг сердце Паркера замерло. Гудалл сделал стойку. За спиной Франко из низкого кресла поднялось видение — сама Афродита О'Доннелл Гонсалес. Она изменила одежду и прическу. Ее волосы, черные с высветленными золотисто-огненными прядями, были убраны назад алым шелковым шарфом. Ее темно-оливковое лицо, без всякой косметики (если не считать ярко-оранжевой помады), излучало утреннюю свежесть. Она была одета в алую блузку, завязанную на животе, которая открывала примерно дюйм нежной кожи над черными модельными джинсами, обрезанными в четырех дюймах ниже колен. Туфли на ней были золотые. Сегодня ее духи были для улицы, менее мускусные, чем накануне, но столь же пьянящие.
— ...посему я попросил сеньориту О'Доннелл сопровождать вас в качестве переводчика и моего агента в случае возникновения спорных моментов. Вы меня не слушаете?
— Нет, — признался Паркер. — Не совсем.
Франко вздохнул.
— В шестидесяти километрах от Лос-Чилоса есть большое ранчо, принадлежащее богатому янки. Он согласился, чтобы вы использовали старую «финку», жилой дом, как штаб-квартиру. Разумеется, мы платим ему за это большие деньги, понятно? Он не хочет вмешиваться, так что все расчеты и повседневные дела будут вести его люди, и никто из них не говорит по-английски. Так что Дита пойдет с вами как переводчик и главный офицер связи...
— Дита?
— Афродита О'Доннелл Гонсалес. Она предпочитает, чтобы друзья звали ее Дита.
Паркер повернулся к молодой женщине и спросил:
— Мне звать вас Дитой?
— Так легче. Мое полное имя слишком длинное.
— Так это значит, что мы будем друзьями.
Он надеялся, что его усмешка ближе к улыбке, чем к сальной ухмылке.
— Возможно.
Паркер собрался с духом и последовал за Франко, который уже двигался к двери с надписью «Салидас».
— И какое у нас прикрытие?
— Как я предположил вчера, исследователи джунглей. На землях Томаса Форда джунгли не расчищены... На рубку нет текущей лицензии, так что вопросов к вашим парням не будет.
«Тем не менее, похоже, все будет о'кей», — подумал Паркер, ощущая за своей спиной присутствие Диты.
Невысокая густая трава, неожиданно горячее солнце, а позади — здания аэропорта, окруженные бугенвилеями и какими-то цветами со сладким жасминным запахом, и менее чем в двадцати километрах — скалистые, поросшие лесом склоны и зазубренные пики вулканов Барва и Поас, и эта высокая стройная богиня рядом с ним — Гудалл снова почувствовал заманчивость всего этого. Он взглянул на часы: уже снова четверг. Они, должно быть, разыскивают его, расспрашивают Мэри и соседей. Не вернуться ли ему? Внезапно остро накатила тоска. Может быть, он должен найти способ исчезнуть оттуда. Но если он это сделает, он потеряет их. Мэри и мальчиков. В любом случае он хочет увидеть, как Джек получает своего «жука». Тень упала на землю перед ним, и он увидел над собой крыло и шасси тупоносого «бивера», выкрашенного в белый цвет.
— Тупой английский ублюдок.
Гудалл гневно вскинулся, но встретил широкую веселую улыбку, мелькнувшую на худом лице под короткими желтыми волосами. Говоривший носил бежевый льняной костюм сафари и был типичным австралийцем. Судя по лицу, он был старше, чем можно было подумать, глядя на его фигуру, и Гудалл решил, что да, здесь есть еще парень, который не может смириться со штатской жизнью и берется за грязную работу, чтобы применять кое-что из тех ноу-хау, которым он научился, летая на «харриерах» и «торнадо».
— Дуг Харви. Полетите со мной, — он взглянул на их вещмешки. — Предъявлять багаж не нужно. Киньте их за сиденья.
Он провел их в кабину, всех, кроме Франко, который резво развернулся на пятках и вернулся назад. Возникло минутное замешательство — кто куда сядет. Кто сядет рядом с Дитой? Она села позади Харви. Паркер и Гудалл заняли два места сзади, но Паркер оказался напротив нее, и это означало, что он мог видеть ее профиль и болтать, наклонившись к ней. К черту все, должность должна давать некоторые привилегии.
Харви отцепил радиотелефон с консоли перед собой, нацепил наушники и микрофон. Он щелкнул переключателем, и они услышали его голос, слегка искаженный.
— Мы полетим на высоте двух тысяч метров, так что давление и температура проблем не вызовут. На месте будем предположительно через час. Погода хорошая, и хотя облака могут начать собираться, мы
