академической науке. Скажем, дюжие лесорубы, народ неробкого десятка – мужики, не боящиеся ни чёрта, ни болотной ведьмы Клоанцы, прекрасно умеющие работать топорами. Что им кабан-секач, даже кровожадный оборотень, выследили бы и убили в любом случае! Но даже если б дрогнули те лесорубы, поняли, что не совладать им с нечистью, то и тогда нашлась бы управа на чудище: в конце концов, существует королевская служба магобезопасности, занимающаяся подобными случаями. Достаточно сделать заявку через инфошар, чтобы служба быстрого реагирования в считанные часы прибыла на место происшествия разобраться с чудовищем… Скорей всего – и Дастин в этом не сомневался – друзья попросту захотели прославиться, оставить о себе память в училище как о крутых бойцах со всяческой колдовской жутью. Оттого-то и внезапная спешка, лихорадочная торопливость: а ну как службисты опередят? А есть ли на самом деле тот оборотень или нет его, дело десятое – мол, приедем на место, там разберёмся.
Во всяком случае, экипирован отряда был основательно, соответствующе заданию: арбалетные болты с серебряным напылением, посеребрённые клинки шпаг, предохраняющие от оборотней амулеты и обереги. Плюс заранее подготовленные, старательно наговоренные противооборотневые заклинания, упакованные в «звукострелы», особые звуковые трубки с изогнутыми рукоятями: зачастую в пылу боя совершенно нет времени произнести нужное заклятье, особенно если оно длинное. А то и того хуже, если текст заклинания вдруг напрочь забывается – увы, подобная беда может случиться с любым магом, даже самым опытным. Звуковые трубки позволяли «выстреливать» нужным заклятием во врага не теряя времени на произнесение: спрессованные в секундный пронзительный визг, они разили сразу и наповал. Разумеется, маги-ветераны категорически не признавали те звуковые трубки, считая их магическим извращением и гнусным, нечестным приспособлением. Впрочем, подобное отношение не мешало тем же магам использовать «звукострелы» при необходимости, особенно в разборках друг с другом.
Что ещё беспокоило Дастина, это та лёгкость, с которой начальник училища дал разрешение на экспедицию. Дал, не глядя в глаза пришедшим к нему кадетам, отведя угрюмый взгляд в сторону – словно чем-то перед ними, кадетами, знатно провинился… Встреча с генералом оставила в душе Дастина неприятный осадок.
– Эгей, Дастин, чего приуныл? – обернулся к нему скакавший впереди группы сержант Маркус, верный друг, весельчак и забияка. – Уж не собрался ли себя хоронить, а? Брось, дело-то пустяковое, подумаешь оборотень, ерунда! Убьём и отпразднуем победу, я позаботился о необходимом, – он хлопнул рукой по чересседельной сумке, отозвавшейся бутылочным перестуком. – Уж гульнём так гульнём в честь окончания преддипломной практики! Эй, Томас, Патрик, верно говорю? – крикнул сержант: двое всадников, тоже хорошие ребята, с радостью поддержали его предложение, захохотали, заулюлюкали в полный голос. Дастин невольно улыбнулся, кивнул согласно – и впрямь, чего это он вдруг расхандрился? Никаких неожиданностей быть не может, прочь грусть-тоска с глупыми мыслями!
Пришпорив коня, Дастин нагнал товарищей.
Было кадету Дастину двадцать два года, семь из которых он провёл в военно-магическом училище. В училище, заменившем ему и дом, и семью – которую он, в общем-то, не знал: отец погиб на дуэли, когда Дастин был малышом; несчастная мать, не вынеся потери любимого мужа, вскоре удалилась в монастырь, оставив сына на попечение дальних родственников. Отношения с теми родственниками у Дастина не сложились, а потому, едва он достиг возраста поступления в военное училище, то немедленно подал туда заявление. И поступил на удивление легко, что немало удивило самого Дастина и сильно расстроило родственников, прочивших ему нищенскую суму да холодную тюрьму.
Темноволосый, по-уставному коротко стриженный, высокий и плечистый, Дастин пользовался неизменным успехом у дам. Но жениться не торопился, ещё успеется! В отличие от сокурсников, в большинстве своём уже оженившихся, Дастин не собирался ехать на место будущей службы семейным человеком: сначала он должен наладить военную карьеру, а уж после… Там будет видно.
Примерно через час пути, в наступающих сумерках, наконец-то показались черепичные крыши домов – вскоре отряд из четырёх всадников неспешно въехал в посёлок лесорубов. Посёлок был пуст и тих: ни лая собак, ни играющей на улицах детворы, ни огонька в окнах, словно вымерли все. Или же оборотень-секач успел таки довести своё кровавое развлечение до конца.
– Жутковато тут, – оглядываясь по сторонам, вполголоса признал Маркус, – на всякий случай подготовьте арбалеты, самое время. – Зарядив оружие посеребренными болтами, охотники направились к центру посёлка. Рысью проскакав по безжизненным улочкам – мимо тёмных одноэтажных домиков, мимо ухоженных дворов, – экспедиция неожиданно оказалась перед добротным зданием с красноречивой вывеской над крыльцом: «Питейное заведение „Топор без топорища“. В окнах питейного заведения мерцал слабый свет – похоже, в здании кто-то был. Вполне возможно что и оборотень, в его человеческом обличии.
– Патрик, остаёшься с конями, – спешившись, тихо приказал сержант. – Томас и Дастин, со мной. Бдительность не терять, мало ли чего, – он осторожно зашагал по ступенькам крыльца вверх, держа перед собой арбалет. Томас и Дастин, немного приотстав, последовали за ним. Маркус уже собрался было пинком распахнуть дверь, когда та отворилась – на пороге, держа в одной руке свечной фонарь, а в другой пустую корзину, стояла девушка. Скорей всего служанка: в длинном, до щиколоток, тёмном платье, с белым фартучком и белым же кокетливым чепцом на голове. Девушка испуганно охнула, едва не налетев на Маркуса, выронила корзину.
– Так-так, – улыбнулся Маркус, опуская арбалет. – Милое явление!
– Сам ты явление, – огрызнулась девушка, подбирая корзинку. – Напугал чуть не до смерти…. Вы кто такие, почему с оружием в дом ломиться собрались? На разбойников вроде не похожи, – она подняла фонарь повыше, с сомнением разглядывая лица приезжих.
– Мы не бандиты, – успокоил её сержант. – Охотники мы, приехали вашего оборотня убивать. Говорят, он многих здесь покалечил.
– Ах, оборотень, – успокоилась девушка. Рассмеялась: – Тогда вы опоздали, господа охотнички, наши мужчины уже обнаружили логово секача и пошли его разделывать. Наточили топоры и отправились: можно подумать, будут они ждать помощи от всяких разных и безусых, как же!
– А прочие жители где? – подал голос Дастин.
– В эвукуа… эваки… – девушка раздражённо топнула ножкой, – короче, ушли в соседнее село, переждать эту ночь. Пока колдуна-оборотня не убьют.
– А ты-то что тут делаешь, милая селянка? – промурлыкал Маркус. – Как тебя зовут? Я – Маркус.
– Милли, – представилась девушка. – Дочь хозяина заведения. Папаша меня никуда не отпустил, сказал, чтобы я при кухне была, ну-ка придут мужчины с охоты – голодные и до выпивки охочие! Наказал приготовить всякого побольше и чтобы из дому ни шагу. А как тут ни шагу, когда в огороде зелень нарвать надо… Ладно, я и сушёными травами обойдусь. – Милли с улыбкой оглядела гостей, приглашающе повела фонарём в сторону двери: – Ну, раз битва с оборотнем у вас не задалась, то милости прошу, заходите, накормлю-напою. Или всё же поедете на него охотиться, в темноте да лесной сырости? Там, верно, человек тридцать крепких лесорубов, боюсь, вы им только мешать станете. А здесь, поверьте, вам будет гораздо лучше, – она лукаво подмигнула Маркусу.
– И то дело, – легко согласился сержант, с жадностью глядя на девушку. – Ладно, накрылось наше преддипломное развлечение, да и чёрт с ним, отработаем на полигоне как все. Патрик, привяжи коней к коновязи, достань из моей сумки пару бутылок вина и поднимайся в дом – будем ужинать.
– Не надо вашего вина, – отмахнулась Милли, – у нас своё имеется, знатное, многолетней выдержки. Попробуете – не пожалеете. До конца жизни помнить будете! – Девушка вдруг звонко рассмеялась невесть чему, будто хорошую шутку услышала, развернулась и скрылась за дверью.
– Пошли, – коротко приказал Маркус, – дама ждёт. Арбалеты оставить, нечего с ними в ресторации делать. – Подавая пример друзьям, он разрядил своё оружие, приторочил его к седлу. – Шпаги не снимать, мало ли как лесорубы воспримут наше появление. – Отряхнув тёмно-зелёную полевую форму и протерев пучком травы запылившиеся сапоги, Маркус, насвистывая, вновь поднялся на крыльцо, открыл дверь и вошёл в питейное заведение.
В „Топоре без топорища“ царил полумрак: на длинном струганном столе, среди заранее расставленных тарелок, откупоренных бутылок и чистых стаканов горело с пяток свечей в глиняных подсвечниках. Что творилось далее стола, было непонятно – стены ресторации тонули в темноте, лишь огоньки свеч тускло отражались в стёклах окон. В помещении оказалось неожиданно зябко, куда прохладнее чем на улице:
